Кир Булычев
Сны Максима Удалова
Обстановка была на вид непринужденной. Ксения Удалова вязала себе шапку из мохера, Корнелий Иванович с Грубиным смотрели по телевизору хоккейный матч, а Максимка готовил уроки и одним глазом следил за экраном. Но за внешним спокойствием этой картины скрывались бурные страсти. Аутсайдер выигрывал три шайбы у без двух минут чемпиона, а до конца игры оставалось восемь минут. Если так будет продолжаться, то удаловский «Спартак» получает реальные шансы, а грубинские без двух минут чемпионы остаются ни с чем. Удалов ломал пальцы, а Грубин теребил кудри. Друг друга они в этот момент не любили.
– Нет, – сказал Удалов, – так быть не может. Такого счастья не бывает.
И посмотрел на часы.
– Все бывает, – ответил Грубин. – Ксения, ты нам чайку не поставишь?
Грубин старался владеть собой.
– Не бойся, дядя Саша, – сказал Максимка. – Победа будет за чемпионами. Сейчас они пять безответных загонят.
– Уроки делай! – взъелся на сына Удалов. – Не то в другую комнату выгоню.
– Гони не гони, – ответил Максимка, – а дядя Саша будет спать спокойно.
В этот момент чемпионы загнали первую безответную.
Удалов встал, подошел к столу, за которым сидел Максимка, и, взяв одной рукой его за ухо, а второй захватив тетрадь и учебник, повел сына вон из комнаты. Максимка не сопротивлялся.
– Что делать, – сказал он, – Джордано Бруно тоже на костре сожгли.
– Начитался, – заметила Ксения. – Теперь отцу грубишь.
В этот момент чемпионы отквитали еще одну шайбу. Удалов забыл о дерзости сына и бросился обратно к телевизору, чтобы своим присутствием как-то остановить неблагоприятное развитие событий. Он с отчаянием глядел на экран и подсказывал хоккеистам правильные действия, а хоккеисты-аутсайдеры его совершенно не слушались, растерялись и начали допускать такие ошибки, что комментатор был вынужден сделать строгий выговор за малодушие.
Матч закончился победой чемпионов с перевесом в две шайбы. Грубин мог торжествовать, но ему хотелось чаю, и он отложил торжество на следующий раз, потому что его друг Корнелий был вне себя от гнева.
Разлив чай по чашкам, Ксения позвала сына.
– Чай будешь пить, горе луковое?
«Горе луковое» несмело возникло в дверях. На лице его блуждала торжествующая ухмылка.
– Иди уж, – сказал отходчивый Корнелий Иванович. – Как ты догадался?
– А я во сне видел, – заявил ребенок, усаживаясь за стол.
– Бывают совпадения, – согласился Грубин.
– А я во сне видела, – сказала Ксения, – словно по нашей улице слон идет.
– Ну и что? – буркнул Удалов.
Он вспомнил, что «Спартак» лишается шансов, и снова помрачнел.
– А то, что картошка сегодня крупная в магазине была. Пять штук на кило. Слоны, а не картошка.
– Так ты во сне именно этот матч видел? – спросил Грубин.
– А какой же? Даже удивился: как во сне, пять шайб за семь минут.
– Врет, – сказал Удалов.
– Я еще не такое могу увидеть, – ответил Максимка. – Я один раз, в том месяце, пятерку себе по контрольной увидел.
– И получил? – спросил Корнелий Иванович. – Что-то я такого праздника не помню.
– А я в тот день мороженым объелся, температура поднялась, и я дома остался. А то бы обязательно получил. Если я что увидел, считай, сделано.
– Ох! – сказал Удалов.
– Корнелий! – остановила его руку Ксения. – А ты, Максим, допил – уходи. Видишь, отец не в духе.
Дня через два Грубин стоял утром во дворе, снимал с веревки свои высохшие холостяцкие вещи, а мимо бежал в школу Максимка Удалов.
– Дядь Саша, – обрадовался он, увидев соседа, – а я сон видел.
– А кто сегодня играет? – не удивился Грубин, который давно уже привык не удивляться необычным вещам и событиям, потому что жизнь в городе Великий Гусляр – самая главная неожиданность, которая может случиться на свете с человеком.
– Нет, не про хоккей, – сказал Максимка, – а про старика Ложкина.
– Так что же сделает старик Ложкин?
– Его в милицию заберут за хулиганство, – сказал Максимка. – Смешно, правда?
– Ох, твое счастье, – сообщил Грубин, – что это ты мне рассказал, а не кому еще.
– Что же я, не понимаю, кому рассказывать? Мне тоже своя рубашка ближе к телу.
Максимка иногда бывал не по годам рассудителен.
– И все-таки, – заметил Грубин, – мог бы кого иного выбрать для своих шуток. Старик Ложкин сам кого хочешь в милицию отведет. Он же первый друг закона и порядка.
– Вот и смешно, – сказал Максимка. – Ну, ладно, я в школу пошел, у нас сегодня литература первая, а я плохо стихи запоминаю.
Вечером, часов в шесть, старшина милиции Пантелеймонов ввел во двор старика Ложкина. Ложкин стеснялся неожиданной скандальной славы, отворачивался от взглядов и возгласов соседей и делал вид, что ведут вовсе не его, а кого-то другого.
Старшина Пантелеймонов вел за собой ложкинский велосипед с погнутым передним колесом.
– Матрена Тимофеевна! – воскликнул он, становясь посреди двора. – Принимай своего хулигана.
– Что такое, что такое? – Старуха Ложкина высунулась по пояс из окна на втором этаже. – Быть этого не может.
– Ну зачем вы так, – сказал Ложкин милиционеру укоризненно. – Люди же смотрят.
– А это и есть гласность закона, – сказал старшина. – И профилактика.
– Чего он натворил-то? – спросил Корнелий Удалов. – Может, на поруки брать пора?
– Нет, мы его так отпустим, – сказал Пантелеймонов. – Он на козу на велосипеде наехал, травму ей нанес, а потом скрылся с места происшествия. Пришлось чуть ли не городской розыск объявлять, да хорошо, что свидетели нашлись. Теперь будет штраф платить.
– Нечего козам на проезжей части делать, – пробурчал Ложкин. Но тут выбежала из дома его жена, приняла старика с велосипедом, а старшина Пантелеймонов ушел.
На следующий день Грубин без особого дела ошивался с семи часов во дворе, ждал, когда Удалов-младший пойдет в школу.
– Поджидаешь, дядя Саша? – спросил лукавый мальчуган. – А говорил, что Ложкина арестовать нельзя.
– Оказывается, можно, – сказал Грубин. – Так что ты сегодня во сне смотрел?
– Не беспокойся, – сказал Максимка. – Тебя не касается.
– Но интересно же с научной точки зрения.
– Какая же может быть научная точка зрения на Ваську Борисова? – удивился Максимка.
– Так что же будет с Васькой Борисовым?
– А ничего, – сказал Максим и пошел к воротам.
– И не мечтай. – Грубин в два шага обогнал молодого человека и вынул из кармана яблоко «джонатан».
Максимка улыбнулся:
– Угостить хотите? Так я уже завтракал.
Он ловко обогнул Грубина и продолжил путь к воротам, но потом сжалился и сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
