Валентин Огудин
Трон Соломона. Священная гора в городе Ош
© В. Л. Огудин, 2021
© ООО ИД «Ганга», оформление, 2021
Предисловие
Одним из интереснейших направлений истории религиозной культуры народов Средней Азии является изучение принципов формирования общественной значимости мест поклонения (мазаров). Эта тема, слабо освещенная в отечественной науке, в настоящее время приобрела актуальность в связи с ростом национального самосознания и возвратом к традиционным духовным ценностям. Возрождение локальных культов неизбежно ведет к восстановлению системы святынь, представляющих собой закрытый и малоисследованный общественный институт. Поэтому внимание привлек крупный духовный центр – ферганская гора Тахти-Сулейман, венчающая в регионе Средней Азии иерархию мест поклонения1. Возникла задача разобраться, как древняя земледельческая святыня превратилась в «персидскую Мекку», троекратное посещение которой якобы могло заменить хадж, и почему на скалах горы выбито так много сложных символов, каких не увидишь ни на одном другом святом месте.
Духовная история горы Тахти-Сулейман начала формироваться как минимум в эпоху поздней бронзы (XII–VIII вв. до н. э.), со времени существования на южном склоне небольшого селения, при раскопках которого были обнаружены следы ритуального возжигания огня. Восходящие к этому времени проявления наиболее архаического культа плодоносящих сил природы наблюдаются повсеместно на территории Ферганы и сопредельных с ней районов, включая все страны Средней и Центральной Азии, Тибет, Северную Индию, Афганистан и Иран. К ним относятся скаты, устроенные на наклонных скальных плоскостях, естественные и искусственные углубления, гроты и пещеры. Другой, не менее архаический культ предков, тесно связанный с индоевропейскими представлениями о подземном мире, также использовал в качестве материального символа пещеры и гроты и некоторые наскальные изображения. В середине нашей эры оба названных культа органически слились в третий – культ мусульманских святых, а все их проявления (лунки, скаты и пр.) признаны следами святых (кадамджай). Вероятно, как следствие – в результате переперсонификации некого домусульманского божества, связанного с горой, – появились имя коранического пророка Сулеймана ибн Дауда и культ его трона. Расположенные на первой вершине почитаемые объекты – скат, несколько групп искусственных и естественных лунок, грот и худжра, признанная впоследствии мечетью Тахти-Сулейман, и мазар Асаф ибн Бурхия – представляют весь ряд проявлений этого культа.
Среди ландшафтных мусульманских святынь гору Тахти-Сулейман делают уникальной следы сравнительно позднего, но совершенно забытого специфического мусульманского культа, вероятно, не имеющего отношения к культу Сулеймана ибн Дауда. Его особенности заключаются в необычном содержании многочисленных наскальных изображений, включающих религиозные формулы и стилизованные имена пророка Мухаммада и халифа Али. Ряды выбитых символов не имеют аналогов ни в одном из районов Средней Азии. Архаичный вид некоторых знаков заставлял интерпретаторов связывать их происхождение с неопределенно давним прошлым. Тем не менее изучение сохранности выбитых на камнях рисунков и надписей позволило отнести их к периоду позднего Средневековья, а семантика отдельных символов – связать их с мусульманским эзотеризмом.
В настоящее время большинство верующих, не искушенных в вопросах теологии ислама, почитают все ландшафтные объекты, включая и разновременные наскальные изображения, как свидетельство чудотворной силы святых. На этой основе сформировался сугубо народный, синкретический культ, вобравший в себя и пережитки культа Сулеймана ибн Дауда. Другая часть верующих, строго придерживающаяся суннитской культовой традиции, не считает правильным почитание ландшафтных объектов, но с благоговением относится к мечети на вершине горы и к другим ритуальным строениям у ее подножья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Общие сведения о горе Тахти-Сулейман
Гора Тахти-Сулейман входит в своеобразный архипелаг стоящих в междуречье Акбуры и Аравана небольших островных известняковых хребтов, называемых в географических источниках «Ошскими горками». В геоморфологическом отношении Тахти-Сулейман, выражаясь языком геологической науки, представляет собой останец (остаток древней поверхности выравнивания), возвышающийся над Ош-Карасуйской равниной (фото 1, рис. 1[1]). Сложена гора кремнистыми сланцами и известняками верхнесилурийских и нижнедевонских периодов2. В ее массиве выделяют пять вершин, четыре из которых простираются с востока на запад, одна отстоит к северу (фото 2–10). Высшая из них – третья (1 173 м над у. м.). Вершины соединены друг с другом четырьмя перевальными перемычками. От вершин до средней части склонов в рельефе преобладают выходы коренной породы, которые местами круто обрываются вниз или залегают друг на друге, как черепица. Ниже тянется шлейф обломочного материала, перекрытый лессовыми отложениями, среди которых имеются выходы породы основания. Склоны вершин образуют небольшие долинки. В одной из них, на южном склоне горы между третьей и четвертой вершинами, в конце II тысячелетия до н. э. существовало поселение, от которого, как считают, берет начало история города Ош.
Высоты горы Тахти-Сулейман
![]()
Общественная значимость горы Тахти-Сулейман
Территориально-культовый комплекс горы содержит два информационных пласта: домусульманский (II тыс. до н. э. – конец I тыс. н. э.) и мусульманский (конец I тыс. – начало III тыс. н. э.), ареалы распространения которых полностью совпадают, но отличаются по содержанию. Пласты залегают в трех зонах, наделенных разной степенью сакральности. Общая площадь зон значительно превышает 106 тысяч кв. км, что характеризует их как культовый комплекс первой величины3. Доминантным культовым объектом в настоящее время является мечеть Тахти-Сулейман («Белый домик») на первой вершине горы. Раньше, до его постройки в конце XIV в., наибольшее значение, видимо, придавалось горизонтальной скальной плоскости (плите) Кадамджай, находящейся в основании домика, где выбиты жертвенные лунки, а также расположенному рядом скату, называемому ныне Сигалчикташ. Первая зона (сакральной чистоты) в настоящее время ограничена контуром «Белого домика», построенного над лунками, почитаемыми как следы рук пророка Сулеймана. Верующие перед входом в домик традиционно снимают обувь и, войдя внутрь его, присев, читают молитвы. Вторая зона (ближнего влияния святыни, или зона ритуалов), в принципе, охватывает всю территорию горы (т. е. пять вершин). Но если обратить внимание на распределение культовых проявлений (рис. 2–6), то станет видно, что наибольшая культовая интенсивность зоны сосредоточена на восточном и юго-восточном склонах первой вершины. Характерно, что эта часть совпадает с вакфным установлением мазара Асаф ибн Бурхия, куда в XIX веке входило еще и прилегающее к мазару кладбище. Третья зона (дальнего влияния святыни) включает всю Ферганскую долину и выходит далеко за ее пределы, фактически охватывая регион Средней Азии, где проживают верующие мусульмане, ежегодно совершающие паломничество к горе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Гора Тахти-Сулейман как святыня на протяжении долгого времени сохраняет набор функций, присущий значимым культовым объектам. Первая – консолидирующая функция – проявилась, вероятно, уже в эпоху бронзы, но стала явной в античный период и раннее Средневековье. В это время на горе для проведения общественных молений и жертвоприношений собирались члены родовых или религиозных общин со сравнительно небольшой территории. В позднее средневековье, когда гора стала общемусульманским местом поклонения первой величины, ареал ее влияния значительно расширился, объединяя верующих всей Средней Азии.
