Константин. Небо за нас
Глава 1
Говорят, что название старинного города Балаклава в переводе с турецкого языка означает — рыбное место. Может и так, но добравшимся туда 4 октября англичанам оно показалось проклятым. Все и без того немногочисленные строения этого небольшого городка оказались разрушенными, колодцы засыпаны, а сады вырублены. Нетронутыми остались разве что развалины древней генуэзской крепости Чембало, но из остатков главной башни торчала балка, на которой болтался повешенный в красном мундире королевских войск.
Не в силах терпеть это издевательство, уоррент-офицер 2 класса Мелоу вместе со своими солдатами забрался на гору, чтобы вынуть тело несчастного из петли и обнаружил, что это всего лишь искусно изготовленное чучело. Мундир, впрочем, оказался настоящим и еще недавно принадлежал сержанту легкой роты 1-го Йоркширского западного Рединга (он же 33-й пехотный) полка из разбитой в «Лесу Крови» бригады Кодрингтона.
— Черт бы подрал этих русских, — тяжело дыша после подъема в гору, выругался Чарли Кейн. — Заставили нас тащиться сюда, чтобы полюбоваться на манекен.
— Все же снимите его, — велел Мелоу. — Не думаю, что висельник в мундире королевской армии укрепит дух наших солдат.
— Будет исполнено, сэр! — рявкнул ротный сержант-майор и грозно посмотрел на Кейна.
— А что сразу я?
— Сам не догадываешься? — Осклабился непосредственный начальник, после чего не задумываясь, сформулировал список претензий. — Причин по меньшей мере три. Загибай пальцы. Во-первых, ты самый щуплый и ловкий. Во-вторых, чаще других получаешь взыскания, а главное ты мне просто не нравишься!
— Как прикажете, сержант-майор, сэр! — вынужден был подчиниться Чарли, но стоило ему потянуть веревку, на которой болтался мнимый покойник, как раздался взрыв, засыпавший их градом острых осколков.
Одновременно с этим несколько спрятавшихся среди скал греческих ополченцев обстреляли остановившихся на отдых солдат. И хотя эта попытка сопротивления оказалась последней, разозленные до последней крайности британцы еще долго вздрагивали от всякого шороха и тщательно осматривали каждую щель, опасаясь подвоха.
Вообще, греки во главе с командовавшим ими отставным подполковником Манто намеревались дать интервентам целое сражение, от которого их с большим трудом отговорил лично великий князь Константин. Но об этом стало известно позже, а пока изнуренные долгим и опасным переходом англичане пытались устроиться на новом месте.
А сделать это оказалось непросто. Во-первых, их обоз, как, впрочем, и остальных союзников серьезно пострадал от набега казаков во время сражения на Альме. Во-вторых, корабли, которые должны были доставить армии все необходимое, долго не решались войти в бухту, совершенно справедливо опасаясь мин. К слову сказать, русские их все-таки поставили и даже произошло несколько подрывов, от которых, однако же никто не пострадал.
Ну а когда зафрахтованные для перевозки грузов коммерческие суда все же стали разгружаться, выяснилось, что в их трюмах может находиться все что угодно, кроме того, что было насущно необходимо прямо сейчас. Из-за стремительно портящейся погоды требовалась зимняя униформа, но вместо шинелей и теплых сапог на необорудованный берег сгружали тюки сена и груды каменного угля.
Из продовольствия в первые дни поставили только засоленные в бочках лимоны и не обжаренные зерна кофе и лишь потом, каким-то чудом обнаружили ящики с мясными консервами и привезенный из Индии рис. К концу второй недели с одного из транспортов сгрузили палатки, но, к несчастью, те оказались без кольев. А всю имеющуюся к тому времени древесину успели спалить в кострах для приготовления пищи. Пришлось снаряжать экспедиции в «Лес Крови», где на заготовителей буквально охотились казаки.
