Сергей Сухинов
Меч времени
ЧАСТЬ 1
Космомузей
Глава 1
Вий проснулся от боли в правом боку. Шумно вздохнув, он тяжело заворочался в углу, ощупывая жесткий металлический пол трюма огромными костистыми лапами. Старая дерюга, сшитая из нескольких джутовых мешков руками заботливой Саманты, сползла с его дубообразного тела и запуталась в длинных; словно метлы, ресницах.
– Вот, нашел, – хрипло прошептал гном, доставая из-под себя крошечного, тихо верещавшего робота-уборщика, похожего на ананас. – Это что же, я на этой штуке всю ночь проспал? Сэмбо, друг, куда ты вчера вечером смотрел, когда мы забирались в эту душегубку вонючую?
Хоббит, спавший под стойкой полуразобранных ржавых корабельных весов, сладко зевнул и пробормотал, протирая заспанные глаза:
– Куда, куда… Очень даже глупый вопрос – куда. Ясное дело, что искал местечко от тебя подальше!
– Это еще почему? – немедленно обиделся Вий.
– А потому, что ты, милый, уж очень любишь ворочаться во сне, – охотно пояснил Сэмбо. – Гэндальф, даром что маг, и тот к полуночи выбрался наружу из трюма – так оно безопасней. А уж храпишь ты словно дракон-пенсионер, аж уши закладывает…
– Ладно, ладно, – добродушно прогудел Вий, осторожно выпутывая дерюгу из ресниц. – Уж и храпануть разок-другой нельзя от души! Мало того, что вторую неделю по вашей милости сидим на этой свалке и, словно кроты, прячемся от солнечного света по всяким железным норам… А кормежка – Кощею Бессмертному не пожелаю! Мне витамины позарез нужны – особенно С. У тебя, случаем, в кармане морковка не завалялась?
– Обжора… – пробормотал хоббит и бросил другу слегка надкушенный огурец, который Вий проглотил на лету с удивительной для его массивного тела ловкостью. Раздалось короткое смачное чавканье.
– Есть один витамин С! – радостно заметил гном, облизнувшись. – Но одного мало. Мне нужны еще витамин А – для глаз, чтобы смотрели, витамин Д – для ума, чтобы соображал, а еще…
– До чего же вредно среднее образование для вас, виев, – буркнул Сэмбо, неторопливо расчесывая в полумраке гребешком мягкую шерсть своих коротеньких ног. – Надо будет сказать Саманте, чтобы она послала тебя к вечеру на помощь капитану. Половишь нетопырей, займешься любимым делом, а не то совсем квалификацию потеряешь… Небось одними веками уже и не поймаешь?
– Будь спок, – хладнокровно сказал Вий, присев на корточки и на ощупь отыскивая люк на ржавой стене трюма. – Не учи водяного плавать… Э-эх, холодища-то какая сегодня – словно на болоте сидим!
За бортом древнего, давно списанного по негодности лунного космотанкера висела пелена молочного тумана, пропитанного запахами ржавчины, машинного масла и разлагающейся пластмассы. Утреннее апрельское солнце розовым пятном просвечивало невысоко над горизонтом, обещая теплый день, и у Сэмбо сразу поднялось настроение. Подскочив к люку двумя лихими прыжками, он звонко крикнул:
– Эй, где вы там? Гэндальф, сотвори костер с чайком, а то мы с Вием заиндевели по самые уши! Робин, малыш, ты что, еще дрыхнешь?
Сэмбо прислушался. Глухое эхо прокатилось в тумане, как будто они находились где-нибудь среди скал. Да так, собственно, и было, только скалы вокруг были особые…
Под косыми лучами солнца туман стал быстро подниматься, и вскоре хоббит вновь увидел удивительную панораму, к которой он так и не смог привыкнуть за прошедшие дни. Сначала, как на фотографии, внизу появились мощные бетонные плиты, заваленные покореженной электроникой. Затем в двух десятках метров от хоббита стала вырастать темная металлическая стена, покрытая ржавыми потеками. Еще несколько минут, и у подножия стены можно было отчетливо разглядеть гнутые стабилизаторы, ромбовидные лапы опор, и вот уже огромный, видавший виды космолет типа «Марс-М4» полностью появился из расползавшейся белесой ваты, словно чудовищный железный дуб. А за ним из тумана выплыл второй полуразрушенный корабль, третий, четвертый…
Хоббит при виде отслуживших свой срок исполинов невольно поежился. Никогда еще он не чувствовал себя так неуютно, как на этом кладбище старинных космолетов. Неужто Саманта не могла найти для них убежища получше? Скажем, отлично можно было спрятаться в пещерах у подножия Скалистых гор, или…
Он вдруг с ужасом почувствовал, как его ноги отрываются от пола. Могучая лапа Вия неспешно подняла хоббита в воздух, и сиплый голос оглушительно рявкнул у него над ухом:
– Эй, Гэндальф, где ты спрятался, старый колдун? Мы чаю хотим кушать…
«Ку-у-у!..» – прокатилось гулкое эхо, вспугнув стаю ворон, мирно дремавших где-то наверху, в носовых отсеках кораблей. Раздраженно галдя, вороны сделали круг над космотанкером и вдруг испуганно метнулись в сторону. Над кладбищем космических кораблей повисла звенящая тишина.
