Николай Бахрошин
ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ШТРАФБАТ. СМЕРТНИКИ ЗВЕЗДНЫХ ВОЙН
ЗВЕЗДНЫЙ ШТРАФБАТ
Пролог
Планета Казачок, 21 июня 2189 г.
6 часов 30 минут по местному времени
Когда в шлемофоне прозвучал приказ прекратить наступление и накапливаться в защищенных местах, наступление я немедленно прекратил. Точнее, прекратил я его еще раньше и просто болтался в заданном квадрате, изображая движение и, следовательно, наступательную активность. Но если сами отцы — командиры признают…
Да что тут, впрочем, признавать? Дураку ясно, что наша внезапная победоносная атака на укрепрайон казаков оказалась не такой уж внезапной, совсем не победоносной, да и атакой — постольку поскольку… Даже он, дурак, наш любимый, уважаемый, среднестатистический идиот, победитель бесконечных рекламных конкурсов на сообразительность, догадался бы из трех — четырех вариантов ответа, что переть в лоб на лазерно — ракетные батареи, упакованные в бетон наземных куполов, — это все равно, что бодать прущий на тебя МП — танк, не имея на голове даже плохонького ведра, предохраняющего от разбрызгивания мозгов…
Теперь оставалось только начать накапливаться. С этой целью я форсировал антигравы бронекостюма, перемахнул через какие-то двухэтажные руины, проломился сквозь кирпичный забор тюремно — строгого образца, с которого виноградными гроздьями свешивалась ржавая путаница колючей проволоки, и засел в тихом омуте некоего безразмерного котлована. Кажется, это называется — нулевой цикл капитального строительства.
Отсканировав местность, я тут же вычислил двух «жаворонков», автоматических корректировщиков огня, зависших на высоте полтора — два километра, и послал им, как подарок от любимой бабушки, двух самонаводящихся «телепузиков» из подствольника «эмки». Птахи быстренько отчирикались, и больше в обозримом пространстве, доступном электронному взгляду сканера, никаких подлых механизмов не наблюдалось.
Так что устроился я вполне прилично. Под ногами, на уровне колен, хлюпала глиняная жижа, а по поверхности, раскинув рукава, как руки, плавали две драные телогрейки с вывороченным синтепоном и еще какая-то подозрительно бурая субстанция. Глубокие земляные стены защищали от любого стелющегося огня, а от «акул» (автономных комплексов — зарядоносителей типа «охотник») все равно нигде не спрячешься, нечего и пыжиться. Эту сволочь с компьютерным интеллектом можно лишь вычислить на подходе и истребить со всей дури боезапаса. Если, конечно, успеешь!
Расположившись в этой помойной яме с максимальным комфортом, я слушал, как заградительный огонь казаков перемещался правее и наконец ушел в сторону на несколько километров, видимо, там теперь разворачивалось основное действо. по-своему даже справедливо. Наш батальон уже получил свою порцию тотально — ковровых залпов, теперь пусть другие проявляют геройство с полными штанами радости…
Долго накапливаться в одиночку не пришлось. Минуты через две рядом со мной приземлился Цезарь, глубоко воткнувшись в глину тяжелыми амортизирующими ступнями. От его закопченной брони валил откровенный пар, словно он долго шел сквозь пожар, а потом угодил прямо в воду. Может, так оно и было.
— Ну что, Кир, какие вести из ставки главнокомандующего? В какую сторону развивается наше победоносное наступление — еще вперед или уже обратно? Другими словами, нам, наконец, надрали задницу или газуем дальше на пердячей тяге? — спросил он в своей обычной, невозмутимо — интеллигентной манере.
В прежней, гражданской жизни Цезарь был журналистом, и, судя по всему, хорошим. Поэтому и очутился здесь…
Я собирался ему ответить. Честно рассказать все, что думаю про командующего, всех его заместителей, адъютантов и заодно про их общую маму с неласковым выражением лица. Но не успел. В наушниках раздался не то чтобы вой, а какой-то протяжный, вибрирующий стон, и в центр котлована свалился Рваный.
Упал он плашмя, обдав нас густой волной грязно — бурой жижи. Забился в чавкающей грязи, судорожно колотя вокруг себя бронированными конечностями, многократно усиленными пневмомускулатурой.
Картина маслом: «Крушение титана, свергнутого с Олимпа пинком под зад»…
У Рваного, похоже, что-то случилось с компенсаторами равновесия. Пока кувыркался в воздухе, он потерял всяческую ориентировку и теперь барахтался, как перевернувшийся жук в стакане, отчаянно матерясь. От мощи его хрипловатого баритона в наушниках вибрировали и похрипывали низкие частоты.
