Елена Помазуева
«Игра со Смертью»
1
ВоронаТри часа ночи, скоро рассвет, фары высвечивают лопины, трещины на асфальте. Встречные машины переключаются на ближний свет, но все равно бьет по глазам. Осталось немного четыреста километров из тысячи, я буду дома. По этой трассе ездила не раз, но сейчас в темноте ночи, я ничего не видела. Тьма накрывала мое сердце и душу, боль от предательства резала меня изнутри. Хотелось домой, быстрее.
С тех пор как выскочила из дачи в Подмосковье, где была наша вечеринка, я мчалась на своей черной ласточке без остановок, облизывая впереди идущие машины по наименьшей траектории. Они возмущенно сигналили мне в след, включали дальний свет вдогонку, чтобы достать меня через зеркало заднего обзора.
Первая розовая полоска зари разрезала тьму вокруг надвое, открыв миру тайну, где земля, а где небосвод. Полоса ширилась, но вокруг еще было сумрачно, еще хуже у меня было на душе. Вокруг чистое поле, не видно, что на нем растет, и растет ли, может все заброшено давно. Асфальт прямой лентой рассекал малоплодородную землю.
Стая черных теней взлетела неожиданно с обочины, стараясь перелететь трассу перед моей ласточкой. Я резко затормозила, меня кинуло на руль, при скорости двести двадцать это было опасно. Глухой удар о машину. Я подняла лицо от руля, руки тряслись. Надеюсь, это был не человек.
Открыла дверь своей спортивной машины, поставила одну голую ступню на не остывший за ночь асфальт, потом вторую, медленно встала на трясущиеся ноги и пошла смотреть, что я натворила.
На дороге лежала сбитая черная ворона, она была еще жива. При виде меня ее крылья затрепетали, казалось, она старается улететь. Упала рядом с ней на колени, взяла ее на руки и заплакала.
— Прости, — сказала вороне.
Ворона замерла в моих руках и стала на меня смотреть, уже не стараясь вырваться. Смотрела, как она еле дышит и умирает у меня на руках. Слезы текли, я ничем не могла помочь вороне.
А я плакала, плакала навзрыд, выплескивая все боль, что держала в себе, после того, как увидела Максима со своей подругой там, на вечеринке, когда случайно перепутала комнаты и вошла без стука. Он встретил меня с усмешкой, она отвернулась. Я не устраивала сцен, молча, закрыла дверь, спокойно спустилась по лестнице на первый этаж, где гремела музыка, и народ отрывался в танцах и коктейлях. Кажется, меня кто-то окликал, но я шла прямо к выходу. Ключ был в замке зажигания, нажала на педаль газа и даже спокойно выехала со двора. А потом уже на шоссе гнала как сумашедшая, очнулась, что мчусь по трассе М6 уже под Тамбовом. Как я никуда не влетела до этого, не понятно.
Ворона смотрела на меня, слабо моргая маленькими глазками, потом закрыла их, дыхание прекратилось. В этот момент солнце дало первый луч в небе, как будто отрезая воронью жизнь, этот луч ярко светил мне в глаза. У меня все поплыло перед глазами.
— Девушка, вам плохо? — острый запах ношатыря бил в нос.
Открыла глаза, перед лицом маячит ватка с противным запахом.
— Уберите, — попросила и загородилась рукой.
Мне помогли сначала сесть, потом подняться на ноги. Посмотрела на помощника, блондин, никогда не нравились блондины. Этот конечно красивый, но не в моем вкусе. Жгуче черные красавцы всегда привлекали, такие как Максим. При воспоминании о нем скулы свело не хуже чем как после ношатыря.
— Как вы? Вам помощь нужна? — осматривал меня блондин.
— Нет, — мотнула головой.
— Головой трясете, не болит? — заботливо спросил блондин.
— Нет.
— Значит, сотрясения нет. Двигайте руками, ногами, — снова командует блондин.
— Нормально все со мной, — отмахиваюсь от него. Первый раз в жизни потеряла сознание.
— Вас же машина сбила, — попытался объяснить молодой человек.
— Какая машина? — он меня удивил.
— Вот эта, — махнул рукой на мою ласточку.
— Это моя, — пошла садиться к себе.
— Тогда что вы делали на дороге перед ней? — вот какое его дело? Но видно не отцепится.
— Я ворону сбила, — мрачно сообщила ему.
— Да? Я не видел вороны. А где она? — молчу. Откуда я знаю, где она?
Блондин смотрел на меня, ожидая ответа, но я упорно молчала. Мне что теперь рассказывать всю свою жизнь?
