Ив Пауэрс
Перед смертью не надышишься
Глава 1
Смерть появилась, как всегда, вовремя.
— Сикс.
Ее тонкая фигура выступила из тумана.
Смерть не была ни высокой, ни тучной, но ее подавляющее присутствие заставляло застыть на месте и заметить ее. Длинные почти белые волосы спадали ниже талии, словно придавая ее силуэту яркую ауру. Покрытый копотью черный плащ окутывал ее фигуру от шеи до пят, оставляя открытыми лицо, волосы и серебристо-серые глаза, мерцавшие во тьме. Эти всевидящие, всезнающие глаза в упор смотрели на Сикса, и по выражению лица Смерти ничего нельзя было прочесть.
Такое же бесстрастное, ничего не выражающее лицо было и у Сикса. Он опустил голову, быстро, как будто кивнул.
— Миледи.
За все то время, что Сикс знал ее, он не помнил, чтобы Смерть ему улыбалась. Вот и сейчас, глядя прямиком на Сикса, она не стала улыбаться. Смерть не тратила время попусту, занимаясь только тем, чем она и являлась по своей природе. Ни минуты она не посвятила бы чему-то другому, кроме работы, даже несмотря на то, что в ее руках была вечность.
Переходя к делу, Смерть повела маленькими изящными руками, раздвигая плотную завесу тумана, и у их ног развернулась сцена.
Сквозь туман и темноту по залитому лунным светом тротуару пробиралась стройная фигурка.
Сикс напрягся, сосредоточившись на своей цели.
Душа, помеченная для него. Помеченная его числом[1].
Она шла по улице целеустремленными шагами. Уверенная походка подсказала ему, что она молода. Профиль нельзя было рассмотреть, отчасти из-за густых вьющихся рыжих волос, ниспадавших ниже ее плеч. Сиксу не нужно было видеть лица, чтобы знать, что перед ним — женщина, молодая, стройная и, вполне вероятно, красивая.
Прищурившись, следя глазами за проворной фигуркой, которая прошла еще один квартал, Сикс впитывал информацию, мысленно отмечая каждую деталь, которую посылала прямиком ему в мысли Смерть, молча стоявшая рядом.
Женщина. Белая. Тридцать два года. Не замужем. Год назад удалили аппендикс. Аллергия на молочные продукты. Пристрастие к кофеину. Сто тридцать фунтов[2]. Пять футов два дюйма[3]. Настоящее имя: Шелби Моррисон.
— Она здорова, — вдруг выпалил Сикс.
— Она опаздывает к сроку. Она должна родиться снова на следующей неделе. — Торжественно сияющие серые глаза встретились с глазами Сикса. — Сделай все быстро.
Он коротко кивнул. Спорить со Смертью бессмысленно. Если не сегодня, то завтра она получит свое.
Из ста жнецов, работавших только в этом штате, Сикс не знал никого, кто ослушался бы приказа. Они завершали цикл, чтобы мог начаться новый.
Смерть исчезла, растворившись в тумане, и путь Сикса обрел ясность — миссия не могла быть ошибкой.
Он закрыл глаза, сконцентрировавшись на том, чтобы обрести материальную форму — свое физическое тело — и призвать ветра, которые унесут его вниз.
Сикс был шестым жнецом — одним из самых старших на этой территории. Собирать души было его призванием.
* * *
От неожиданности Шелби выронила теплую кофту, которую только что достала из чудовищных размеров сумки. Словно из ниоткуда, из-за угла появился мужчина и преградил ей путь. Она вполне могла вписаться в него. И хотя столкновения не произошло, ее сердце норовило выскочить из груди.
Он как будто смутился, потом, не говоря ни слова, поднял с тротуара кофту и вручил ей.
— Похоже, это ваше.
Шелби затаила дыхание, глядя на черную кофту, а потом на незнакомца, который мог бы составить отличную конкуренцию этой самой кофте, если бы критерием оценки была темнота. Он, должно быть, сбежал из музея — его тело выглядело твердым и идеальным, как у скульптур, которые ей доводилось видеть. Джинсы обтягивали сильные ноги, абсолютно черная футболка-поло[4] как будто с трудом налезла на широкие мощные плечи. Его лицо скрывала тень, но в тусклом свете уличных фонарей Шелби рассмотрела квадратные, немного упрямые скулы и маленькую ямочку на подбородке. В общем, что и говорить, мужчина был весьма… симпатичным.
Почти черные глаза ярко сверкали из-под густых темных ресниц, а вот волосы были действительно абсолютно черными. Они мягкими волнами спускались до самого воротника, где капельку завивались, придавая ему в целом очень-очень привлекательный вид.
— Простите, вы меня напугали, — проговорила Шелби, сжимая протянутую кофту дрожащей рукой.
Прижав ее к груди, она поправила на плече ремень сумки. Ступор прошел, и когда испуг стал рассеиваться, ее ошеломило другое чувство. Слабость. Волна чистейшего, восхитительного облегчения. Словно только что она встретила старого доброго друга, которого ждала целую вечность.
Он смотрел на нее молча, не шевелясь и по-прежнему мешая ей пройти. Казалось, он ждал, что она что-то сделает.
— Вы это наденете? — спросил он.
Шелби едва помнила, как ее зовут, не говоря уже о том, что минуту назад ей было холодно. Внезапный порыв холодного ветра налетел и, судя по всему, полетел себе дальше, потому что сейчас ей было вполне тепло. Даже больше, чем просто тепло.
— Я… ну, в общем, мне…
— Позвольте мне помочь вам.
И не успела она возразить, как он забрал у нее кофту, распахнул ее и зашел ей за спину.
Шелби и не думала, что он окажется таким джентльменом. Как только он встал позади нее, ноздри Шелби наполнил его запах, впитываясь в легкие. Его близость тревожила ее больше, чем можно было ожидать. В животе потеплело, колени задрожали. Макушкой она чувствовала его дыхание, разметающее волосы. И когда Шелби снова вздрогнула, то была абсолютно уверена, что это не от холода.
Она нервничала, держа сумку то в одной, то в другой руке, пока просовывала руки в рукава.
— С-спасибо, — пробормотала Шелби.
Поначалу он не произнес ни звука, а только похлопал ее по плечам, расправляя кофту, как это мог бы сделать ее старший брат. Но ничего братского не было в том, как он наклонился и шепнул ей на ухо:
— Ну вот. Теперь вам тепло?
Сексуальный. Притягательный. А его голос — чистый шелк.
По спине поползли мурашки, и Шелби жалобно выдавила:
— Да, спасибо.
Она себя просто не узнавала, новым было и то томительное ощущение, которое растекалось по ее телу. Желание прильнуть к нему и закрыть глаза становилось все сильнее и сильнее с каждой секундой. Она боролась с этим совершенно неприличным порывом, думая о том, что бокал вина, выпитый ею за несколько минут до того, как она вышла на улицу, наконец, ударил в голову.
Было поздно, и улицы в этом жилом районе, расположенном в самом центре Финикса[5], были практически пусты. Через дорогу целовалась какая-то парочка, видимо, на прощание. Руки девушки гладили спину парня, его руки гладили ее. Где-то на соседней улице был слышен шум автомобилей, и впервые в жизни Шелби показалось, что этот звук успокаивает, словно колыбельная.
