Альберт Иванов
Золотая лихорадка Хомы и Суслика (сборник)
© Иванов А. А., 2016
© Трубин Д. А., иллюстрации, 2016
© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016
* * *
Сборник «Золотая лихорадка Хомы и Суслика»
Как Хома играл
Много чего находил Хома. На лугу, в поле, в роще…
И однажды утром снова нашёл. На лугу. В этот раз игрушку. Плюшевого медвежонка. Большого! Лишь вдвое меньше его, Хомы.
Унёс домой. И вспомнил вдруг, что в детстве у него игрушек не было. Ну, не было! И давай с ним играть. Лучше поздно, чем никогда.
Зажмуришь глаза и представишь себе: пришёл сюда медвежонок из Дальнего леса. Долго брёл, всю ночь. Во тьме пробирался. Сквозь чащу дремучую, через кусты колючие. Овраги глубокие, холмы высокие преодолел. И только для того, чтобы Хома его нашёл. К нему спешил. Хотел поскорее обрадовать!
Очень они подружились. И разговаривал Хома с ним. И делал вид, что кормит. И гулял с маленьким другом, за лапку водил. Вокруг норы. И спать рядом с собой укладывал. В норе.
Жизнь стала необычайно интересной! Есть о ком заботиться. Воспитывать. А то и наказывать за шалости.
Странно отнёсся Суслик к новому другу Хомы. Придёт, встанет в сторонке. И смотрит, как они играют.
А малыш вскоре непослушным стал. Капризным. Избаловался.
Но и у Хомы – свой норов! Не любил он строптивых. И поучать любил.
– Не балуй! А не то станешь упрямым, как Суслик, – выговаривал он сорванцу. – Слушай старших. Тебе добра желают. Что, опять за своё?.. Одно гулянье у тебя на уме! Я вижу, ты добрых слов не понимаешь!
Довелось теперь Суслику и увидеть, как Хома наказывал неслуха.
– А-та-та! – нашлёпывал он медвежонка.
Пыль из плюша – дымком вверх.
А затем и болтливая Сорока увидала, как Хома шлепков ему надавал. На прогулке.
– А-та-та! Снова озоруешь?
Слух об этом быстро разлетелся. Волк и Лиса, извечные его враги, тут же к Медведю рысцой:
– Хома своего медвежонка лупцует!
– Лупцует? – возмутился Медведь. – И сильно?
– А-та-та! – хором зачастили они. – А-та-та!..
– Но хоть за дело?
– Придирается! Измывается! Чуть что – а-та-та!!!
– Да как он смеет? – взревел Медведь.
И понёсся вперевалку к Хоме.
А тот как раз с медвежонком гулял. По лугу, за опушкой.
Выкатился на него Медведь из рощи. Навис над ним и орёт:
– Я про тебя всё знаю! Как смеешь медвежонка так сильно наказывать?
А Хома спокойно стоит. Даже удрать не пытается. Хотя вслед за Медведем и Волк с Лисой, ухмыляясь, вышли.
– А тебя что, слабо наказывали в детстве? – храбро спросил Хома.
Тяжко вздохнул Медведь. Видать, вспомнил, как его драли. В детстве.
– Я у тебя мальца заберу! – засопел он.
– На, – протянул ему медвежонка Хома. – Сам заботься о нём. Корми его, гуляй с ним, нос ему вытирай, лапы мой, спать укладывай, сказки рассказывай, ночью к нему вставай, по утрам буди, расчёсывай…
– Хватит! – перепугался Медведь, а затем пробурчал: – Я сам нечёсаный хожу…
– И такой видный, важный! – с ходу подхватил Волк.
– Пригожий, модный, патлатый! – пропела Лиса.
– Когда мой малыш вымахнет, пусть патлатым шляется, – сурово возразил Хома. – А у себя в доме я этого не потерплю!
Медведь мрачно оглянулся на Волка с Лисой. И те притихли. Сразу на хвост сели.
– А он капризный? – отходчиво спросил Медведь Хому.
– Капризный, непослушный, неразумный, упрямый…
– Достаточно! – вновь оборвал Медведь. – Весь в меня. А два медведя в одной берлоге не уживутся. Сам его воспитывай! – гаркнул он.
Развернулся. И домой затопал. А за ним и Волк с Лисой потянулись. Молча. Знали вспыльчивый нрав топтыгина.
– Не будет слушаться, я тебе подкину! – крикнул вдогонку Хома.
– Не вздумай! – в страхе остановился Медведь. – Ты на него лучше пожалуйся, – вдруг посоветовал он.
– Кому? – удивился Хома.
– Мне.
– На кого?
– На него, конечно.
– А что ты сделаешь?
– Я тебе прикажу: а-та-та ему выдать! – рявкнул Медведь.
– Будь по-твоему, – усмехнулся Хома. – А Волку с Лисой прикажи: не лезть ко мне, когда я с ним гуляю.
– Слышали? – угрюмо сказал Медведь приотставшим Лисе и Волку.
– А если он один, без него?.. – хитро справилась Лиса.
Медведь взглянул на Хому. За подсказкой.
– Пожалуйста, нападайте, – кивнул тот. – Но только запомните: медвежонок сиротой вдруг останется. Не забудьте тогда Медведю отдать.
