Андросенко Александр Дмитриевич
Собиратель душ
В книге использован мир Барлионы с согласия его автора, Василия Маханенко
Глава 1. ИВИСБ
Вика запрыгнула мне на шею, с воплем:
— Сашка!!! — и, не обращая внимания на отца, подарила горячий поцелуй. Я обнял ее, чувствуя, как она прижимается в ответ, и подумал о том, что мог бы быть с ней все лето. Хотя… кого я обманываю. Не мог бы. И еще нескоро смогу — с казарменного положения курсантов снимают только после второго курса.
— Давайте не будем привлекать внимание? — попросил Кирилл Валерьевич. — Пойдемте, ещё куча дел.
Тем не менее, мы еще долго стояли обнявшись, а потом она взяла меня под руку, и принялась рассказывать, как она «действительно замечательно» провела лето. Кирилл Валерьевич довел нас до кафе и поужинал с нами. Впрочем, ужин особого удовольствия ему не доставил. Оно и понятно, когда парочка, с которой ты ужинаешь, пялится друг на друга, роняя слюни, кусок в горло не лезет. Допив кофе Кирилл Валерьевич, вздохнув, сказал:
— Так, ладно, молодежь, до завтра, — и ушёл. Вот что значит, понимающий отец.
Мы едва дотерпели до ближайшей гостиницы. Пока лифт поднимал нас на пятнадцатый этаж, Вика успела пересчитать языком все мои зубы, а я — оставить синяки от пальцев у нее на попе.
— Тише, Саш! — попросила она, отрываясь от меня, когда лифт притормозил на нашем этаже. — Вдруг кто-то будет на выходе! — и встала перед дверью.
— Никого там нет! — прошептал я ей на ушко и обнял за талию.
— Прикинь, были бы! — ответила она. — А ты у меня под юбкой шаришься! Так нельзя!
— Пф! — фыркнул я. — Я и не такое видел!
Она хихикнула, когда мои руки накрыли ее груди, но вывернулась, и побежала по коридору:
— Догоняй!
Я рванул следом, и поймал ее у двери, которую она уже открыла, впихнул внутрь, и прижал к стенке:
— Попалась!
— Да-а-а… — протянула она, призывно улыбаясь, и подняла руки, стянув блузку через голову. — Сдаюсь!
* * *
Утром Вика подскочила в пять утра, наспех поцеловала меня и убежала:
— Увольнительная заканчивается! — крикнула она с порога. — Позвони после обеда!
— Обязательно, — пообещал я и снова упал на кровать.
Вика была прекрасна. Вспоминая ее это лето, я представлял себе загорелую девушку в коротком платье, занимающуюся какой-нибудь прополкой… Ну, или, в лучшем случае, программированием сельскохозяйственных дронов. Но девушка занималась совсем другими делами. Если раньше она была стеснительной, даже немного неуверенной, то ЭТА Вика точно знала, чего хотела. И знала, как это получить. И то, что хотела она меня, возбуждало вдвойне.
В перерывах между сексом мы разговаривали и рассматривали друг друга, выпили пару бокалов вина, и делились последними новостями о реальной жизни. Говорила в основном Вика, внимательно наблюдая за моей реакцией. Стоило ей немного оживиться, как следовал перерыв на поступательные и вращательные телодвижения.
Вика изменилась не только внутренне: если раньше она была просто подтянутой девочкой, то сейчас у нее было тело настоящей спортсменки: небольшая аппетитная грудь, развитый плечевой комплекс, попа-орех и даже пресс. И она совершенно не уставала.
А вот я после пятого раза все-таки уснул…
* * *
Через пару часов меня разбудил Кирилл Валерьевич. Я рассчитался за гостиницу и поехал с ним.
— Насчет перевода не передумал? — поинтересовался он.
— Конечно, нет.
— Тогда пойдем, поговорим с ректором.
Разговор не задался с самого начала: глянув на меня, двухметровый генерал СБ скривился. Видимо, такое отношение покоробило даже отца Вики, но виду он не подал.