Из-за овального, чуть перекошенного корпуса юпитерианского сухогруза выплыл нетопырь, плавно взмахивая перепончатыми двухметровыми крыльями. Уродливая маленькая головка с длинными, как у осла, ушами и тонкой шеей, прикрепленной к бурому, похожему на бурдюк телу, плавно покачивалась из стороны в сторону – похоже, нетопырь тоже хотел позавтракать.
– Э-эх, высоко летит, шельмец, – еле слышно прошептал Вий, выразительно облизываясь и глотая слюну. – Я бы его одним веком сшиб, как муху, кровопийцу этакого-разэтакого…
Внезапно откуда-то снизу молнией прочертила воздух белая нить, и длинная стрела со звоном ударилась в бок летающей твари, прямо в блестящие роговые пластины, защищающие его тело. Нетопырь дернулся, угрожающе зашипел и, лихо развернувшись, спланировал в тень танкера.
– Неудача, – добродушно констатировал Вий, бережно опуская перепуганного Сэмбо на пол – хоббит до дрожи боялся всяческой нечисти, в изобилии водившейся в окрестных металлических джунглях. – Эй, Робин, пора бы стрелять научиться, нечего народ смешить!
Ухмыльнувшись, мальчик выпрыгнул из распахнутого люка сухогруза на растрескавшееся бетонное покрытие и издалека приветственно помахал друзьям рукой.
– Доброе утро! – закричал он, поднимая над головой лук. – Пошли к капитану – нас приглашает Саманта!
– Саманта – это хорошо, – оживившись, прогудел гном, спрыгивая прямо в груду перекореженного металла, в котором смутно угадывался корпус радионавигационной станции космолета. – Значит, блины будут. С маслом, а может, даже со сметаной. Ты любишь блины со сметаной, Сэмбо?
Хоббит, пыхтя перелезавший через ржавый блок гидростабилизаторов, только хмыкнул в ответ. От голода у него урчало в животе. Но больше всего ему хотелось оказаться в теплом уютном доме капитана, улечься – не на опостылевшем прелом поролоновом тюфяке, а на мягком, пахнущем ромашками диване – и подремать всласть под неспешную беседу друзей.
У него было предчувствие, что впереди их ждут приятные перемены.
* * *
Небольшой деревянный домик капитана Гордона, смотрителя музея космоплавания, располагался в нескольких десятках метров от гигантского бетонного забора, неприступной стеной огораживающего обширное пространство площадью около десяти квадратных километров. Из-за густой светло-зеленой пелены цветущего вишневого сада выглядывала простая двускатная крыша, покрытая красной черепицей, а рядом высился тонкий шпиль высокой сторожевой башни с округлой наблюдательной площадкой. Гараж и мастерские были вынесены за пределы приусадебного участка на квадратную асфальтированную площадь с темными пятнами корабельного масла. Ворота гаража были распахнуты, и перед ними стоял приземистый красный пескоход, лениво перебирая суставчатыми лапами с широкими плоскими ступнями. Некогда ему пришлось измерить вдоль и поперек дно многих марсианских морей. Теперь, на старости лет, пескоходу приходилось делать лишь нетрудные дежурные обходы по музею космического старья, где среди свалки мусора ему нередко попадались скелеты менее удачливых сородичей. От частого созерцания картин краха и разложения некогда замечательной техники красный пескоход стал циником и философом и на этой почве близко сошелся с Вием.
Сейчас, ранним утром, он пребывал в состоянии томной полудремы и поэтому лишь слабо махнул в знак приветствия одной из своих шести стальных ног, когда мимо него прошествовали Робин, Сэмбо и могучий гном, как всегда путавшийся в собственных веках. Лишь плывущий из раскрытых окон дома свежий запах горячих блинов, смешанный с ароматом цветущего сада, удерживал гнома от обычного нытья.
Стол был накрыт рядом с террасой, под раскидистой кроной старой яблони. Саманта в свежем розовом переднике, тихо напевая, расставляла на чистой белой скатерти тарелки с бутербродами. Тут же стояли несколько дымящихся кофейников и, специально для Вия, огромный самовар, спаянный умелыми руками капитана Гордона из латунных листов обшивки салона десантного космокатера. Посреди стола на большом блюде возвышалась солидная горка поджаристых блинов, истекающих янтарным маслом.
