Андрей Поляков
Китайский десант
Маленький робот играет в листву:«О, поклонись моему божеству —действие станет бессонным Китаем!днём четверга! позолоченным чаем!»Маленький робот, мы повторяем,мы повторяем, мы повторим:«Встанут деревья русским Китаем,словно во сне после школы гуляем,мы пролистаем всё, что читаем —в листьях осенних Иерусалим!»
1
Читай слова отсюда —
2
На каком языке засыпая,я не вижу с востока друзейв тёплых телом осенних платанах,чтоб желтевшую вещьосвещая, витьв ветвяхбуквы, звуки, вообще.
В церкви жажды воды(для религии синего сердца волны)не телесные листья деревьев(для религии влажной и тонкой воды)назначают свиданья, свиданья…
Что мне слов золотое незнанье?Лучше осени дальний Китай,круглых яблок,любви урожай!
3
Это: – не слово,и это: – не слово(стала рука мояптицеголова).
4
«Ласточка,а в-чём ты виновата?»«Только в-том,что потеряла брата,потеряла брата-муравья!»
Расплетает косы мурава,а душа: ни-в-чём не виновата,забывая маленького брата,улетая в-чёрные слова.
5
«Как берётсяи куда садится,и зачем поётся?»…вдалекепролетала нищая синицалёгким пеплом шорохав руке.
Только я —рассказывал про звёзды, поднималподругу на руках, пробегал по переходамв тёмных толпах, ездил на подземных,на железных поездах!
Я не знаю, что-нибудь напрасноя сказал про звёзды и любовь,где подруг не больше, чем с напёрстокот воды далёких городов?
Но синица зá морем крестилась,и на руку девушки моей —дорогая гостья опустилась…
6
Выходишь ночью в гастроном,сжимая косточку в ладони.Вдруг! скачут сливы, словно кони,ветвями в воздухе двойном.
А ты, отставший следопыт,один из пеших в нашем деле,заменишь тело неужелина опыт листьев и копыт
во имя дерева-коня,следов плодов лилово-сладких,смотря, как конь, в мои тетрадки?
Так чьи там косточки в тетрадке?А что в тетрадке? Всё в порядке —ТАМ МНОГО (В АВГУСТЕ) МЕНЯ!
7
Слива и липа, синица и ласточка —мне ли вас не воспевать?Или по плитам осеннего кладбищамяч с мудаками гонять?
В мокрой листве отражается золото,мяч под ногами звенит —всё хорошо, если сильно и молодосердце от злости болит.
Всё хорошо, если каждая косточкатвёрдо впечатана в стих…Слива и липа, синица и ласточка —это о вас, дорогих!
8
IСквозь ветви сливы руку протяну —и на ладонь опустится синица…
о, я не знаю, что ещё приснится,пока я сплю в зелёную длину!
IIНа что красавица похожа? На пустырь!На вечер-ласточку! На ветер-поводырь!
А я люблю, как вижу сон огромный,аттический, неправедный и томный.
IIIНи в птичьем пёрышке, ни в косточке черешнине отключу мусических машин,
но выйду на балкон —– и воздух внешнийв слова надышит липы и бензин.
IVГомер невидимый кого несёт куда-то,грозой в разбитое врывается в окно?
При свете молнии кто шепчет виновато:«Под кожей холодно, пустынно и темно?»
VСмотрел ли я как пыль преобразиласьв отвесный шорох, в шелестящий зной?
Вдруг дождь пришёл с прозрачной головой,а я сказал: «Ну, вот и наша милость!»
9
Синица говорила так:Идут дождям осенние погоды,плывут, как рыбы,крылышками в нихвообще-то птицпрекрасные уродыи кукол девушекдвоих твоихдвоих.
Лишь, лишь листок, наветкой драгоценный,желтит в окне —китаецповседневный.
А вот и я —на веточкестою,держа в листвеосеннююсемью.
А липа отвечала так:Чтоб в виде дымаГосподуприсниться,но не сгоретьна хвостике своём,лети в Китай, красивая синица(плыви в листве,летающая птица!),семнадцатого часакораблём.
