Ярослав Кеслер
Византийская «Организация Объединенных Наций»
В западноевропейской истории XIII–XV века н. э. традиционно считаются эпохой «Проторенессанса» (т. е. «предвозрождения») и раннего «Возрождения», наступившего после «мрачных веков» общеевропейского упадка (VII–XII вв. н. э.), которые, как принято считать, характеризовались нашествиями разного сорта «варваров» (т. е. славян, франков, готтов и пр.), господством в Юго-Западной Европе «мавров» (= арабов) и «расцветом» арабской культуры. Поэтому параллельно с «Проторенессансом» в 1212–1492 гг. происходит «отвоевание» испанцами и португальцами у мавров Иберийского полуострова («Реконкиста»).
С другой стороны, тот же самый период XIII–XV вв. на Руси описывается как «татаро-монгольское иго», длившееся примерно 260 лет, начиная с Чингисхана и кончая «великим стоянием на Угре» в 1481 г. (время правления Ивана III).
И этот же период характеризуется краткосрочным «латинским» завоеванием Царьграда (1204 г) и расколом Византийской империи, затем восстановлением «греческой» власти (1261 г) с последующим последним расцветом и окончательным падением Византии в 1453 г. Примечательно, что эта дата в точности совпадает с датой окончания «Столетней войны» между Англией и Францией (1337–1453 гг), которая, по сути, началась гораздо раньше: а именно в 1204 г.: с французского завоевания континентальных владений английских королей Анжуйской династии (Нормандия, Анжу, Фландрия и Гиень).
Весьма вероятно, что всё это — одна и та же история Византийской Империи, описанная в традиционной истории с разных точек зрения.
Для того, чтобы восстановить действительную картину развития европейской цивилизации, сначала необходимо прояснить, что следует подразумевать под средневековым понятием «Империя». После падения центра (Царь-Града в 1453 г.) вместо единой Империи образовалось несколько европейских империй нового типа: Османская, Испанская, Португальская, Британская и Австро-Венгерская в XVI–XVII вв., Российская в XVIII в., Французская и Германская в XIX в.
В немецком языке слово «империя» вообще отсутствует, а понятие «империя» передается словом «рейх», т. е. просто «государство». В Испании, Португалии и России само слово «империя» (исп., порт. imperio) произвели от книжного латинского impero («повелеваю», ср. также ит. impero «империя»). А вот в английском и французском языке слово «империя» пишется и произносится иначе: empire.
И это, на первый взгляд, небольшое различие таит в себе глубокий смысл. Дело в том, что по-гречески «эмпириа» означает «знание, человеческий опыт» (а понятие «империя» передается словом «автократия», т. е. самодержавие), поэтому именно английское и французское обозначение «империи» сохранило византийский смысл этого понятия.
Византийская Империя технически не могла быть и не была унитарным государством или абсолютной монархией, т. е. империей в современном смысле. Существование единого сухопутного государства немыслимо без необходимых средств коммуникации — транспорта и связи, а также без мобильной силовой структуры. Сама по себе Византийская Империя возникла именно как следствие крупного цивилизационного события: появления к XIII веку конного транспорта и оформления конницы как рода войск (ср. тумен Батыя — 10 000 всадников, т. е. дивизия). Это событие и предоставило возможность оперативного управления и регулярного сбора налогов (дани) в регионах империи.
Система взаимотношений регионов с центром (Царь-Градом) строилась дифференцированно — от прямого правления в близлежащих регионах, до феодальных договоров с местными правителями типа вассал-сюзерен или даже «демократических» (т. е. формально равноправных) договоров с европейскими городами-республиками типа Венеции и Новгорода.
Естественно, что на территории Империи возникали локальные конфликты. Однако, местные «разборки», будь они среди русских князей, французских графов или татарских ханов, не слишком волновали центр, если только они не затрагивали коренных экономических интересов Империи. Так, например, вялотекущая борьба за континентальные владения между английскими и французскими родственниками из анжуйской династии не перерастала в большую «Столетнюю» войну именно до тех пор, пока у власти в центре Империи оставалась их родная династия Ангелов. Да и само название «Англия» непосредственно связано с этой династической фамилией, равно как и названия французских провинций Анжу (Anjou), со столицей в г. Анже (Angers), и Ангумуа (Angoumois), со столицей в г. Ангулем (Angouleme). И, хотя новофранцузское написание и несколько затуманило «ангельское» происхождение этих названий, более консервативный португальский язык сохранил галльско-галисийское произношение слова «ангел»: порт. anjo (читается «анжу»). Примечательно, что никаких реальных следов мифического племени «англов» (первой половины англо-саксов, от которых обычно производят слово «Англия») в континентальной Европе нет, зато, согласно английской истории, у вождей саксов были распространены «германские» имена Рада и Уста (!), от которых произошли современные Рединги и Гастингсы (т. е., по-русски, Радины и Устины).
