Стивен Кинг
Заклятие параноика
Нет большеНи выхода и ни входа.Дверь, что окрашена белым,хлопала — ветром било.Все хлеще и хлеще.Кто-то стоит на порогев черном плаще,горло его согретотонкою сигаретой.Зря только время тратитего приметыв моем дневничке. В тетради.Выстроились адресатызмеею. Криво.Рыжею кровьюкрасит их лицасвет от ближнего бара.Свет продолжает литься…Нет большени выдоха и ни вдоха.Если я сдохну,если я скроюсь из виду,если я больше не выйду,мой ангел — а может, чертотправит мой дневничокв Лэнгли, что в штате Виргиния.Стены пропахли джином,свет пролился потоком,ветры его сотрясали…БЫЛО — пятьсот адресатовпо пятистам аптекам.Были блики да блоки.Было — пятьсот блокнотов…В черном. Готов. Глуп.И огонек — у губ.Город — в огне…Страх потечет реками.Кто там стоит у рекламы,думает обо мне?Долго. Мучительно долго.В комнатах дальних-дальних?люди меня воспомнят.Воспой мнео жарком дыханье смертив звонках телефона,о телефонной сумятице,о проводной смуте…Видишь, как просто?Там — одинокий кабак на перекрестке.Там, чередою столетий,в мужском туалетехрипит запоротый рок,и в руки — из рукв кругползет вороненая пушка,и каждая пуля-пешканосит мое имя.Ты говорил с ними?Их накололи.Им не сыскать мое имяв чреде некрологов.В их головах — муть,им не найти мою мать,она скончалась.Стены от крика качались.Кто собирал пробы,точно с чешуйчатых гадов,с моих петляющих взглядов,со снов моих перекосных,со слез моих перекрестных?Свет невозможно убрать…А среди них — мой брат.Может, я говорил?Что-то не помню…Брат мой все проситзаполнить бумаги его жены.Она — издалека,начало ее дорогигде-то в России…Вы еще живы?Вас ни о чем не просили!Слушай меня, это важно,прошу, услышь…Ливень падает свыше,с высоких крыш.Капли — колючее крошево,серое кружево.Черные вороны сжалиручки зонтов черных.Болтают… слушай, о чем они?Пялятся на часы.В воде дороги чисты.Долго лило — острые струи мелькали.Когда завершится ливень,останутся лишь глазакак монетки мелкие.Останется ложь.Подумай — стоит стараться?Вороны — черные.Вороны эти ученыеу ФБР на службе.Вороны — иностранцы,все это очень сложно.Лица манили,но я обманул ихя из автобуса выпрыгнул.Один. На ходу. Без денег.Там, среди дымных выхлопов,таксист-бездельникповерх газеты измятойпрошил меня взглядом,глянул — словно сглодал.Я — ошалевший, измотанный.Кану,как камень.Сверху — соседка.Ушлая старая стерва,седина — на пробор…Ее электроприборжрет свет моей лампы,мне уже трудно писать.Мне подарили пса:пятнистые лапыда радиопередатчик,вживленный в нос.Мистика.Прямо с мостая столкнул пса внизна двадцать шесть пролетов…Вот, написал про это.(Ну-ка, назад, проклятый!Живо — назад!Я видел высоких людейгляди,больше не будет проколов.)В закусочной полпелстарые блюзы-хиты.Официантка — хитра:твердит, что бифштекс солили.Да мне ли не знать стрихнина!Горький тропический запахне заглушить горчицей,по-притуши-ка запал,стоит ли горячиться?От горизонта,от горночью пришел огонь.Видишь, как дым — нимбомсереет в небе?Ночью все мысли смяты,то ли это!Кто-то безликий — смутныйпо трубам отстойника столькоплыл к моему туалету…Слушал мои разговорысквозь тонкие стеныстены вращали ушами,стены дышали,стены давили стоны.Видишь — следы рукфаянс испачкали белый?Время стянулось в круг,все это вправду было…День переходит в вечер,красным горит по сгибу:Мне позвонят — я уже не отвечу.Не телефон — гибель!Бог посылал грозылюди швыряли грязью.Грязью залили землю,больше — ни солнца ни зелени,лишь крики боли.Они научились врываться,у них — винтовки да рации.У них — ни заминки в речи,им объясняют врачи,как будет эффектнее трахаться.Прикинь, как сладко:в лекарствах у них — кислотка,в лечебных свечках — «снежок».Кто там, с ножом,рвется — прогнать солнце?Пусть только сунется!Дорога моя — все уже,дела — не в лад.Я облекаюсь в лед,не помню — я говорил уже?Лед ослепляет подлые инфраскопы,слежка выходит за скобки…Вот — наклонилось к закатуиндейское лето.Произношу заклятья,ношу амулеты.Золоюзасыпаны залы.Вы полагаете — взяли?К черту!Я ж вас прикончу в секунду.Я ж вас попалю за чертучетко!Любовь моя, будешь кофе?…Небо — как кафель,моя усмешка — как грим…Нет у меня в ходу ни имени,ни выхода и ни входа.Кто-то стоит,согретый горечью сигареты.Не помню — я говорил?