В Камышовой бухте, ставшей пристанищем для войск Наполеона, дела обстояли несколько лучше. Там обошлось без обстрелов и пропагандистских инсталляций, к тому же ведущие постоянные колониальные войны французы имели гораздо лучше организованное снабжение. Конечно, проблем хватало и у них, но в целом обстановка казалась куда более благоприятной.
Но самым неприятным сюрпризом, оказалось то, что русские заняли окружающие Севастополь высоты и построили на них укрепления. Теперь для того, чтобы приступить к осаде требовалось сбить их с позиций, а для этого пришлось бы дать новое сражение, результат которого никто не мог гарантировать.
Что еще хуже, оборонительные работы не прекращались и севастопольские рубежи продолжали обрастать траншеями, брустверами и батареями. Между тем, барометр падал, обещая наступление осенних дождей, грозивших превратить крымскую землю в грязную жижу, сделав местность совершенно непроходимой.
И вот на этом фоне, уже через несколько дней состоялась очередное совещание командования союзный войск, главной целью которого было определиться, а что же, собственно говоря, делать дальше? И как часто бывало во время подобных мероприятиях, между англичанами и французами разгорелся жаркий спор.
— Нам нужен штурм! — мрачно заявил Боске. — Иначе еще один такой маневр, и мы все останемся без армии.
— Согласен, — подержал своего подчиненного Канробер. — Мой государь, настойчиво интересуется, когда же мы разгромим русских варваров и покончим с этой войной. А я не знаю, что ему ответить.
— Полагаю, что прежде следует хорошенько все обдумать и приготовиться. — Вяло отозвался Раглан. — Во время марша мы все видели возведенные русскими укрепления и, откровенно говоря, они не показались мне слабыми.
— А не вашими ли стараниями мы забрались сюда? — язвительно откликнулся Боске.
— Тише, джентльмены, — попытался примирить спорщиков генерал Бергойн, — Конечно, то, что русским так быстро удалось укрепить свои позиции это не самый приятный сюрприз. Но давайте вспомним, в чем наше главное преимущество перед противником?
— И в чем же?
— В артиллерии, черт возьми! Даже наши полевые пушки в среднем мощнее русских. А если нам доставят достаточно крупные осадные орудия, то я ни секунды не сомневаюсь, что они просто сметут эти насыпи вместе с их защитниками. Зачем проливать кровь представителей культурных народов, если можно решить все превосходством в технике?
— Вы думаете, огневого воздействия будет достаточно?
— Уверен в этом! Пушек и боеприпасов у нас в избытке. Один день тяжелой работы и обороне будет нанесен невосполнимый урон, после которого противнику не останется ничего, кроме капитуляции.
— А если нет?
— Что же, если русские продолжат упорствовать, в чем, признаю, они большие мастера, то после разрушения укреплений мы всеми силами двинемся на штурм. Главный удар следует нанести здесь. Если мы прорвемся у Четвертого бастиона противника, то рассечем город надвое, лишив его возможности маневра резервами. После этого будет не трудно занять город, после чего в бухту смогут войти корабли нашей эскадры и тогда судьба войны будет решена.
— Что же, — кивнул Канробер. — Это уже похоже на план. Но, быть может флоту следует принять более деятельное участие прямо сейчас?
— Что вы имеете в виду? — насторожился Дандас.
— У вас ведь тоже есть пушки? Так отчего бы нам не объединить усилия?
— С удовольствием, — пожал плечами адмирал. — Несмотря на то, что русские батареи достаточно сильны, большинство из них находятся в глубине гавани. С теми же что смотрят на море, мы справимся.
— С вашего позволения, сэр, — подал голос, сидевший до сих пор тихо как мышь майор Меррин, — по приказу принца Константина, все находящиеся внутри гавани батареи были разоружены, а имевшиеся там орудия отправлены на сухопутный фронт.
— Но почему?
— Полагаю, сложилось несколько факторов. Князь Меншиков рассчитывал укрепить оборону орудиями, снятыми с кораблей, но царевич запретил их разоружать. Но лишних пушек в Севастополе нет, поэтому пришлось снимать их с береговых батарей. А чтобы не допустить прорыв, вход в бухту заминировали.
