М А К С Л У К А Д О
И ангелы молчали
хроники креста
Перевод с английского
Max Lucado
And The Angels Were Silent
Originally published in English
by THOMAS NELSON, Inc.
Nashville, TN, USA.
All rights reserved.
Книга «И ангелы молчали» посвящена Страстной неделе. Почему именно ей? «Приближающаяся смерть отделяет главное
от второстепенного. И если вы хотите узнать Христа, присмотритесь повнимательнее к Его последним дням перед
распятием. Глядя на Него, мы сможем научиться, как самим достойно пройти этот путь».
Посвящается родителям моей жены Чарлзу и Ромаден Престон
с благодарностью за счастье, дарованное мне.
Слова благодарности
Мне хотелось бы сказать спасибо близким мне людям, благодаря которым работа над этой книгой не просто была
выполнена, но оказалась приятной: Редактору и другу Лиз Хиней.
Джону Ван Диету, который никогда не забывает о главной цели христианского издателя: чтобы Слово Божье вселялось
в сердца людей.
Неутомимой и безгранично изобретательной Бренде Джоси.
Всем остальным сотрудникам издательства «Multnomah», в котором эта книга впервые увидела свет, — перед ними я
снимаю шляпу.
Особо хотелось бы сказать о моей секретарше Мэри Стэйн, вышедшей на пенсию одновременно с публикацией этой
книги. Ее уход опечалил меня настолько же, насколько обрадовала публикация книги. Я хотел бы поблагодарить Мэри за ту
постоянную поддержку, которую она мне оказывала.
Большое спасибо Джозефу Шуламу из Иерусалима — другу, брату и настоящему зилоту, чье рвение оказалось таким
заразительным.
Иерусалимской церкви «Нетивия»: единственное печальное воспоминание о проведенных в вашем городе днях — это
воспоминание о нашем расставании.
Моя благодарность Стиву Грину за двадцать лет дружбы и значительно более долгое сотрудничество.
Спасибо всем прихожанам церкви «Оак Хиллз». Вы учите меня большему, чем я когда-либо смогу научить вас.
Благодарю моих дочерей — Дженну, Андреа и Сару. Если бы я только мог обладать такой же, как у вас, верой и
чистотой!
Спасибо моей жене Деналин. Когда я возвращаюсь домой поздно, ты не жалуешься. Когда я куда-то уезжаю, ты не
ворчишь.
Когда я просыпаюсь по ночам и начинаю работать, я не слышу от тебя упреков. Неужели у всех писателей жены —
ангелы, или мне досталась последняя?
И, наконец, спасибо тебе, мой читатель. Если это — наша первая встреча, то для меня честь — общаться с тобой. Ты
доверяешь мне свое время и свое сердце. Я обязуюсь бережно относиться и к тому, и к другому. Если же мы встречались
раньше, то я рад нашей новой встрече. Как и во всех других книгах, цель моя остается прежней: чтобы ты увидел Его, одного Его.
Могу ли я попросить тебя кое о чем? Пожалуйста, вспоминай о нашей работе в своих молитвах. Молись, как написано
в Кол. 4:3-4, «...чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, дабы я открыл ее, как должно мне
возвещать».
Прежде чем вы начнете читать
Начало последней недели. Декорации и актеры трагедии, которая разыграется в пятницу, уже готовы. Все на своих
местах. Шестидюймовые гвозди лежат в ящике. Перекладина креста стоит, прислоненная к стене сарая. Повешенные на
ограду, сохнут ветки терновника: они ожидают, когда солдатские пальцы сплетут их в венок.
Актеры уже стоят за кулисами, готовясь к выходу. Пилат озабочен наплывом паломников, пришедших в Иерусалим на
Пасху. Анну и Каиафу беспокоят слухи о Назарянине. Иуда исподволь поглядывает на Учителя. Здесь же сотник, готовый
совершить очередное распятие.
Актеры и декорации... Но все это — не спектакль, это — божественный замысел. Замысел, исполнение которого
началось прежде, чем в лицо Адаму повеяло дыханием жизни. Небеса ожидают. Глаза всех прикованы к Назарянину.
Обычный вид. Необычная целеустремленность. Он оставляет Иерихон и направляется к Иерусалиму. Он не колеблется
и не останавливается. Он в пути. Это Его последнее путешествие.
Даже ангелы молчат, они знают, что это — не просто прогулка. Они знают, что эта неделя — особенная. На ней
держится дверь, отворяющаяся в вечность.