— Спасибо вам за помощь, мне пора, — прекратила этот разговор, ненужный ни ему, ни мне. Откуда он только взялся на мою голову.
Утро уже было в разгаре, посмотрела на часы: семь утра. Это значит, я без сознания где-то два часа была. Надо же никто машину не угнал и меня не пристукнул за это время. Оглянулась, позади моей ласточки стоял белый монстр. Огромный «Хамер» белого цвета на жутко огромных колесах. А вокруг ни одной души, сколько мы с блондином разговаривали, ни одна машина не проехала, что странно, потому что трасса на Москву очень оживленная.
— Вы куда направляетесь? До Волгограда я могу вас проводить, — вежливо предложил блондин.
— Не нужно, — отмахнулась от него. Кофе хотелось по страшному, бессонная ночь сказывалась, и накануне тоже рано встала.
Ласточка взревела, нажала на педаль босой ногой, и мы помчались домой в Волгоград. Блондин остался в клубе пыли на дороге, мне было не интересно, что он собирается делать дальше, я летела домой.
Волгоград, как обычно, встретил меня разбитой каской и надписью «Добро пожаловать» на въезде. Дорога перед самым городом была отличная, но сам город с его светофорами и ухабами убивал все еще живые подвески на машинах, пришлось сбросить скорость до неприличной — сорок километров. Белый Хамер дышал в затылок своим бампером на первом же светофоре. Моя низкая спортивная черная Мазда почти стелилась по асфальту, белый монстр возвышался над ней. В такой встрече на первом светофоре нет ничего не обычного. Город начинается практически сразу после огромной стелы, которую поставили еще до моего рождения.
На четвертом светофоре я ушла направо, Хамер пошел прямо по проспекту. Родные колдобины больно ударялись о брюшко моей ласточки. Ползла на скорости двадцать километров, и все равно периодический скрежет по днищу шкрябал мое сердце. Вот родная пятиэтажка, где у меня осталась закрытая квартира, доставшаяся от родителей. Ключи у соседки, которая присматривала за квартирой.
Запыленную ласточку оставила во дворе под деревьями, в надежде, что будет в теньке стоять, пока не высплюсь. Ключи соседка отдала сразу, в квартире пахло пылью и затхлым. Распахнула все окна, небольшой сквознячок стал разгонять душный воздух.
Приняла душ с дороги, сантехнику по моей просьбе соседка меняла, и завалилась спать на большую кровать. Я дома, мне некуда больше спешить.
Проснулась поздним вечером от звонка в дверь. Открыла. На пороге стоял кавказец и старательно улыбался.
— Что? — спросонья спросила, какой-нибудь сосед снизу пришел рассказывать, что я его заливаю. В этих старых домах всегда так.
— Красавица, — сомнительный комплемент после сна, — твоя черная ласточка стоит во дворе?
— Ну? — на его место, что ли поставила? Так здесь вроде нет проблем с парковками.
— Купить хочу, продай, — ничего себе заявочки.
— Не продается, — отрезала и собралась захлопнуть дверь.
— Тебе здесь все равно негде ездить, побьешь ласточку. Продай, — пытался аргументировать мне кавказец.
— Я подумаю, — и захлопнула дверь.
На кухне поставила чайник, предварительно спустив воду из труб, застоялась совсем, хотя соседка иногда проверяет все. Заварка оставалась от моего прошлого визита, но еды тут давно не было. Пила пустой чай без сахара, смотрела на свою ласточку под окном и думала, что мне дальше делать.
Как то неожиданно не захотелось возвращаться в Москву, здесь мой дом. А там надоело все время бежать из-за всех сил, чтобы остаться на месте. Неожиданно мысль остаться дома меня стала прельщать все больше и больше. Я работаю в авиа компании, директором туристического отделения. Со своими проверками я объездила все филиалы страны и за границей, но только здесь мне всегда нравилось.
Волга, сейчас самый сезон купаться. Так было приятно думать, что могу взять себе отпуск и остаться здесь. Рука сама потянулась к телефону в сумке.
— Коля, я в отпуске, — сообщила свое решение владельцу компании.
— Марина, ты что? В самый разгар сезона! — потрясенно выдохнул он.
— Коля, когда я была у тебя в отпуске?
— Не помню, — замялся Коля.
— Никогда. Я у тебя работаю пять лет и ни разу не была в отпуске. Если я с тебя стребую свои отпускные, ты разоришься, — улыбнулась ему в трубку. Николай старше меня на пятнадцать лет, мы прекрасно дружим и с ним и с его семьей.
— Ладно, Марин, где ты хоть? На какие Мальдивы умотала? — улыбнулся Николай.
— Дома, Коля, я дома, — вздохнула с облегчением.
