Ли Майклс
Это не я!
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Внимание Шарли привлек шорох, донесшийся с задней парты, и она оторвалась от тетради. Пятница, предпоследний урок, десять минут до звонка – неудивительно, что второклассники не могут сидеть спокойно. Однако все склонились над контрольной по математике…
«Нет», – тотчас же поправила себя Шарли. Девятнадцать учеников пишут контрольную, двадцатый мастерит из контрольной самолетик. Вздохнув, учительница кивком подозвала мальчика.
– Джон, – сказала она, – если ты уже все решил, тихо займись каким-нибудь другим делом.
Джон просиял дыркой от выпавшего переднего зуба и направился к окну.
– Мисс Коллинз, смотрите, какая красивая красная птичка! – громким шепотом позвал он.
Шарли взглянула на кормушку за окном. Каждое утро дети подсыпали в нее корм. Сейчас на лотке, поклевывая семена, чистила перышки ярко-алая птичка.
– Помнишь, как называется эта птица? – спросила Шарли.
Джон наморщил лоб, но потом покачал головой.
– Это кардинал, – сказала Шарли. – Его легко узнать по оранжевому клюву и забавному хохолку. А теперь скажи: красный кардинал – это самец или самка?
– Конечно, девочка, – победно заявил Джон, – только девчонки любят яркие наряды. – Подойдя к учительскому столу, он потрогал рукав ярко-голубого свитера Шарли. – И еще они обожают блестящее, – добавил мальчик, указывая на перстень с огромным бриллиантом на пальце ее левой руки. – А почему – я не знаю.
Камень сверкал даже в мягком свете флюоресцентных ламп, но все же ему было далеко до блеска глаз Спенса, когда тот надевал перстень ей на палец… «Сейчас не время предаваться сладостным воспоминаниям», – напомнила себе Шарли.
– Джон, ты уверен, что твоя теория насчет окраски верна? По крайней мере у птиц это не всегда так. Там сидит кардинал-самец!
Джон снова устремился к окну, а Шарли занялась его контрольной. Мальчик справился с этой весьма непростой задачей. Что ж, вот ей и дело на выходные: придумать с полдюжины примеров посложнее. Если повезет, это позволит ей продержаться до следующего воскресенья.
Листы с контрольной потоком хлынули на учительский стол, и в классе стал нарастать веселый гомон. Собрав работы, Шарли вышла из класса.
– Пронести мимо тебя что-нибудь незаметно труднее, чем провести моих ребят, – рассмеялась Эми Хоуэлл, тоже учительница начальных классов. В руках у нее была тонкая коробка в яркой оберточной бумаге, перевязанная белой лентой с огромным бантом.
Шарли недоверчиво посмотрела на коробку.
– Что за праздник?
Эми притворно застонала.
– Барышне через неделю замуж, а она спрашивает, что за праздник! Вручить тебе это вчера я не могла, иначе директрису хватил бы удар.
Шарли слегка подняла брови.
– Тогда, наверное, перед учениками коробку тоже не стоит открывать.
– И перед твоей тетей Шарлоттой, – добавила Эми. – Она едва ли оценит по достоинству этот подарок. А вот Спенсу, готова поспорить, он придется по душе. Я оставлю коробку на твоем столе.
Рассмеявшись, Шарли распахнула массивные стеклянные двери, выходящие на школьный двор, откуда, как обычно, доносились веселые детские голоса. В дальнем конце площадки несколько учениц, взявшись за руки, торжественно расхаживали взад-вперед, почти молитвенно склонив головы.
«Играют в свадьбу», – заключила Шарли. Вот уже два месяца эта игра была одной из самых любимых в школе – с тех пор, как Шарли сказала своим ученикам, что после весенних каникул она будет уже не мисс Коллинз, а миссис Гринфилд.
Два месяца! Ужасно мало времени на то, чтобы успеть все подготовить, однако теперь Шарли с трудом верила, что еще восемь дней – и она наденет роскошное атласное платье, украшенное лентами, «самое красивое платье в мире», как заявили девочки из ее класса, упросив Шарли описать им свой свадебный наряд, и подойдет к алтарю, где ее будет ждать Спенс Гринфилд.
Спенс, восхитительный, очаровательный Спенс, способный поддержать разговор на любую тему – от ядерной физики и теории относительности до того, как на самом деле действует мировая экономика, однако решившийся соединить свою жизнь с женщиной, чья связь с наукой ограничивается объяснением второкласснику Джону разницы между кардиналом и дятлом и которая считает прожитый день удачным, если еще один ее ученик научился давать сдачу с доллара.
Конечно, начальная школа закладывает основы отношения ребенка к жизни, а уж если это не важно, тогда что же важно! К тому же Шарли нравится работать с детьми: с ними неожиданность – правило. Да и с головой у нее все в порядке. А ведь Эми Хоуэлл иногда после нескольких уроков с семилетками заявляет, что у нее на ушах сплошная лапша.
И все же Спенс мог выбрать кого угодно. Впрочем, до самого Рождества у Шарли не было уверенности, что будет по-другому: он на нее не очень-то обращал внимание. Несколько раз они ужинали у ее тетки, но это вовсе не значило, что Спенс хотел видеть Шарли; возможно, все объяснялось лишь тем, что ее дядя Мартин – его начальник. Да, все эти вечера они болтали без умолку – но на общие темы: политика, новые книги, местные сплетни.
Разумеется, все это было до рождественской вечеринки…
Внезапно Шарли почувствовала, что кто-то дергает ее за рукав.
– Мисс Коллинз, звонок! – сказала одна из девочек. Ученики уже построились у двери, поджидая свою учительницу.
Шарли покачала головой, удивляясь собственной рассеянности.
Хорошо, что они со Спенсом решили не тянуть со свадьбой, хотя Шарли и пришлось перекраивать расписание на третью четверть. Впихнуть свадьбу и медовый месяц в коротенькие весенние каникулы было непросто, но дело того стоило. Следующий четверг будет последним днем перед каникулами. В пятницу с утра – последние покупки, обед с ближайшими подругами и парикмахерская. Свадьба – в субботу, после чего они со Спенсом проведут неделю на курорте в Нассау, где, по заверениям тети Шарлотты, они не встретят никого, кроме гостиничной прислуги.
Целую неделю они будут одни и им никто не будет мешать. Просто рай…
Черт возьми! Для того чтобы провести в Нассау целую неделю, Шарли пришлось растянуть каникулы. И поскольку она не успевает вернуться к началу четверти, ей нужно оставить план занятий на два дня для учителя, который будет ее замещать. Как можно было забыть об этом?
После звонка, возвестившего окончание последнего урока, Шарли снова села за свой стол, чтобы набросать план, чем в течение целых двух дней занять двадцать пытливых детских голов – и столько же пар беспокойных рук.
Полчаса спустя в класс заглянула Эми Хоуэлл.
– Все еще воюешь с учебниками?
