Мор Йокаи
Черные алмазы
"Jokai Mor: Fekete gyemantok"
Перевод с венгерского E. Тумаркиной и Т. Воронкиной Послесловие Е.Умняковой © Corvina Kiado, 1981
ISBN 963 13 1223 2
Второе издание
Отпечатано в Венгрии, 1981
Типография «Франклин», Будапешт
Издательство «Корвина» Будапешт
OCR и правка: 2005, KPATEP [email protected]
Часть первая
Прежде, чем на земле появился человек
В Пятикнижии сказана правда – мир и в самом деле был сотворен за шесть дней.
Только вот дни те отмерялись песочными часами господа, в которых каждая песчинка – год. Один день – сто тысяч лет.
А само начало так же необъятно, так же не поддается человеческому исчислению, как и вечность. И вопрос «когда» в данном случае просто унижающая нашу гордость загадка, на которую ученому приходится отвечать: «Ничего не знаю!»
О том, что «вчера», предшествовавшее нашему существованию, отдалено от нас расстоянием по меньшей мере в сто тысячелетий, мы уже знаем. Это только вчера! А первый день недели?
Но как бы там ни было, а вчерашний день нам известен.
Есть у нас великая книга – земная кора. Пласты в ней как листы в книге – один на другом; каждый лист – десять, сто (кто знает точно – сколько?) тысяч лет. Дерзновенная человеческая жажда знания проникла в эти страницы с помощью заступа, молота, лома, бура. Каждый лист здесь исписан буквами, сведениями, которые одно тысячелетие оставляет другому: вечно мертвыми и вечно творящими свидетельствами. Человеческий разум научился их читать.
Подсчитал он листы земли, выслушал рассказ таинственных букв, познал тайны скал, лавы, мельчайших инфузорий, образующих горы, разглядел в микроскопе едва различимые в недрах земли останки животных, проник с помощью телескопа в бесконечность небосвода и осознал, что ни внизу, ни вверху нет «конца».
Первая страница этой книги, перевернутая человеком, – пласты гранита и порфира. Глубже проникнуть человек уже не смог. О том, что находится под ними, рассказывают лишь вулканы. Огонь… Но какой огонь? Пласт, который создан вулканом, – это вторая страница книги. У вулканического огня лишь одно порождение – базальт; гранитную основу называют «плутонической породой». А Плутон, как утверждают мифы, – подземный бог.
За огнем находится пар. Всеобъемлющий пар, в котором живут вместе железо, гранит, алмазы, золото. На самом деле живут. Отчего так получилось?
Один лист был рожден огнем, другой – морем, третий – химическими превращениями, но сила, которая выжимает гранит, словно дрожащий студень, из трещин земной коры, сила та восклицает: «Имени моего не спрашивай! Я – бог!»
Гранит – это чистый лист; он не говорит ни о чем. «Бесконечность!» – его ответ. На этом листе книга захлопнута.
Порождение вулкана – базальт – уже повествует о том, что Земля жила, но жизни на ней еще не было. Она жила сама по себе, ни с кем не разделяя своего бурного существования. Великие битвы вела она! С огнем и воздухом, собственным круговращением и притяжением луны.
Затем отдельные листы земных отложений начинают рассказывать туманные легенды о минувших тысячелетиях.
Там, в вечных пластах, покоятся окаменевшие реликты животного и растительного мира прошлых веков; и все они один за другим оживают перед взором исследователя.
В самом первом слое не встречается ничего, кроме бесцветных растений – морской тины и папоротников, хвощей и плаунов, которыми не питается ни одно животное, и бесконечного разнообразия низших видов фауны – улиток и моллюсков. Им принадлежал тогда мир.
Выше, в силурийском слое, появляются рыбы, водные обитатели удивительных форм, – теперь из тех полутора тысяч видов ни в морях, ни в реках не осталось ни одного. В следующем, девонском слое уже начинается мир ящеров.
Эти животные – семисаженные чудовища с могучими костями – некогда были, вероятно, властелинами земли. Рядом с ними нет следов никаких иных растений, кроме папоротников и ликоподиев. Ящеры питались мясом- они поедали друг друга.
Первое травоядное – гигантский игуанодон- появляется в меловом слое юрского периода. А сам меловой слой – сплошь из крохотных ракушек.
Ближе к поверхности слои земли полны останков гигантских млекопитающих, вместе с ними погребена вся растительность исчезнувшего мира, собранная по видам и спрессованная на страницах огромного гербария.
А над этим живем мы: властелины «сегодня». То, по чему мы ходим, – «вчера».
