Павел Александрович Мамонтов
Разведчик
© Павел Мамонтов, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Часть I
Я рейдер
1. Неандертальцы
Виктор Ахромеев
Быстрый бег, удары подошв о мягкую прелую землю, ритмичное дыхание, стук сердца, пульс, уверенно бьющийся в артериях. Тело само двигается так, чтобы лёгкие раздвигались и заглатывали воздух, а на обратном движении выплёвывали ядовитый газ. В темноте ночного леса глаза ловят серые тени, очертания деревьев, веток, мелькающих по бокам, свисающих над еле заметной тропкой. Семь человек в размеренном ритме бежали по звериной тропе. Я бежал третьим по счёту, двое впереди, четверо сзади.
Идущий первым дозорный уверенно смотрит вперёд, но и чётко держит след, оставленный на тропе, подмечая каждую мелочь: сломанную ветку с остатками сухих листьев, взрыхлённую почву (вот тут и надо сказать про ночное зрение, иначе никакой логики). Если на пути окажется натянутая верёвка, сучок, мешающий движению, который так и хочется отбросить, или тоненький разрыв в слое земли, впереди идущий это заметит. За ним бежит второй дозорный, страхующий, который делает всё то же самое. Я командир группы, поэтому бегу третьим, за мной прикрывающий маг, потом пулемётчик и снайпер (они же правый и левый дозорные) и замыкающий боец. Все в маскировочных куртках, с накидками и в разгрузках поверх железных пластин брони.
У всех автоматы с примкнутыми штык-ножами. На бедре у некоторых висит длинный нож или кинжал, а у второго дозорного, Коли Викинга, на спине настоящий меч.
Семь едва различимых теней бегут по лесу.
– Чи, щи, – сказал второй дозорный, будто прошуршал ночной грызун или серая выпь взмахнула крыльями.
Группа замерла. Каждый всматривался в серо-чёрные тени, пытаясь заметить врага. Враг себя обнаружил, пожертвовав скрытностью, чтобы усилить удар. Переплетения веток и листьев в семи шагах слева вдруг обернулись рукой, делающей могучий взмах. Полуметровое копьё с каменным наконечником с огромной скоростью полетело во второго дозорного, но тот успел отреагировать, отклониться, позволив копью лишь скользнуть по броне.
Тут же из кустов на группу выпрыгнули со страшным рёвом два силуэта. Одновременно нас накрыла волна эмоций: страх, паника, невозможность сопротивляться противостоящей огромной силе. Но в группе не зря находится маг, да и каждый боец умеет справляться с ментальным прессом, главное, не думать, а делать то, чему тебя учили.
В первый силуэт ещё на лету ударила пулемётная очередь, развернула и отбросила его на землю, где сразу три трассирующих пунктира добили дергающееся тело.
Это я заметил краем глаза, потому что второй враг с рёвом набросился на меня. Кремниевый топор с отлично отшлифованным лезвием, несомненно, прорубил бы мне голову, если бы я стоял на месте. Присев на корточки, я пропустил топор над головой и дважды выстрелил, но это не остановило нападавшего. Расстояние было слишком маленьким, поэтому пули проходили насквозь, не отталкивая.
А вот рубящий горизонтальный удар штык-ножом заставил противника отшатнуться. Но он непременно попытался бы напасть снова, если бы сразу за штыковым ударом не последовала очередь в упор, прямо в пах. Даже неандерталец не может жить с разорванной мошонкой и размозжёнными костями таза и копчика. Раненый враг издал булькающий звук и рухнул на спину.
Я снова вернулся к обязанностям командира группы и оглядел поле боя. Ночное зрение было бесцветным, серо-чёрно-белым, зато более-менее чётким. Света звёзд и ущербного месяца мне вполне хватало.
Около звериной тропы лежало два трупа. Коля Викинг как раз поудобнее перехватил длинный узкий меч, чтобы добить третьего неандертальца, который минуту назад метнул в него копьё. Неандерталец был ещё жив, хотя в груди у него зияла цепочка пулевых отверстий, а правая рука была начисто отрублена.
Два убитых неандертальца, небольшого роста, могучие, длиннорукие и широкоплечие, даже мёртвые внушали уважение.
Головы у них были широкие, будто приплюснутые сверху, а лица искажены злобным оскалом, но всё равно они не выглядели тупыми или звериными. Из одежды на неандертальцах были только короткие шерстяные штаны до колен и какое-то подобие кожаных жилетов.