Многочисленные же описания разного рода нашествий «поганых», «варваров», «бусурманов», «норманнов» и прочих отражают не столько междоусобицы внутри Империи, сколько подавление центральной властью разного сорта восстаний, связанных прежде всего с отказом какого-либо региона (= города) платить налоги (дань), т. е. с подрывом экономической базы Империи.
Возьмем, к примеру, историю Александра Невского, «сохранившего Новгородскую Русь в XIII в. от нашествий как с севера, так и с юга». Известно, что у Александра Невского был «ханский ярлык», т. е. ежегодно выдаваемые (по-немецки jährlich) полномочия центра на региональное правление (сейчас его назвали бы губернатором). Ярл Александр периодически бил «шведа» Ярла Биргера и при этом умудрялся не портить отношения с «татарским» Ханом Берке, младшим братом Батыя. Известные данные о биографиях Биргера и Берке совпадают вплоть до мелочей (например, годы жизни 1209–1266). В книге же М. Орбини по истории славяно-руссов, изданной Петром I в 1722 г., «татарин-швед» Берке-Биргер просто одно лицо — славянский Царь Берих. Понятна и суть сложных взаимоотношений двух ярлов — Бериха и Александра: например, Берке-Берих, по поручению центра, проводил в 1257 г. перепись русских земель, что впрямую затрагивало региональные интересы, которые в данном случае отстаивал Невский. Не правда ли, вполне современная российская картина трений по поводу соотношения федерального и местного налогообложения?
То, что Берих-Биргер-Берке — имперский сборщик дани становится очевидным, если учесть, что по-румынски и по-молдавски «бир» означало «дань», как и украинское збiр, т. е. по-русски сбор, поборы, а по-норвежски birk — окружной судья, назначаемый из центра, ср. также французское бюро — распорядительный орган. Да и древняя «столица» (т. е. место сбора) шведов называлась Бирка. А теперь вспомним, что по-татарски «бар» означает «есть» (т. е., в данном случае, «дань собрана»), а «йок» означает «нет» (т. е. «дани нет»). Это татарское йок в точности соответствует, например, английскому yoke «ярмо, иго». Отсюда и само понятие «иго»: «вовремя не расплатившийся должник попадает в рабство (т. е. на него надевают ярмо)» («Русская Правда» Ярослава Мудрого).
О каком еще «татарском» иге надо вести речь? О каких «набегах викингов»? О какой «испанской реконкисте», например, против «Альморавидов», если по-арабски Аль-Моравия отнюдь не Мавритания, а славянская Моравия? Если оставить в стороне обычных разбойников, всё это — деятельность «налоговой полиции» Византийской Империи и не более того. А перед налоговой инспекцией воистину «несть ни эллина, ни иудея» — есть только налогоплательщик. Сборщиков налогов и сейчас не слишком любят, потому-то на Руси и появилось ругательное слово «бусурман» (от нем. bestauermann — «сборщик налогов, мытарь»). Вполне понятно и то, почему за сбором дани присылали наблюдать чужестранцев — таким образом пытались (и, как мы знаем, безуспешно) бороться с коррупцией местных чиновников и сепаратизмом феодалов.
Сегодня вряд ли кто задумавается над тем, что первоначально означали «дворянские титулы» владетельных феодалов: граф, маркиз, барон и т. п. А ведь, например, немецкое «граф» первоначально значило «писарь» (ср. греч. grapho — «пишу»). Итальянское «граф» — conte, как и французское comte означало «учет» (ср. ит. contare «считать», фр. compter). По-английски же слова «граф» и «считать» пишутся и читаются вообще одинаково: count. После распада Византии в новых европейских империях «графьями» стали потомки прежних писарей и учетчиков на службе Империи. В этом нет ничего удивительного — вспомним высшие титулы дворян на Руси: постельничий, конюший, сокольничий и т. п. Так что между русским приказным дьяком (т. е. министром) и французским «дюком» (т. е. герцогом) XV в. большой разницы нет.