Каким же был этот вчерашний мир?
***
Атмосфера была вдвое выше, чем ныне, и поэтому небо представлялось не лазурным, а огненно-красным, и по вечерам и утрам переливалось красками, словно фарфоровое. Солнце и луна при восходе и заходе казались вдвое больше, чем сейчас.
Слои земли были еще горячие, море было в десять раз больше суши, поэтому между двумя полюсами царило вечное лето, регулируемое теплотой воды и высотой атмосферы.
Лед и снег покрывали лишь оба полюса, где косые лучи солнца не давали земле тепла – там лето сразу переходило в зиму. Такие же белые пятна, уменьшающиеся в перигее и снова увеличивающиеся в апогее, виднеются на полюсах светящейся красным светом планеты Марс.
Суша состояла из разбросанных островов, на большей части которых дымились вулканы, иногда сразу по нескольку, – вулканы с застывшими потоками бесплодной лавы, покрытые вечными снегами, и с короной пламени на ледяных вершинах; у подножья огнедышащих гор простиралась первобытная плодородная почва, теплая и влажная, -такой она появилась на белый свет из чрева кипящего моря.
Кто знает, каким по счету преобразованием земли было это? Но оно не было последним.
Папоротники и хвощи, известные нам сейчас в виде карликовых растений, в те времена были высокоствольными деревьями, вроде нынешних сосен, а сосны – колоссами высотой с колокольню, и там, где росли сосны, вперемежку с ними красовались и пальмы. Растительный мир еще не нашел себя: были в нем тростники, похожие на пальмы, таинственные растения, представляющие собой нечто среднее между пальмами и соснами, соснами и хвощами. Среди растений-гигантов никогда не попадались цветы. Не было еще пестрого украшения лугов – ароматного и медоносного цветочного моря. В муках рожавшей земле цветы тогда еще даже не снились.
А так как не было цветов, то не было ни пчел, ни бабочек, ни множества жужжащих букашек, которые сейчас кружат над цветами.
И птиц не было, воздух был пуст. Певчие птицы питаются насекомыми. Если бы насекомые родились раньше певчих птиц, все леса были бы навек истреблены, а если бы птицы появились на свет прежде, чем насекомые, то в первый же день погибли бы от голода.
Не было в мире ни песен, ни трелей, водились в нем лишь гиганты да чудовища, а у них голоса, словно громовые раскаты…
В нашем «вчера» уже многое изменилось. Среди трав стали попадаться цветы, а в воздухе, на полях и в лесах – пернатые певцы и бабочки.
Наше «вчера» называют периодом позднейшего неогена – «плиоценом».
Земля воплощала тогда прекраснейшую мечту творца небесного!
Все части суши были вечнозелеными и вечно плодоносящими.
Трава, что покрывала равнины, по высоте соперничала с кукурузой и никогда не увядала. Воды озер, поверхность болот не застаивались в праздности, а были затканы цветочным ковром. Гладь молодых озер затягивалась зеленью водорослей с пестрящими на ней лилиями и водяным клевером, потом озера по краям густо обрастали лотосами и кувшинками; на ковре из рыжеватых пергаментных листьев с прожилками покачивались розовые, белые и желтые тюльпаны со шляпу величиной, а середина озера, казалось, была выложена мозаикой из огненных желто-красных цветов пузырчатки. Позднее растения все больше стали завладевать зеркалом вод. Они образовали целые заросли болотного кипариса, перевитые, затканные вьющимися лианами, ягодными растениями; проникли наконец к воде и архитекторы растительного мира – пандан и обезьянья фига, каждая ветвь их пускала корни – сколько веток, столько и стволов, – пока они не перекинули, не возвели мосты со стройными, изящными опорами, не прикрыли единым прочным лиственным сводом страну вод и не отвоевали ее для все более расширявшейся земной империи.
Поднявшаяся из вод низина покрылась вечнозеленой листвой. Вавилонское столпотворение в растительном мире еще не началось: пальмы, дубы и сосны не были разделены на зоны, все росли вместе. От Сибири до Атласских гор. На сланцевых породах рядом видны окаменевшие отпечатки стручков с семенами дерева амбры, сережек ивы, шишек камфорного дерева. Первые – плоды поздней осени, вторые – ранней весны, последние – разгара лета. Значит, осень, весна и лето были одновременными и непрерывными. И деревья все время и цвели, и плодоносили, и всегда были покрыты зеленой листвой. С одних деревьев осыпались цветы, с других – плоды, но листья не опадали никогда, – не успев окончиться, все начиналось заново.
