Сергей Кремлёв
Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров
От автора
Уважаемый читатель!
5 марта 2013 года исполняется 60 лет со дня официальной смерти Иосифа Виссарионовича Сталина, И эта дата, скорбная для одних и радостная для других, — хороший повод для размышлений о сути Сталина, о его судьбе и его значении для человечества.
Предлагаемая читателю книга и есть попытка обобщенного взгляда на одного из крупнейших творцов мировой истории через 60 лет после его смерти.
А точнее — через 60 лет после его убийства.
О Сталине и эпохе Сталина написано множество книг: умных и несомненно глупых; небольших и объемных; восхищенных и злобных; в стиле панегирика и пасквиля…
Но так же, как нельзя объять необъятное, невозможно в одной, даже самой толстой книге адекватно, то есть вполне соответствующе задаче, охватить все стороны жизни и деятельности Сталина.
Я знаю, о чем говорю, потому что сам написал о Сталине две книги: «Зачем убили Сталина?» и «Имя России — Сталин», которые с рядом доработок были позднее объединены издательством в книгу «Великий Сталин».
Кроме того, в ряде своих книг, начиная со второй — «Россия и Германия — вместе или порознь?», я не раз обращался к теме Сталина и к его эпохе, То есть о Сталине я написал немало.
И еще больше — прочитал, а еще больше — размышлял о нем.
Однако я — и читатель, с моими книгами знакомый, должен иметь это в виду прежде всего — намеренно не беру в новую книгу из всего, ранее мной написанного о Сталине, ни одной строчки,
Мысли — да! Старые мысли, обогащенные новым раздумьем, в этой книге, конечно же, будут, Ведь мое восприятие Сталина не изменилось — оно лишь углубилось и еще будет углубляться. Но старых текстов в новой книге не будет, и читатель прежних моих книг о Сталине найдет здесь лишь новые факты и аргументы.
Я намерен написать особую книгу, которую вряд ли смог бы написать еще пару лет назад. Сейчас я это сделать могу — отталкиваясь как от всего того, что знаю о предмете, так и от тех мыслей, которые теснятся в моей голове после добрых десяти лет работы над темой.
Еще недавно я вряд ли стал бы так обильно отсылать читателя непосредственно к сталинским текстам, вводя в книгу много прямых сталинских цитат, Сейчас я рассматриваю это как особое достоинство своей книги.
Да, Сталина я намерен цитировать в этой книге нередко, Но вряд ли читатель будет за это на меня в претензии, Знакомиться с мыслями Сталина и следовать за ними так же интересно, как иметь дело с мыслями Маркса, Энгельса, Ленина…
Хотя я буду придерживаться в основном хронологического принципа, я предлагаю читателю не биографию Сталина и даже не столько историческое исследование о нем, сколько развернутые раздумья Сергея Кремлева об Иосифе Сталине.
Поскольку хуже всего известен и понят Сталин времени его становления как признанного главы СССР, то есть Сталин 20—30-х годов, этому периоду я уделил преимущественное внимание. Ведь «военный» и «послевоенный» Сталин известен лучше и критикуется меньше, а «военный» Сталин даже клеветниками на него почти признается положительной фигурой.
И еще одно…
Давно стало дежурным заявление о том, что Сталин-де — фигура неоднозначная и противоречивая, Так нередко заявляют даже те, кто пытается быть по отношению к Сталину объективным (или хотя бы изображает объективность).
Но это и неверно, и неумно, и глупо. В мировой истории не то что мало, но просто нет, исключая Ленина и, пожалуй, Маркса, другого примера такой цельности и однозначности, какой являет нам личность Сталина!
Если иметь в виду только советскую историю, то Хрущев на фоне Сталина выглядит пигмеем, Маленков — вялым советским изданием Гамлета, поздний Брежнев — откровенным ни рыбой ни мясом…
Вот уж тут противоречий — да, хватало… Хотя — отнюдь не шекспировского накала.
А всякие там Горбачевы, ельцины и прочая якобы «руководящая» постсоветская шваль?..
Ну, вот эти, пожалуй, тоже обладали и обладают своеобразной, но вполне однозначной цельностью натуры и дела. Они обнаружили глубоко отвратительную «цельность» в своей разрушительной «деятельности». Они оказались предельно последовательными и неуклонными в деле ликвидации той великой державы, которую создали и возвеличили народы России под руководством Ленина и Сталина.