Давайте пойдем вместе с Ним.
Давайте посмотрим на то, как Иисус Христос проводит эти последние дни.
Давайте попытаемся увидеть, что во всем этом было главным для Бога.
Когда человек знает, что его жизнь близится к завершению, на первый план выходит самое важное. Приближающаяся
смерть отделяет главное от второстепенного. Всем, кроме самого необходимого, теперь можно пренебречь. Остается
самое главное. Так что, если вы хотите узнать Христа, присмотритесь повнимательнее к Его последним дням перед
распятием.
Он знал, что конец близок. Он знал финал Страстной пятницы. Он прочел последнюю главу прежде, чем та была
написана, и услышал последние звуки оратории прежде, чем они прозвучали. Поэтому важное отделилось для Него от
повседневного. Чистейшая истина в учении. Сама обдуманность в поступках. Каждый шаг просчитан. Каждое действие
взвешено.
О чем Он говорил с учениками, зная, что у них осталась всего неделя? Как поступал в храме, зная, что больше туда не
вернется? Что считал для Себя самым главным в те дни, когда последние песчинки вот-вот должны были проскользнуть
сквозь воронку песочных часов?1
Погрузитесь в эту святую неделю и наблюдайте.
Наполнитесь Его чувствами. Вот Он смеется песням детей. Вот плачет над отвергающим Его Иерусалимом. Вот
усмехается, слыша обвинения религиозных вождей. Молится, когда Его ученики погружены в сон. Печалится о Пилате, когда тот отворачивается от Него.
Соприкоснитесь с Его силой. Невидящие глаза... прозревают. Бесплодное дерево... засыхает. Менялы... разбегаются.
Религиозные вожди... съеживаются. Гробница... открывается.
Услышьте Его обетование. Смерть бессильна. Грех уже не в силах удерживать пленных. Страх больше не имеет власти
над человеком. Ибо Бог явился, Бог пришел в ваш мир... чтобы забрать вас домой.
Давайте последуем за Христом в Его последнее путешествие. Потому что, глядя на Него, мы сможем научиться, как
самим достойно пройти этот путь.
Глава 1
СЛИШКОМ РАНО,
СЛИШКОМ ПОЗДНО,
СЛИШКОМ ХОРОШО,
ЧТОБЫ БЫТЬ ПРАВДОЙ
Так будут последние первыми, и первые последними,..
Мф. 20:16
Медленнее походки Бена, пожалуй, была только его речь. «Ну-уво-от, парень... — Он растягивал слова до
невозможности, а паузы между фразами были по месяцу длиной каждая. — Похоже, снова остались ты да я».
Белоснежно-седые волосы торчали из-под его бейсбольной кепки. Плечи были опущены, а лицо обветрено и
выдублено семью десятками техасских зим.
Отчетливей всего я помню его брови. Похожие на буйно разросшиеся живые изгороди, сходящиеся на переносице.
Косматые гусеницы, двигавшиеся вместе с его глазами.
Обычно, говоря, он смотрел себе под ноги. И без того невысокого роста, из-за этой своей привычки он казался еще
ниже. Когда Бен хотел сказать что-то важное, он поднимал глаза и бросал на вас взгляд из-под своих густых бровей. Этот
выразительный взгляд он приберегал для тех, кто сомневался в его способности работать на нефтяных скважинах.
Несмотря на это, таких было абсолютное большинство.
Своим знакомством с Беном я обязан отцу, который был убежден: школьные каникулы для того и существуют, чтобы
мальчики могли хорошенько потрудиться. Хотели мы того или нет, было ли это Рождество, летние каникулы или День
благодарения — он будил нас с братом до восхода солнца и отвозил на одну из местных бирж труда, занимавшихся
наймом рабочих для местных нефтяных компаний, где нас могли пригласить в качестве подсобников.
На нефтяных промыслах подъемы и спады так часты, что — если только вы не были работником компании или не
входили в состав сформировавшейся бригады — не было абсолютно никакой уверенности, что вас возьмут. Желающие
найти работу приходили задолго до появления босса. Но не имело значения, первым ты пришел или последним; важны
были только твои сила и опыт.
Вот тут-то мы с Беном и оказывались в невыгодном положении. Силы у меня было достаточно, но опыта — никакого.
Руки Бена были покрыты мозолями от долгой работы, но силы — уже не те. Поэтому, если только отчаянный недостаток
