Лукьяненко Сергей
Именем Земли
Центральный штаб Сообщества.
Капитану крейсера "Рубеж".
Срочно. Секретно. Голубой шифр.
Файл распечатки 23-А:
"Получением настоящего приказа немедленно вывести крейсер в двенадцатый планетарный сектор восьмой галактической зоны. 16 марта, 38.09.17 единого времени ожидается прохождение в секторе конвоя Лотанского десанта. Конвой и охрану уничтожить.
Именем Земли."
Они разворачивались. В космосе нет веса, но остается масса, и двести тысяч тонн металла не затормозить мгновенно. Они разворачивались, и пальцы, вдавленные в клавиши форсажа двигателей, уже не могли ничем помочь. Неделю назад на далекой планете Лотан земной агент равнодушно взглянул на маршрутную карту конвоя. Три дня назад в Центральном штабе защиты Земли антенны грависвязи приняли его короткий доклад. Кто-то из офицеров сверился с компьютером и пожал плечами — на перехват успевал лишь один крейсер — "Рубеж". Возможно, он даже посоветовался с начальником штаба, и тот с сожалением вздохнул. Но слишком несоизмеримы цены крейсер, один из сотен, несущих патрульную службу, и набитый десантниками конвой врага. И их бросили в бой — в бой без надежды победить и без надежды выжить…
Они разворачивались. Вряд ли хоть половина людей в рубке понимала, что это значит. И уж точно не подозревали о происходящем сотни астронавтов на боевых постах корабля. В наушниках бились, мешая друг другу, их крики, просьбы, доклады…
— Главный пост, главный…
— Он уходит из сектора поражения, подбавьте же…
— Рубка, у нас плывет защита, до двух рентген в максимуме, ждем разрешения на эвакуацию…
— Главный пост…
— Да влепите же ему кто-нибудь, он в мертвой зоне!
— Почему молчит правый сектор?!
— Капитан, двигатели на пределе, можно ли снять форсаж?
— Главный пост…
— Правый сектор! Он же прет на тебя!
Виктор повернулся в кресле. Руки соскользнули с пульта, расслабились впервые после двухчасового бега по клавиатуре. Он посмотрел на первого помощника и поразился его позе: спокойной, отдыхающей, такой нелепой среди скорчившихся над пультами командиров… И поймал его взгляд.
Первый помощник тоже все понимал. Они разворачивались прямо под удар лотанского линкора, разворачивались правым бортом, ослепшим, оглохшим, онемевшим в самом начале боя, после сильнейшего радиационного удара. Если там, среди оплавленной брони и застывшей серыми буграми противопожарной пены, и остались орудия, ими уже некому было управлять. И ничего не оставалось, кроме как ждать, ждать те последние секунды, пока враг не выйдет на дистанцию абсолютного поражения, и тот, неведомый ему лотанский капитан, не скажет в микрофон: "Всем бортовым — залп!"
— Мы же лезем под удар! — вдруг вскрикнул за спиной кто-то из штурманской группы. И сразу же в наушниках наступила тишина неестественная, нереальная… Один за другим люди отрывались от пультов, с пробуждающимся ужасом вглядывались в экраны. Там, среди немигающих, застывших звезд, разгоралась ослепительная точка — приближающийся линкор.
"Он пройдет мимо нас на расстоянии пяти-шести километров. И ударит при максимальном сближении. Элементарный прием, я поступил бы так же, подумал Виктор. — Они давно поняли, что наш правый борт небоеспособен, и ждали только удобного момента…" На мгновение ему стало жалко — нет, не себя, и не корабль, и не идущий на смерть экипаж, — ему стало безумно жалко его крошечного шанса на победу, который они едва не использовали. Они почти могли победить… Виктор закрыл глаза и поразился длящейся до сих пор тишине. Ему захотелось, чтобы эта тишина осталась до самого конца…
Корабль вздрогнул, и наушники взревели. Виктор дернулся в кресле, стягивая с головы гибкую дугу, наполненную чужими голосами. Но так и застыл, глядя на экран, где разваливалась, расползалась багровым шаром черточка вражеского линкора…
…Он шел по главному коридору, где уже включили гравитацию, и ненужные теперь магнитные ботинки звонко цокали по полу. Навстречу то и дело пробегали люди, неразличимые в жидком свете уцелевших ламп, громоздкие и неуклюжие от боевых скафандров. Несколько раз Виктора толкали, однажды даже сбили с ног, ругнувшись, помогли встать. Сзади беззвучной тенью шел первый помощник. Виктор терпел до тех пор, пока тот не втиснулся вместе с ним в узкую кабинку аварийного лифта.
