Рейтинговые книги

Его мать - Лидия Чарская

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Его мать - Лидия Чарская. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Его мать - Лидия Чарская:
Читем онлайн Его мать - Лидия Чарская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2

Лидия Чарская

Его мать

I

Стива Орленин, тяжело переводя дух, вбежал на площадку третьего этажа и с нервной поспешностью нажал кнопку электрического звонка.

— Мама еще не вернулась? — бросил он дрожащим голосом, отворившей ему двери, франтоватой горничной Луше.

— Барыня на репетиции, — отвечала та. Стива сбросил пальто, сорвал фуражку и прошел в свою комнату.

Все здесь было по-старому, как и три часа тому назад, когда он выходил отсюда, то же радостное апрельское солнце смело врывалось в его окно, те же золотые лучи играли на портьерах и мебели, и, кажется, та же самая птичка, бившаяся утром о переплет оконной рамы, распевала теперь, сидя на ветке черемухового дерева.

Все то же. Все по-старому и в этой маленькой комнатке, и в остальном громадном мире, но он, Стива, уже не тот, что был и вчера, и сегодня, и три часа тому назад. Еще сегодня утром, он забегал к ней, в её комнату, где она нежилась, отдыхая в своей нарядной постели, после утомительно затянувшегося вчерашнего спектакля. Еще сегодня, перед уходом в гимназию, он нежно целовал её правдивые, чистые глаза, — «фиалки», как их называли в театре. И она, смеясь, рассказывала ему о закулисных интригах, бессильных повредить её недюжинному таланту, и при этом копировала своих врагов и соперниц по театру, забавно гримасничая своим прелестным, молодым, так чудесно сохранившимся, для её лет, лицом.

И Стива смеялся, и она смеялась — и обоим было «до глупости весело», как она сама выражалась, и, казалось, что ничего большего не требуют они оба от жизни — ни он — нескладный, высокий, белокурый юноша, ни она — его чудесная красавица-мать, с её глазами-фиалками и золотою по пояс косой.

II

Но то было утром, когда он был счастлив своим неведением…

Теперь — другое….

Теперь и Стива не тот, что был раньше, и самая жизнь не та уже, какою была до сих пор.

И его мать — не то, что он думал.

Его мать лгала ему целую жизнь, лжет теперь и будет лгать всегда, постоянно, — лгать своими великолепными, не то синими, не то лиловатыми глазами, действительно, напоминающими цветом лесные фиалки, лгать этим звонким, беспечным смехом, лгать всем своим обаятельным существом, таким прекрасным и таким порочным! Недаром же он инстинктом предчувствия презирал ложь с самого раннего детства и сторонился её, как может только сторониться ребенок всего безобразного, мрачного и гадкого. Он не чувствовал, что ложь была так близко! Она лгала, — а он ей верил!

Да разве он мог не верить ей? Той, которая с такой любовью склонялась к его изголовью, которая своими нежными, душистыми ручками меняла компрессы на его голове во время болезни и просиживала с ним долгие ночи, помогая ему готовиться к экзаменам, несмотря на то, что уставала за вечер в театре до полусмерти, играя первые роли, требующие расхода нервов и сил.

Мог ли он не любить ту, от которой не видел ничего, кроме ласки, поддержки, заботы и утешения?

И она — лгунья!

Она — его Мария Шотландская, его Юлия, Луиза, Корделия и Дездемона — все женские типы классической трагедии, так мастерски воспроизведенные ею!

И как он гордился её талантом, её красотой, её властью над толпою, носившей ее на руках!

И все это разом рухнуло и развеялось, как дым.

Зачем он не умер тогда в горячке, когда её нежная рука заботливо меняла компрессы на его пылающей голове?

Тогда бы, задыхаясь от близости смерти, он все-таки был бы счастлив сознанием того, что его мать, его гордая красавица-мать — олицетворение правды и чистоты, что дела и поступки её также прекрасны и светлы, как светло и прекрасно её молодое лицо. И чтобы никто не смел сказать, что она позорит его имя, что она далеко не тот дивный, высоко стоящий на своем пьедестале идеал, каким создал ее в своем воображении он, Стива…

III

С тех пор, как он себя помнит, в их гостиной всегда толпились гости.

Это объяснялось тем, что его мать — актриса, а каждая актриса должна искать общества. «Публика, знакомства более создают успех, нежели талант», — таков современный девиз сцены, и Варвара Александровна Орленина твердо придерживалась его.

Гости толпились у них с утра до ночи, ели, пили, веселились и ухаживали за его матерью. Не мудрено, что Стива, привыкши видеть мать, окруженной тесной, раболепной толпой, с детства уже представлял ее в образе какой-то девственной и чистой богини, чуждой дурных мыслей и дурных деяний…

Девственной и чистой!.. И он мог верить в это!