— А вот и кавалерия! — констатировал Цезарь, брезгливым движением мизинца стряхивая брызги с забрала.
Рука была запакована в толстую перчатку, но даже при этом мизинец оттопырился вполне выразительно.
Рваный как будто услышал. Прекратил барахтаться, замер, секунду полежал неподвижно, потом рывком приподнялся и сел по пояс в грязи. От работающих антигравов брони жижа вокруг него весело пузырилась.
— Ну, вот и я! — бодро подтвердил он. — Все живы, соколы — орлики?
— Твоими молитвами, — вставил Цезарь.
— Ах, молитвами?! — тут же взбеленился Рваный. — Да имел я твою молитву через ту ляжку! Да имел я твое командование! Да имел я все это гребаное наступление…
Он еще много чего имел в виду, о чем не замедлил сообщить. Орал минуты две без перерыва, виртуозно демонстрируя, что все предыдущие ругательства — совсем не предел его ораторского искусства.
Вообще-то забивать таким образом взводные частоты во время боя — не самое конструктивное занятие…
— Рядовой Рваный! — гаркнул я, культивируя в голосе металл, положенный взводному командиру.
Он замолк.
— Я! — откликнулся с видимой неохотой.
— Прекратить истерику! — я еще добавил металла для отчетливости командного звона.
— Есть…
— Встать, отряхнуться и очистить от дерьма личное оружие! По исполнении — доложить!
— Есть, Кир…
— Рядовой Цезарь! — Я!
— За тобой — непрерывное сканирование окрестностей на предмет обнаружения «акул»! При наличии — действовать по обстановке, докладывать немедленно!
— Есть, командир! — Цезарь выразительно вскинул ствол «эмки», автоматической винтовки «М–316» со съемным подствольным ракетометом и встроенным огнеметом. Повел шлемом, начиная сканирование.
Озадачив таким образом личный состав, я сам сосредоточился на микрофоне:
— Тигры, Тигры, я — Тигр–1, вызываю каждого, кто меня слышит… Тигры, Тигры, я Тигр–1, вызываю каждого, кто меня слышит…
В наушниках мелко потрескивали шумы боя, прорывавшиеся даже сквозь защитные аудио — фильтры. Похоже, никто меня, Тигра Первого, на фиг не слышал…
«И кто только выдумывает все эти дурацкие звериные позывные и секретные коды из жизни пестиков — лютиков?» — в очередной раз мелькнуло где-то на заднем плане сознания. Вот сюда бы его, в эту раскисшую яму! Сидеть по уши в дерьме ниже нулевого цикла и орать на весь белый свет, что я — тигр, или лев, или иной царь зверей, жизнь удалась, и вообще-то я счастлив от самого этого факта и полностью доволен своим социально значимым происхождением…
Мне хорошо, мне очень хорошо, мне лучше всех, я одна большая — большая, огромная — огромная, платиновая — платиновая кредитная карточка…
— Але, але, командир! Взводный, где ты там?! — прорезался, наконец, чей-то искаженный голос. Связь в этих допотопных бронекостюмах «Краб–2» образца пещерно — каменных веков — совсем никакая…
— Тигр–1 слушает! Тигр–1 слушает, прием! Кто на связи?! — обрадовался я.
— Але, але, взводный, это я, Князь. Иду к тебе… Да не кричи ты так, мы уже рядом…
— Тигр–14, прием, понял вас! Ты один?
— Не, со мной этот… тигр… как его, черта придурошного… Кукушка, словом!
— Тигр–14, понял вас! Даю пеленг, прием!
— Да взял уже, взял… Ты лучше бабе своей давай, здоровее будешь! — не удержался он.
Это Князь. Из уголовных, авторитет, весь в законе, как и в наколках, до самой своей лысой макушки… Кукушка — его «шестерка». Смазливенький такой, молодой пидорасик, точнее — вторичный натурал… Словом, тип неприятный, как подсыхающая слизь на подошве.
— Отставить базар в эфире! — прикрикнул я.
Надо же, уцелели урки! Обычно среди уголовных потерь всегда больше, не солдаты все — таки. В первых боях они начинают откровенно метаться, еще не прочувствовав на собственной шкуре справедливость древней пехотной истины, что зачастую идти напролом в бою куда безопаснее, чем искать на простреливаемых участках местечко поспокойнее. А уж в этой ракетно — лазерной мясорубке, в которую мы только что угодили…
— Ладно, идем, жди! — он отключился.
Я — Тигр–17, пеленг взял! Двигаюсь в вашем направлении!
— Я — Тигр–24, пленг взял, прием! Двигаюсь! Буду через три — четыре минуты!