– Не трогайте Хому! – враз прогудел Медведь. И ему учтиво: – Вырастет, ко мне приведи. – И спохватился: – Ох! Он же не вырастет.
– Если будешь мёд приносить, – улыбнулся Хома, – вырастет. Куда он денется!
– Да-да-да, – поспешно согласился топтыгин.
Так они вдвоём в детство впали. Ну Хома-то ладно. Но Медведь?! Несколько раз и впрямь мёду принёс.
Месяц прошёл, пока он опомнился. И перестал мёдом баловать.
Встретил он как-то Хому, опять с медвежонком. На прогулке.
– Ты меня обманул! – раскричался. – Так мне голову заморочил! Я и забыл, что медвежонок игрушечный!
– Ну и что? – сказал Хома. – А если б он был живой? Разве я бы оставил? Бросил?
– Правда, – задумчиво произнёс Медведь. – А Волк с Лисой мне талдычат: «Запрети ему с ним играть! Медвежонок всё-таки, а не хомячок. Не имеет, мол, Хома права!..» – Он только лапой махнул. – Играй, никого не слушай. Я разрешаю.
И ушёл, почёсывая затылок.
Так-то. Играть никогда не поздно. Особенно если в детстве не наигрался. У Медведя оно тоже было несладкое, хотя он и мёд любит. Может понять. Не всякому это дано.
А Суслик, наверно, сразу понял. Ничего не сказал Хоме. Ни разу. Лучший друг!
Куда потом делся тот медвежонок – неизвестно. Возможно, Хома снова вырос.
Как Хома и Суслик поссорились
Главное – не как поссорились. А как помирились Хома и Суслик. Ссорились-то они по любому пустяку.
А вообще почему звери ссорятся?
Вот Ёж не поладил как-то с Зайцем-толстуном. Ёж ему сказал, что тот в последнее время похудел. А Заяц, наоборот, поправился. Граммов на сто.
– Насмехаешься, старый? – заверещал он.
Но Ёж-то хотел ему приятное сказать, а не обидеть. А тут и сам обиделся: за «старого».
– Лопнешь скоро, – вскричал он, – жирняк!
– Это я-то жирняк? – обиделся Заяц, который поправился на сто граммов.
И пошло-поехало!..
Так ссоры и происходят. Разрастаются из ничего.
Так вот, последняя ссора Хомы и Суслика возникла из-за того, что Хома сказал:
– Что бы ты без меня делал?!
Разобиделся Суслик:
– Без тебя проживу!
– Ты без меня пропадёшь, – сдержанно заявил Хома. – За тебя даже думать надо.
И ушёл, хлопнув дверью. Дверью Суслика. Свою бы он пожалел. Навсегда ушёл Хома.
А на другой день случилась беда. Глазастый Коршун узрел Суслика. Одного. На большом и ровном лугу, вдали от дома. Беззаботный он, Суслик. Шляется где попало. И скрыться ему некуда. Заспешил он к роще. Там спрятаться можно.
Начал Коршун снижаться. А затем спикировал!..
Метнулся в сторону Суслик. Промахнулся Коршун.
По земле ему добычу не догнать. Снова набрал высоту. Снова кинулся вниз.
Опять удалось увернуться Суслику.
Опять взмыл в небо Коршун.
Известно, больше трёх раз коршуны не ошибаются. Ну, бывает и больше промашек. Да только не у этого Коршуна.
Но тут из рощи Хома отважно выскочил. Он ягоды собирал на опушке и всё увидел.
Растерялся Коршун. Кого хватать? Суслика или Хому? Суслик – побольше, Хома – потолще!
А Хома опять повернул к роще. Бежит и кричит другу:
– Нажимай, растяпа!
Скрылся наконец в кустарнике Суслик. Прямо перед носом Коршуна.
Взлетел Коршун вновь. Хому высматривает. А того и след простыл. Хотя если б потрогать его следы, наверняка бы горячие были. Так жарко удрапал!
Коршуны обычно в лесу не охотятся. Всякие ветки мешают. Вот и остался Коршун ни с чем.
Как только миновала опасность, бросился Суслик на шею Хоме:
– Что бы я без тебя делал!
– А я тебе что говорил! – нахмурился Хома. – Спрашиваешь, что бы делал? Да ничего бы не делал. Тебя бы Коршун сцапал.
– Я без тебя бы пропал, – не унимался Суслик. – За меня даже думать надо!
– Это я тоже говорил.
И Хома повторил всё, что думал о лучшем друге. А впрочем, тот и сам уже об этом сказал.
И ведь не обиделся теперь Суслик. И ссориться не стал. А слова-то те же самые были, с чего ссора началась.
Вот и рассуди теперь. Что же выходит? А то и выходит: если по делу обидное скажешь, совсем не обидно. А если без дела, из похвальбы, то и поссориться недолго.
Поостыл Хома. И заметил:
– Да ничего особенного не было. Ты бы меня тоже спас, случись такое.
– Честно, не знаю, – поёжился Суслик, вспомнив носатого Коршуна.
Молодец Суслик. Не стал принижать подвиг друга. Ведь подвиг – от слова «двигаться». А подвигаться Хоме пришлось!
