Владимир Джанджгава
НЕМЕРЕННЫЕ ВЕРСТЫ
Записки комдива
1941
Вызов в штаб
На востоке уже занималась заря, а в кабинете командира 16-й танковой дивизии полковника Михаила Ивановича Мындро все еще кипела работа. По груде вмятых в пепельницу окурков и клубам табачного дыма нетрудно было догадаться, что комдив, полковой комиссар Никита Васильевич Руденко и начальник штаба подполковник Андрей Григорьевич Земляной всю эту ночь не спали. Мужественно-красивое, умное, щедрое на улыбку лицо комдива в этот раз было необычайно строгим и сосредоточенным. Его живые, проницательные глаза под густыми полукружьями темных бровей словно потускнели не то от бессонной ночи, не то от чрезмерной озабоченности. Михаил Иванович, всегда спокойный и уравновешенный, умел сдерживать себя, не повышать голоса при любых обстоятельствах. Вместе с тем он был предельно требовательным. Активный участник гражданской войны, в мирные годы М. И. Мындро много и упорно учился, окончил Высшую тактическую школу им. Коминтерна, Военную академию РККА им. Фрунзе, преподавал тактику в Военной академии механизации РККА. А когда, начиная с лета 1940 года, в Красной Армии стали формироваться новые танковые соединения, Михаил Иванович был назначен командиром танковой дивизии. К нам он прибыл в середине марта 1941 года. Широко образованный, опытный и заслуженный командир, еще в довоенные годы удостоенный ордена Красной Звезды, в обращении с людьми постоянно оставался простым и доступным. В штабе и в полках он пользовался непререкаемым авторитетом и искренней любовью.
В кабинет комдива один за другим вошли начальник оперативного отделения штаба майор М. А. Миносян, начальник артиллерии полковник А. С. Юрасов, начальник связи подполковник В. Т. Захаров, всего человек пятнадцать. Всех их в тот предрассветный час 22 июня 1941 года подняли по боевой тревоге.
Когда все вызванные командиры собрались, комдив встал, окинул внимательным взглядом собравшихся, тихо, но сурово заговорил:
— Товарищи. Получена директива Военного совета округа. Я прочту из нее то, что считаю самым важным и самым главным. В директиве сказано: «В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев… Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения…» Вместе с тем Военный совет округа требует «быть в полной боевой готовности и встретить внезапный удар немцев…» Войскам округа предложено: «В течение ночи на 22.06.1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; перед рассветом 22.06.1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; все части привести в боевую готовность… Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить»[1].
Закончив чтение, Михаил Иванович положил листы директивы в папку:
— Командованием корпуса нам приказано немедленно приступить к выдвижению боевых частей первого эшелона к государственной границе и начать формирование второго эшелона дивизии в соответствии с планом.
— Что это? Война? — спросил кто-то из присутствующих.
Полковник Мындро ответить не успел. Зазвонил телефон.
Комдив взял трубку.
— Что?! Фашисты бомбят Грасулово? Это — война. Война…
Тот, кому довелось в ней участвовать, хорошо знал, что это такое. Перед глазами, словно в тумане, предстали прощание с семьями, заплаканные глаза жен, растерянные лица разбуженных среди ночи детей, стоны раненых, пожары, разрушения…
Комдив положил на рычаг трубку, встал и четко, с суровой строгостью начал отдавать боевые приказания о выдвижении частей дивизии к государственной границе.
Мне было приказано выехать к складам боеприпасов.
— Там возможно скопление машин, — сказал комдив. — Их необходимо рассредоточить, замаскировать. В любой момент может появиться вражеская авиация.
В комнате, которую занимало наше пятое отделение штаба, ведавшее вопросами планирования материально-технического обеспечения частей дивизии, а также ее развертывания в случае войны, меня уже поджидали заместитель старший лейтенант Бугаенко и помощники капитан Булатов и лейтенант Коваленко. Обрисовав им наскоро обстановку, приказал Бугаенко подготовить отделение к развертыванию работы по формированию второго эшелона и вместе с капитаном Булатовым выехал к складам.
Второй эшелон
У складов, как и следовало ожидать, уже скопилось значительное количество машин, выстроившихся по три в ряд.
Во время учебно-боевых тревог боеприпасы со складов обычно не выдавались. Задача заключалась лишь в том, чтобы своевременно, без опоздания прибыть на место. Водители, привыкшие к боевым тревогам, не подозревая о начавшейся войне, весело переговаривались между собой в ожидании дальнейших распоряжений. Чтобы разнести в щепки все это скопище автомобилей, а вместе с ними и склады, достаточно было двух-трех бомб.
— Командиры колонн — ко мне! — громко крикнув, выпрыгиваю из эмки. — Немедленно рассредоточить машины! Всем с дороги в лес! К складам подъезжать по очереди. Быстро грузить боеприпасы и рассредоточение возвращаться в полки. Внимательно следить за воздухом. Назначить наблюдателей.
Командиры колонн недоуменно переглядывались. Зачем загонять машины в лес? К чему эта комедия с наблюдателями? И почему надо получать боеприпасы? Ведь никогда такого не было.
— Война, братцы! Война. Фашисты бомбят наши аэродромы. На границе идут бои. Никакой паники. Действовать по плану.
Действовать по плану в сложившейся обстановке значило последовательно и неукоснительно выполнять ранее составленный план на случай войны. Однако уже первые часы показали, что при его разработке были допущены определенные просчеты. Командование исходило из того, что оно заблаговременно будет осведомлено о дне и часе начала войны, а фашисты развязали ее внезапно, цинично нарушив все договорные обязательства. Планом предусматривалось, что полки дивизии через два часа после объявления боевой тревоги должны быть на марше для выдвижения к государственной границе. Но получилось так, что господство в воздухе сразу же захватила вражеская авиация. В этих условиях выдвижение полков в приграничную зону в светлое время суток оказалось практически невозможным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
