Ксения Перепелкина
Бак
Этот январский вечер практически не отличался от других январских вечеров. Когда малышка Ли, вдоволь наигравшись в заснеженном дворе, вернулась домой, в гостиной все так же сверкала до сих пор не убранная новогодняя ель, а из кухни доносились негромкий звон посуды и голоса родных. По всей квартире расползался аромат запеченной курицы с картошкой. И конечно, к ужину на столе появится еще и высокий красный графин с вишневым или абрикосовым компотом. А после ужина, может быть, мама почитает ей книжку вслух, чтобы она быстрее уснула.
Завтра ответственный день — понедельник. В понедельник все хорошие дети идут в школу, а Ли очень хорошая девочка. У нее нет выбора… вернее, это она сама так решила. Как любому ребенку, ей хочется, чтобы родители ею гордились. А у Ли есть только мама — значит, надо быть ответственной вдвойне, чтобы умамы были все основания гордиться в два раза сильнее. Очень похоже на синдром отличника, но все-таки это немного другое. В основе первого лежит желание быть лучше всех. Девочкой Ли же управляет страх разочаровать самого важного человека в ее жизни.
Итак, понедельник. Этот день действительно будет очень насыщенным. Пару недель назад классная руководительница объявила о школьном ежегодном конкурсе, к которому они сразу же начали готовиться. Время прошло незаметно, и вот уже завтра после третьего урока она выйдет на сцену вместе с одноклассниками и будет петь песенку, которая до этого звучала в стенах школы уже более десяти лет подряд. Впрочем, дети узнают об этом попозже, лет через семь. В старших классах им будет известно все, что происходит здесь из года в год. И, конечно, к тому времени им уже будет все равно на это. Но пока что перед нами маленькие дети, только-только вставшие на тропу знаний, и их глаза горят ярким пламенем. Не стоит тушить этот пожар — пусть веселятся.
Этим вечером сказки вслух не было. Но был другой, не менее приятный для маленькой девочки бонус. Много раз Ли видела, как родственники, приехавшие погостить на пару дней, располагались в большой комнате на мягких высоких матрацах. Эта мечта многим взрослым покажется детской и, может быть, даже глупой, но напомню: Ли — ребенок, и да, ей очень хотелось бы хотя бы разок поспать на полу, на мягком высоком матраце. Мама обычно была против. Конечно, ей не жалко, но у девочки есть своя удобная кровать. И, к тому же, они довольно тяжелые, и лишний раз вытаскивать их и раскладывать — не самое приятное занятие. Но сегодня, к удивлению Ли, мама согласилась ее на просьбу. Не передать словами, как счастлива была малышка Ли в этот вечер и с каким восхищением наблюдала за тем, как мама расстилает в ее комнате большой мягкий матрац, чем-то напоминающий воздушную подушку в парке аттракционов.
Вместо ночника на письменном столе всегда стояла лампа, яркость которой регулируется маленьким, крутящимся вокруг своей оси круглым выключателем. Сегодня эта лампа на одну ночь переместилась на пол, к изголовью матраца, что было очень кстати. Да, сказок вслух сегодня не было, но мама предложила Ли перед сном самой немного почитать. Они пожелали друг другу спокойной ночи, и девочка осталась в своей комнате одна.
Она подошла к книжному шкафу, выбрала большой сборник сказок братьев Гримм и села на матрац («он мягкий, как облачко!») поближе к лампе, прикрывшись теплым одеялом и облокотившись о стену. Ли пролистала всю книгу от начала до конца, рассматривая иллюстрации, и только после этого положила ее рядом и, наконец, выключила свет.
Спать все еще не хотелось. Девочка смотрела то в потолок, то вокруг себя, и прислушивалась к звукам ночной квартиры. За стеной храпел дедушка, ему завтра рано вставать на работу, рядом с ним посапывала бабушка. В коридоре громко тикали часы, а чуть дальше — в закрытой маминой комнате — негромко работал телевизор. Скучно. Ли закрыла глаза и стала считать. Раз, два, три, четыре, пять… Вдох-выдох, вдох-выдох… Девять, десять — не получается! Она открыла глаза, снова оглядела комнату и попыталась снова уснуть. Раз, два, три… нет, вряд ли из этого что-то выйдет.
Ли снова открыла глаза, и то, что она увидела у другого конца матраца, сначала шокировало ее, а после — привело в ужас. У изножья стоял круглый железный мусорный бак, популярный где-нибудь в Америке. Но в ее комнате нет и не может быть такого бака! Через секунду Ли почувствовала на себе чей-то взгляд — но ведь здесь никого нет! Или есть? В этом баке или, возможно, за ним… Девочка от неожиданности села и стала потихоньку пятиться назад, пристально глядя на инородный предмет. Еще через мгновение она заметила некоторое движение — из бака (а может, из-за него) медленно появлялось тощее мертвенно-бледное тело, отдаленно напоминающее девушку. Ли хотела включить лампу, но та не поддавалась. Она снова перевела взгляд на бак. Теперь из него по пояс виднелось тело, которое будто насмехалось над девочкой. Оно сделало какой-то еле заметный жест, и из бака начали выбегать большие крысы, размером, наверное, с кошку. Ли от страха стала жаться к стенке и звать взрослых на помощь. Только ее никто не слышал… пока что. Добегая до середины матраца, крысы чудесным образом оборачивались огромными пауками. Господи, как же сильно малышка Ли боится пауков! При их виде ее практически полностью парализует. Она сидела уже на подушке, поджимая ноги и искренне надеясь провалиться за стену. Ли пыталась кричать, но получалось что-то, похожее больше на стоны при сильных болях. Она звала бабушку, маму — кого-нибудь, но голос ее от ужаса стал настолько тоненьким, что звучал почти как шепот. Пауки-переростки уже добрались до подушки, девочка всеми силами пыталась от них отбиваться, но их было слишком много…
Свет в комнате включился очень неожиданно — все, кого она так отчаянно звала, наконец, пришли. Их малышка вдавливалась в стену, тяжело дышала и что-то бормотала про девушку из бака, лампу, которая не хотела по ее желанию включаться, и огромных крыс, превращающихся на полпути в таких же огромных пауков. Бабушка прошла к лампе и продемонстрировала ее работу — включается без проблем. Им очень нескоро удалось успокоить перепуганную до смерти Ли.
Конечно, это бред. Все, что видела малышка Ли — бред и детская фантазия. Точно такой же бред, как