— Карлос, ваше место в рубке.
— Как и ваше, капитан.
Корианец первый раз посмел ответить ему так дерзко. Его смуглое лицо с короткой бородкой оставалось, впрочем, почтительным, как и раньше.
— Карлос, в отсутствии меня, вашего капитана, вы должны быть в рубке.
— В боевой обстановке. Но бой кончился.
Да, бой кончился. Они победили.
Уже не оглядываясь на помощника, Виктор вышел из лифта. Здесь, на распределительной площадке правого сектора, по крайней мере было светло. Два или три ремонтных робота стояли в углах, задрав в потолок наплечные прожекторы. Потолок, еще утром гладкий, сделался рифленым, а темные диски плафонов свисали с него на блестящих бронированных кабелях. Возле черных провалов транспортных коридоров медленно ворочались черепахообразные роботы-дезактиваторы. Кто-то из управляющих ими людей повернулся на звук открывающихся дверей, закричал:
— Оденьте шлем, вы что, ошалели? Здесь все "светится"!
Виктор торопливо защелкнул шлем — наручный индикатор радиации действительно наливался красным. Подошел к одернувшему его человеку — это был начальник ремонтников Ольсон.
— Капитан? — похоже, Ольсон чуть смутился. — Ремонтная группа крейсера выполняет задание по…
— Погоди. Где остальные? Почему вас только… — Виктор обвел взглядом помещение, — трое?
— Остальные у двигателистов. Реакторы едва не пошли вразнос. А здесь… здесь нечего ремонтировать, капитан.
Виктор посмотрел в дрожащую мглу коридоров, поверх выпуклых корпусов роботов. В глубине угадывались неясные отблески.
— Оттуда хоть кто-нибудь вышел?
— Нет. Там нет живых, капитан.
— Есть.
Если Ольсон и хотел возразить, он не успел этого сделать. Ближайший робот вдруг предостерегающе загудел, рванулся в проем коридора. Из его корпуса выдвигались вверх, расходились павлиньим хвостом разноцветные полупрозрачные пластины.
— В лифт!
Ольсон толкнул Виктора назад.
— Радиационный пик, видимо, где-то не выдержали переборки…
Еще два робота подъехали к ним, прикрыли радужными защитными экранами. Карлос поежился, ощутимо даже под скафандром, посмотрел на раскрытые двери лифта, но не сделал ни шагу. Виктор коротко бросил ему: "В рубку!" — и посмотрел на Ольсона:
— Вы остаетесь?
— У меня усиленный скафандр.
— Ольсон, где-то там, в первом секторе, человек, который спас крейсер. Даже если он уже мертв, его надо найти.
Ольсон ответил не сразу. Посмотрел в сторону мертвых коридоров, замотал головой. Потом перевел взгляд на Виктора и смешался.
— Ольсон, объясните своим людям, добровольцы должны найтись…
— Я пойду сам.
Виктор кивнул, словно и не ожидал другого ответа. Добавил:
— Его надо искать где-то возле главных излучателей правого борта. Только залпом главного калибра можно было разнести линкор.
Конвой они настигли после двухчасовой погони. За время короткого боя охраны с крейсером десантные корабли пытались скрыться. Они шли с максимальной скоростью, похожие на стаю жирных, покрытых блестящей чешуей, спешащих на нерест рыб. Каждый из десантных кораблей едва ли не в два раза превосходил по размерам крейсер. Но, несмотря на свои размеры, на набитые танками и вымуштрованными солдатами трюмы, сейчас они были абсолютно беззащитны. Когда Виктор вернулся в рубку, там заканчивали последние расчеты оружейники. Десантные корабли на экранах уже лежали в ажурной сеточке прицелов. Энергетик негромко спорил с оружейниками о мощности, которую он может дать на уничтожение десанта. Все было как-то буднично и деловито и ничуть не походило на безумную горячку боя, во время которого они уничтожили эсминцы и линкор охраны. Устроившись в своем кресле, Виктор привычно посмотрел в сторону помощника. Карлос явно почувствовал его слабость, его секундное отключение в конце боя, когда Виктор поверил в неизбежность поражения. Он очень хотел занять его место, этот смуглый, подтянутый офицер, которого ждали на Кориане полторы сотни родственников из фамильного клана, пославшие его когда-то с отсталой, полудикой планеты в Академию Центрального Штаба…
На пульте замигал сигнал вызова.
— Капитан…
Виктор даже не сразу узнал голос Ольсона:
— Мы нашли его.
— Кто?
— Наводчик третьей батареи Демченко. Он действительно был у главного излучателя.