Наконец, последнее…
Ряд книг о Сталине назван сходно: «Путь к власти», «Путь наверх», «На ледяном троне» и т. д. — в том же духе.
Верно ли это?
Нет, конечно! Так можно было бы назвать книгу о ком угодно, но только не о Сталине, если иметь в виду объективное исследование его феномена. К власти шли Македонский, Цезарь, Ричард Третий, Генрих
Четвертый, Наполеон… Они стремились к абсолютной или максимальной власти, движимые жаждой власти как формой самовыражения, как способом удовлетворения честолюбия и гордыни.
Путь же Сталина был путем не к власти, а путем к Делу, к возможности делать державное Дело в полную силу синтетически гениальной натуры.
Получив такую возможность, он Державу создал, Вот это, кроме прочего, я и хотел показать.
Сергей Брезкун (Кремлев)
«ЛИЦОМ к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье», — сказал поэт.
И хотя сказал он не совсем верно (порой, хотя и не часто, большое видится с любого расстояния), 60 лет в наше быстро летящее время — достаточный временной интервал для того, чтобы дать вполне обоснованные оценки событий и лиц.
Оценки исторические, нравственные, политические.
Сталин не был обойден пристальным вниманием общества начиная уже с середины 20-х годов, когда он окончательно заявил о себе как о лидере всех деятельных сил России, С тех лет до самой его кончины имя Сталина звучало на разных языках, в разных странах и в различной аудитории и по разным поводам множество раз.
Им искренне или притворно восхищались, его расчетливо или злобно ненавидели, к нему прислушивались, ему пренебрежительно отказывали в самобытности и крупном интеллекте, его боготворили и ниспровергали…
В мировой истории, кроме Сталина, можно назвать лишь две фигуры первого ряда, о которых говорили так же много, многие и во многих местах в реальном масштабе времени, — Наполеон Бонапарт и Ленин.
Эти три выразителя своей эпохи как никто другой до или после них волновали не потомков, не будущих биографов, а своих современников по всему земному шару, Волновали до быстрого блеска глаз, до ненавидяще брызжущей слюны, до безоговорочной готовности умереть за них или безоговорочно же уничтожить их….
И Сталин здесь, пожалуй, оказывается на абсолютно первом месте, отдаляя на второй план даже Ленина, потому что имя Сталина и сейчас на устах у сотен миллионов, и оно по-прежнему вызывает у разных людей всю гамму чувств — от осознанного восхищения до инстинктивной ненависти.
Сталина, к слову, и хоронили при жизни чаще, чем Ленина. И Сталину в официальных интервью — на манер Марка Твена — приходилось тонко и язвительно сообщать, что слухи-де о его смерти чрезмерно преувеличены и что он очень-де огорчен тем, что не может порадовать своей смертью тех, кто его, мягко говоря, недолюбливает.
Когда же Сталин действительно умер, немедленно обрадовалась вся сволочь во всем мире и на его Родине — тоже.
Академик Леонтович — внешне само благородство, а на деле, при несомненном профессиональном уме, человек социально недалекий, — сразу же после объявления о смерти Сталина заявил, что он-де (Леонтович) получил свой самый лучший подарок к дню рождения.
Рафинированный интеллигент и эстет, Леонтович, как видим, не смог сдержаться и не выплеснуть наружу радость мелкой человеческой дряни, считающей себя мозгом нации и «теином в чаю», а на самом деле являющей собой всего лишь самодовольную обывательщину, возомнившую себя титаном духа.
Еще один подобный «богоборец», оказавшийся в итоге на духовной мели, поэт Андрей Вознесенский, в те свои лучшие годы, когда он и впрямь стремился к высотам духа, хорошо сказал о Ленине:
Векам остаются —Кому как достанется —Штаны от одних.От других — государства.
От Сталина к концу XX века не осталось ни штанов, ни государства.
От Наполеона остались Кодекс Наполеона и орден Почетного легиона, от которых не смогла отказаться даже роялистская Франция…
От Ленина остались Мавзолей, станция метро «Библиотека имени Ленина», мемориальные доски, памятники, город Ульяновск и Ленинградская область…
А что осталось от Сталина — кроме могилы за Мавзолеем, кроме его книг и книг о нем, кроме фильмов — относительно правдивых и тотально лживых, кроме стенограмм, протоколов и решений Политбюро?