Тебетеснаосенняялиства,а мневода —союзницалица.
10
Незрячий дождь: такого цвета светесть осень лить, летя в своей листве.
А зря-зачем и не-про-что слеза…– Прощай, одна, – пора начать, сказав, —
спасибо для тебя за доброту,за всякую семантику во рту!
11
Мокрая птица(летит под дождём).
«…мокрая птица,куда ты летаешь?
кто ты летаешьпод мокрымдождём,
если, как птица,летишь —и летаешь?
кто ты за птица,крылом шелестя,спя на летуили просто —летя?..»
Девочка птичкамелькнула в ответ —
стала женойна четырнадцать лет.
12
Рыбы летают в подводной воде,части молчанияносят в себе…
– Рыбы, вы мокрые рыбы,вам прослезитьсяпора бы!
Птицы, как боги, сидят на ветвях,светятся листья в зелёных глазах,дождьначинаетсякапать…
– Боги, не плакать,не плакать!
14
Укол, холодноево рту, с наркозоммузыки во льду
я повторяюерунду: «Мы всев долгуперед дождём, которого —не ждём…»
А боги не говорят:«Зубы у нас болят».
А что они говорят? Не знаю,что говорят. Тольконе говорят: «Зубы у нас —болят».
«У золотых ребят».
«Больно у нас болят».
15
Кто занят книжкою, как девушкой
своей, за августеющей дубровой,
тот тенью бога хромоногой покинет
крымский лес и встанет у дверей.
Заумный козий бог темнеет в темноте:
но мы давно не дети, мы – не те,
высокая и русская не очень, где листобой
с тобой желтеет ночи, где цедит свет
знакомая звезда, где нашего народа
борода, где виден сон…
Я вижу сон…
Во сне —
мне кто-то говорит
и повторяет:
КАК БОГИ ВЛАСТВУЮТ СОЗНАНИЕМ БОЛЬНЫМ
И. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ОШИБОК ВВОДА/ВЫВОДА
УДАЛЕНО:
16
Господь – рифмуетсновидения,а я – пишустихотворения.
…посижудома —
поищу
Бога.
…посижу,погрущу,
песенки —посвищу.
17
Александру Моцару
Я верю в Бога,потому —считаю время за тюрьму
(где, проливая токи слёз и восклицая«братья! братья!», в осенней дымкепапирос, ко небесам открыв объятья —октябрь уходит как-то так,как мальчик-роботс чёрной тенью),
навстречу снежному виденьюподъемля издали кулак.
18
Вот был соно твоих словесных страстях,почтиутраченный за день,
неуслужливый,золотой. Тывсё ещё чувствуешь,чуть-чуть не помня,
его присутствиепод ложечкой, слабую,лишнюю (нет)свирель-пустоту о том, каксбегаешь вдоль
эскалаторав Божьем одиночестве и(обратил на это после)тряпичнойтишине,
как вдруг:осень, желтоватые, осень, листьяна площади сна,дымка,
детский мальчиклет восьми (девяти)с бывшим твоим рюкзачком…
– Что ж, догнать!
Никакого нет,мальчика нет,ты как если скользишь
давней улицей, гдеСимферополь,булыжник,афишная, видишь ли, тумба
по линии к телецентру,не вовсе напротивпроходного двораи дворов,
серых ступенек,чёрных(железных куда-то)перил.
Понимаешь, что мальчикбыл Аполлон Безобразов,потом:что он был по себе —Филострат…
Возвратиться проснулся,подумал: ведьБезобразов-не-Филострат —спокойная тема дня
для Китай-разговора.Дляразговора.
19
Кошка– это серые ходьбы зверя! —разговаривает:«Я надеюсь о Боге…»
Немного собаки говорит:«Лаем, лаем!удаляемся, удаляемся!
Никого не остаётся вот здесь,кроме отражения бумажной луны
на лезвии потерянного ножав плакучей речкеСалгирке…»
Или-ещё-один-раз:
«Ничего не замечаю смотреть,кроме отражения луны, не лунына трупиках потонувших мечейв голодной реке —Монголке».
20
