Тиртей
Лирика (2)
БЛАГОЗАКОНИЕ
1(1а)
Сам ведь Кронион, супруг прекрасноувенчанной Геры,
Зевс Гераклидам вручил город, нам ныне родной.
С ними, оставив вдали Эриней, обдуваемый ветром,
Мы на широкий простор в землю Пелопа пришли.
2(1в)
Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец,
Златоволосый наш бог, с луком cepeбряным царь:
"Пусть верховодят в совете цари богочтимые, коим
Спарты всерадостный град на попечение дан,
Вкупе же с ними и старцы людские, а люди народа,
[10] Договор праведный чтя, пусть в одномыслии с ним
Только благое вещают и правое делают дело,
Умыслов злых не тая против отчизны своей,
И не покинет народа тогда ни победа, ни сила!"
Так свою волю явил городу нашему Феб.
3(2-4)
ВОЙНА С МЕССЕНИЕЙ
С нашим царем и вождем, любезным богам Феопомпом,
Взяли Мессению мы, землю широких равнин.
Ту, что для пашни годна, для садов и для овощи всякой.
Чтобы ее покорить, все девятнадцать годов
Бились упорно, лелея в груди терпеливое сердце,
Наших могучих отцов их копьеносцы - отцы.
Лишь на двадцатом году, покинув пышные нивы,
Враг от Ифомы-горы, с круч неприступных бежал.
4(5)
ДОЛЯ ПОБЕЖДЕННЫХ
Словно ослы, что несут тяжкую ношу свою,
Волей владык отдают, уступая мрачной судьбине,
Равную долю плодов пашни своей господам.
x x x
Горько оплакать должны покоренные сами и жены,
Если кому из господ жребий смертельный падет.
К СОГРАЖДАНАМ
5(8)
Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,
Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!
Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха,
Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,
Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины
Милыми, как нам милы солнца златые лучи!
Опытны все вы в делах многослезного бога Арея,
Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,
Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;
[10] Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!
Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,
В бой рукопашный вступить между передних бойцов,
В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;
Труса презренного честь гибнет мгновенно навек:
Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мученья,
Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!
Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить
Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни:
Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,
Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием!
Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,
Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,
Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами
Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;
Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,
Грозный шелома султан над головой всколебав;
Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу
И не стоит со щитом одаль летающих стрел;
Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой
[20] Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!
Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,
Грозный султан - о султан, шлем - о товарища шлем,
Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами,
Стиснув рукою копье или меча рукоять!
Вы же, гимниты, иль здесь, иль там, под щиты припадая,
Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней
Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой
Воинов тех, что идут во всеоружии в бой!
6(6)
Да, хорошо умереть для того, кто за землю родную
Бьется и в первых рядах падает, доблести полн.
Тот же, кто город родной и тучные нивы покинув,
Станет с сумою ходить, - горькую вкусит судьбу,
С матерью милой, с детьми неразумными, с юной супругой
И с одряхлевшим отцом жалким скитальцем бродя.
Всюду, куда ни придет он под бременем бедности горькой
И безысходной нужды, всюду он будет врагом.
Доблестный род обесчестит и лик опозорит блестящий,
[10] И вслед за ним по следам горе с бесчестьем пойдет.
Если же странник бездомный нигде не найдет ни заботы,
Ни уваженья - ни он, ни все потомство его,
Будем за эту страну с отвагою биться и сгибнем
За малолетних детей, жизни своей не щадя!
Юноши, не отходя ни на шаг друг от друга, сражайтесь,
И да не ляжет на вас в бегстве позорном почин,
Нет, себе в грудь вы вложите великое, мощное сердце,
В битву вступая с врагом, жизнь не щадите свою
И не бегите из боя, старейших годами покинув,
[20] Старцев, чьи ноги уже легкости чужды былой!
Это - позор, если старый боец впереди молодежи
В битве падет посреди первого ряда бойцов;
Если, с могучей душою простясь, распрострется во прахе
Воин, чьи кудри белы, чья в седине борода,
Голое тело и член детородный, обрызганный кровью,
Дланью прикрывши своей, - тяжко на это глядеть.