Чего бы, кажется, он не дал теперь, чтобы вернут прежнюю веру и уважение к ней..

О, как он был счастлив в своем неведении до сегодняшнего дня! И вдруг сегодня… Сегодня он узнал эту жестокую, мучительную правду о своей матери.

Он и красивый, блестящий старшеклассник, князь Рамчадзе, поссорились сегодня при встрече в гимназии, куда Стива ходил готовиться, совместно с другими, к предстоящему завтра экзамену геометрии.

Ссора началась из-за пустяков… Рамчадзе запоздал; Стива торопился домой и настоял, чтобы Рамчадзе не ждали. В самом разгаре занятий, Рамчадзе пришел в класс и вломился в амбицию, что его не подождали. Стива, шутя, заметил, что «семеро одного не ждут». Заносчивый князек вспыхнул и надменно заметил:

— Смотря кого… Иного одного и семеро могут подождать.

Стива рассердился: такое самомнение возмутило его.

— Вот как, — произнес он, — ты себя считаешь выше нас всех?

— Всех или не всех, но выше тебя — во всяком случае.

Стива, в свою очередь, вспыхнул.

— Ну, знаешь, такое нахальство… Это… Это верх всего… Чем это ты так гордишься? Что ты князь? — Эка важность! На Кавказе каждый, у кого имеется десяток баранов, считается князем… Что твой отец богат? — Этим уж подавно тебе не следовало бы гордиться: все знают, что твой дед нажился на откупах, а откупное богатство — это, знаешь, не очень чистое дело…

Рамчадзе сжал кулаки и сделал шаг к Стиве. Лицо его перекосилось от злости.

— А, если так, — прохрипел он, задыхаясь от злости, — то и я тебе скажу… Кто бы говорил о чистых делах, только не ты… На чьих лошадях ты катаешься? Чьи бриллианты на твоей матери? Твоя мать чуть не каждый год меняет «покровителей», а теперь весь город знает, она на содержании у Чел…

Он не закончил. Стива кинулся на него и с силой ударил Рамчадзе прямо по лицу.

Случилось бы нечто безобразное, если б товарищи не кинулись к ним, не разняли их и не вывели из класса рвавшегося с кулаками на Стиву князя.

И по их смущенным лицам, по их опущенным взорам, избегающим взора Стивы, он понял, что сказанное об его матери — правда…

IV

Неужели это так? Неужели этот негодяй Рамчадзе сказал правду? Неужели она — его мать, его обожаемая, дорогая мать, — добывает средства к жизни не только своим талантом, сценой?..

Неужели все то, что она ему рассказывала, как, оставшись бедной вдовой без средств с малюткою-сыном, она решила отдать себя на служение святому искусству, с целью доставить крошке безбедное существование? — Неужели все это была ложь?

Неужели средства к роскошной жизни, которую они вели, были добыты другим путем?..

О, как он был смешон с своим глупым доверием!

Теперь, когда он пробегает в мыслях свое коротенькое прошлое, ему вспоминаются факты, на которые он не обращал раньше никакого внимания, но которые теперь, когда он знает все, служат наглядным доказательством вины его матери. Он помнит, что между посетителями их маленького салона был постоянно один исключительный поклонник его матери, особенный почитатель её таланта; и этот «особенный почитатель» возил ему, Стиве, «особенно» дорогие игрушки и сласти, а его матери бриллианты и цветы. И вся прислуга в доме как-то совсем иначе, чем на остальных гостей, смотрела на этого «дядю» — как звал его наивно ребенок Стива, и когда «дядя» приезжал один в неприемные дни, то бонна уводила Стиву на целый вечер в детскую и Стива уже не видел матери до следующего утра.

Таких «дядей» было довольно много… По крайней мере, Стива помнит отлично четырех из них… они появлялись один за другим. Год, два — один, потом уж другой… и так далее.

И все это казалось Стиве таким естественным до сего дня… К тому же он так высоко ставил свою мать, считая ее чуть ли не святою…

И вдруг… О, зачем ненавистный Рамчадзе открыл ему правду?!

Если бы его мать полюбила и сошлась со своим избранником, — он, Стива, первый благословил бы ее на это.

Но любви не было… Он это знает отлично — по той легкости, с которой мать меняла своих покровителей.

Значит, ею руководила одна постыдная жадность, одно непреодолимое стремление к роскоши, к блеску… Стива прекрасно знает теперь, что Челпанского — последнего покровителя его матери — не полюбит ни одна самая обыкновенная женщина, а она талантливая и красивая, уже и подавно. У теперешнего «особенного почитателя» крайне несимпатичная внешность, но зато он богат неистощимо, и таких бриллиантов и таких костюмов Стива не запомнит в прежнее время у своей матери.

1 2
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Его мать - Лидия Чарская бесплатно.
Похожие на Его мать - Лидия Чарская книги

Оставить комментарий