— Как я его переведу? — в ответ на просьбу, Виктор Филиппович развел руками. — Смотри: учебный год начался — это раз. Вступительных тестов он не сдаст — это два…
— Почему это не сдам?! — подал голос я, и оба генерала уставились на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Побагровевший ректор нашелся, что ответить только через полминуты, в течении которых буравил меня взглядом:
— Потому что пять километров в полной экипировке ты даже не пройдешь, не то, что не пробежишь. Не говоря уже о том, что поступаешь ты на второй курс, между тем, как основы военных дисциплин закладываются на первом…
— Думаете, они сложнее теории твердого тела? — легкомысленно перебил я.
— Молчать! — рявкнул генерал, грохнул кулаком по столу и показал на дверь. — Выйди, я поговорю с Кириллом Валерьевичем.
«Довыеживался», — подумал я, выходя в приемную, сопровождаемый двумя пристальными взглядами.
Дверь и стены прочно хранили от чужих ушей происходящее за ними, в том числе и от секретаря, которая доброжелательно указала мне на свободное кресло. Впрочем, долго ждать мне не пришлось, Кирилл Валерьевич вышел буквально через пару минут и, сделав жест «За мной», вышел в коридор.
— Просто молчи, — попросил он, когда я открыл рот, чтобы задать вопрос.
Заговорил он только после того, как мы сели в машину:
— Какого хера ты открыл своё хавало?! — первым делом поинтересовался он так, что у меня чуть уши не заложило. — Тут тебе не е…учая игрушка! Ты в этот кабинет, если бы не я, попасть мог только в одном случае: при нереальном косяке во время учебы, и то, ровно за пять минут до отчисления!
Кирилл Валерьевич в гневе был страшен, и я сжался на сиденье, ожидая, когда его кулак опустится мне на голову. Впрочем, он перевел дух и расслабился, так ничего мне и не сделав.
— Ладно, не напрягайся так. Нет ещё темы, по которой два генерала не договорились бы. Завтра приступаешь к занятиям.
— Завтра!? — ужаснулся я.
— Конечно. Уже две недели все учатся. Ты что, исключение?
— А как я побегу пять километров?!
— Никак не побежишь. Только вместе со всеми. Виктор Филиппович изволил пошутить, никто при поступлении пятак не бегает, да еще и по полной выкладке. А вот на занятиях — это да…
— Спасибо, Кирилл Валерьевич…
Викин отец помялся, но потом ответил:
— Не благодари. Просто постарайся не вылететь. Через месяц поговорим… О твоих успехах.
* * *
Все формальности, как мне пообещали, будут улажены автоматически, поэтому все, что от меня требовалось — как можно раньше явиться к проходной с вещами.
Кирилл Валерьевич посоветовал не затягивать. Логично, чего ошиваться по окрестностям, если есть возможность заранее устроиться.
— Не передумал? — в очередной раз поинтересовался он.
— Нет! — ответил я, вытаскивая рюкзак из машины. — До свидания! И ещё раз спасибо!
— На здоровье, — ухмыльнулся он.
Я зашагал к КПП, которое отсвечивало зеркальным фасадом.
— Быков Александр, — сказал я в открывшееся окошко.
— Заходите, — в сторону отъехала целая панель.
Внутри меня уже ждали:
— Капитан Кириллов, куратор твоей будущей группы, — представился высокий, рыжий и относительно молодой мужчина.
Первым делом мы отправились на склад, где я получил два комплекта нательного белья, парадную и повседневную курсантскую форму. Потом он отвел меня в курсантское общежитие.
— Твоя кровать, — указал он на пустующую койку. — Шкаф. Тумбочка. Стул. Место под установку кокона. Душ — общий на комнату. Переодевайся, располагайся, через полчаса закончатся занятия, зайду за тобой… Занятия по строевой у вас в университете были?
— Да, на военной подготовке, — ответил я.
— Хорошо. Тогда я представлю тебя личному составу курса на вечернем построении, — капитан вышел.
Я сел на стул и осмотрел комнату, в которой, судя по всему, пройдет ближайший год моей жизни. Так себе, прямо скажем. И ещё неизвестно, что тут будут за сокам… Сокурсники.
Самый мелкий размер из уставной формы и нательного белья оказался мне великоват. Да уж… Я немного «прибил» торчащие участки руками и подвернул штанины, после чего одел берцы и добил форму головным убором. Ненавижу кепки. Но… Нормально вроде. Я поморщился глядя в зеркало. По полноте, конечно, форма была, минимум, на размер больше.