Тяжко и стыдно! А юным, пока они цветом блестящим
Младости дивной цветут, все к украшенью идет!
Жив если юноша, дорог мужам он и сладостен женам,
[30] Сгибнет он в первых рядах - смерть красоты не возьмет!
Пусть же, шагнув широко, обопрется о землю ногами
Каждый и крепко стоит, губы свои закусив!
7(9)
Не вспомяну я бойца, и во мне не найдет уваженья
Он ни за ног быстроту, ни за искусство в борьбе,
Хоть бы Киклопам он был и ростом и силой подобен
И уступал бы ему в беге фракийский Борей;
Хоть бы Тифона красу он своею затмил красотою
Или богаче в сто крат был, чем Мидас и Кинир;
Хоть бы он царственней был Пелопа, Танталова сына,
И сладкоречьем своим вровень с Адрастом стоял;
Хоть бы он славою всякой блистал, кроме воинской мощи,
Ибо тому не бывать воином храбрым в бою,
Кто не дерзнет смелым оком взглянуть на кровавую сечу
[234]
Или, к врагу подойдя, руку над ним занести.
В этом вся честь, и лишь это сочтется за подвиг отменный,
Лучший из подвигов всех для молодого бойца.
Гордостью будет служить и для города и для народа
Тот, кто, шагнув широко, в первый продвинется ряд;
И, преисполнен упорства, забудет о бегстве позорном,
Жизни своей не щадя и многомощной души;
Кто ободрить может речью стоящего рядом гоплита,
[20] Доблестным будет бойцом воин подобный в бою.
Миг, и он вспять обратит густые ряды супостатов
И, не смущаясь душой, выдержит битвы волну.
Тот же, кто в первых рядах, распростившися с жизнью желанной,
Сгибнет, прославив отца, город и граждан своих,
Грудью удары приняв, что пронзили и щит закругленный,
И крепкий панцирь ему, - стоном застонут о нем
Все без разбора, и дряхлый старик, и юноша крепкий,
И сокрушенный тоской город родной заскорбит.
Будет в чести и могила героя, отведают чести
[30] Дети, и дети детей, и все потомство его,
И не погибнет вовек ни громкая слава, ни имя,
Будет бессмертным всегда, даже под землю сойдя,
Тот, кто был доблести полн, кто в схватке за землю родную
И малолетних детей злым был Ареем сражен.
Если ж боец, избежав усыпляющей смерти, победой
В ратном стяжает бою громкую славу себе,
Чтят его все, и дряхлый старик, и юноша крепкий,
И, сладость жизни вкусив, тихо он сходит в Аид.
Он и стареясь меж граждан всегда пребывает в почете,
[40]Чести и прав у него не отнимает никто,
Нет, перед ним каждый отрок, и сверстник, и ветхий годами
Встанут, и место свое все предоставят ему.
Пусть же отныне всем сердцем стремится до доблести высшей
Каждый дойти, позабыв про нерадивость в бою!
8(11)
С неукротимой душою, как лев, на охоту идущий...
9 (12)
Прежде доблесть явить, смерть ли в бою повстречать.
10 (10)
...Стойте под сводом щитов, ими прикрывши ряды,
Каждый в строю боевом: Памфилы, Гиллеи, Диманы,
Копья, угрозу мужам, крепко сжимая в руках.
И на бессмертных богов храбро во всем положившись,
Без промедленья словам будем послушны вождей.
Тотчас все вместе ударим..........................
Возле копейщиков свой близко поставивши строй.
Скоро с обеих сторон железный поднимется грохот:
Это по круглым щитам круглые грянут щиты.
[10] Воины копья метнут, друг друга железом сражая,
В панцири, что у мужей сердце в груди берегут.
Вот уж колеблется враг, отступая с пробитым доспехом,
Каменный сыплется град, шлемы стремясь поразить,