Раздался влажный хруст, последний неандерталец вздрогнул и умер.
– Вроде всё, – со вздохом проговорил дозорный Вадим Санилов, идущий первым, самый молодой в команде, которому сразу дали кличку Салим. Сказал почти обычным голосом. После недавнего шума маскироваться смысла не было.
– Погоди, – сказал Коля Викинг, вытирая меч, и обратился ко мне: – Командир, что-то я сомневаюсь, что эти вот, – кивок на трупы, – так просто нас к остальному племени подпустили. Может, след запутывали?
Коля был прав, я задумался, потом ответил:
– Да, могли и запутать след. Могли остаться, надеясь, что ранят кого-нибудь, и мы прекратим преследование. Тем более в стаде их было мало, не больше полутора десятка неандертальцев. За таким небольшим особого смысла нет гоняться.
Ещё немного поразмышляв, я задрал рукав маскхалата, прищурился, привыкая к свету наручных часов, и сказал:
– Сейчас четыре часа утра, солнце взойдёт через три часа. Тогда преследовать их мы не сможем. За полчаса надо найти настоящий след и догнать стадо. Гаврик, – обратился я к нашему магу, – передай в Западное городище: «Группа Ахромеева продолжает преследование до утра, направление – северо-запад». Коля, ты теперь пойдёшь первым. Молчи, Салим. Группа, приготовиться. Марш!
Коля Викинг обтёр клинок и закинул в ножны за спиной, обошел Салима и побежал первым. Однако вскоре пришлось возвращаться – след действительно оборвался. Три неандертальца остались, чтобы защитить своих соплеменников – задержать нас и дать стаду уйти.
Через десять минут мы напали на след остальных – они уходили в сторону от тропы, на юго-восток, явно направляясь к ручью у подножия невысокого горного хребта, в семи километрах к югу. Переправившись через него, можно серьезно оторваться от моей группы. И им это удалось.
Моя группа вышла к ручью как раз в тот момент, когда на другом берегу по сорокаметровой скале поднималась последняя фигура. Инга, наш снайпер, вскинула винтовку, прицелилась. Раздался выстрел, и карабкавшийся неандерталец рухнул в воду.
– Самка, – сказала снайпер, посмотрев в оптику, – похоже, старая.
На другом берегу ручья лежало сломанное дерево, которое, видимо, беглецы использовали в качестве моста, у нас такой возможности не было. Я скинул с головы капюшон маскхалата, несколько раз провёл ладонью по взмокшим от пота волосам и начал разглядывать в бинокль скалу.
– Ошибся ты, Виктор, – сказал я самому себе, – упустил их, проиграл. Плохо.
– Писец, – высказался Боря Звягинцев, пулемётчик моей группы, здоровенный курносый бугай с покатыми плечами.
Я пристально посмотрел на Борю, тот потупился и стал разглядывать свой пулемёт Калашникова, будто в первый раз его увидел.
Солнце уже взошло, и его лучи больно резанули по глазам, перешедшим на ночное зрение. Я скривился, ругнулся про себя, а вслух распорядился:
– Гаврик, передай в городище: стадо ушло, устраиваемся на ночлег, через шесть часов выходим обратно.
– Есть, – ответил маг и активировал свой амулет связи, висящий на груди: два камня, синий и красный, размером с большой палец руки.
Амулет связи работает по принципу обычной морзянки, только передаёт не отдельные сигналы, а целые заготовленные слова, но многое зависит и от самого передающего мага. Гаврик, худощавый, на первый взгляд, на самом деле был очень крепким и выносливым человеком. При этом довольно хладнокровным и весьма сообразительным. В общем, прекрасно дополнял пулемётчика Борю, вместе с которым они, согласно уставу, составляли основную ударную силу подразделения.
Место привала нашли почти сразу, в трёхстах метрах от ручья, в ельнике. Высокий покатый склон с одной стороны и почти отвесный – с другой. Видимо, его подмывал разливающийся весной ручей.
Осталось распределить часовых, и можно ложиться спать. В группе семь человек, прикрывающий маг, после того как установил сторожевые сигналки, ложится спать и не дежурит. Остальные дежурят вдвоём по два часа, в итоге получается на каждого по четыре часа сна, вполне достаточно, чтобы выспаться.
Себя я поставил в последнюю смену, не потому, что командир, а потому, что лучше всех вижу в темноте и, когда восходит солнце, я некоторое время практически ничего не вижу Это моё слабое место, ничего не поделаешь, у всех оно есть.
