Михаил Немченко, Лариса Немченко
Только человек
Только человек
Обычно людям бывает не до улыбок, когда они начинают весить по полтора центнера. Но эти двое улыбались. Счастливо улыбались посиневшими губами, вдавленные в свои капронитовые кресла. И, право, у них были для этого основания. Два часа назад, когда маленький ионолет, отделившись от лежащего в круговом дрейфе корабля, начал опускаться в Ад, электронный анализатор оценивал их шансы уцелеть всего в 0,57. Не слишком обнадеживающая дробь, числителем которой была экспериментальная скорлупка с гравитационной защитой, а знаменателем — чудовищная сила тяготения и яростный черный ураган, непрерывно бушевавший в кипящей молниями атмосфере огромной мрачной планеты.
Ад… Нет, что ни говори, оно было здесь вполне уместным, это название, взятое из древней мифологии. Трудно представить себе мир более враждебный человеку, чем это царство огня, тяжести и тьмы, где все дышало гибелью, Гибелью, казавшейся уже неотвратимой, когда, прорываясь сквозь броню урагана, особенно сильного в средних слоях атмосферы, ионолет потерял управление. Лишь в последний момент послам каким-то чудом удалось остановить его падение над огненным лавовым морем.
Но сейчас самое страшное было позади. Ионолет шел прямым курсом к цели, держась в нескольких сотнях метров от поверхности планеты, там, где сжатая мощным давлением толща газов вела себя уже гораздо менее бурно. В общем, можно было считать, что спуск прошел благополучно. Гравитационная защита, которую им после сотен опытов на Земле первым доверили испытать в деле, превзошла все ожидания. Подумать только: всего двойная перегрузка! Совсем не так уж много, если учесть, что там, снаружи, за тонкой нейтрилловой стенкой, сила тяжести почти вдесятеро больше… Конечно, это тоже было не слишком-то приятно, чувствовать себя отлитыми из свинца стопятидесятикилограммовыми бегемотами. Но послы готовились к худшему и не сомневались, что сумеют выдержать это бремя те несколько часов, которые понадобятся им, чтобы выполнить свою МИССИЮ.
— Фантастика, — улыбаясь, проговорил младший, вытирая вспотевший лоб. Не машина, а фантастика! Но все-таки хороню, что химикам не удалось получить нейтрилл раньше. Ведь будь у вашей экспедиции тогда, четырнадцать лет назад, вот такой заслоняющий от тяготения ионолетик, — Адам не стал бы Адамом. Вы просто спустились бы сами, верно?
— Да, — согласился старший, — вероятно, он так и остался бы СОЭМ-217У… Но давай все-таки поздравим друг друга: как-никак мы с тобой первые люди, спустившиеся в Ад.
Он не без усилия протянул правую руку. Младший неуклюже пожал ее плохо слушающимися пальцами.
— Вообще-то ты не совсем прав, — заметил он, помолчав. — Первым был Адам.
— Я сказал: первые люди.
— А как же прикажешь именовать Адама?
— Во всяком случае, не человеком.
— Ты что, вдруг усомнился в его разумности? Но ведь это же глупо!..
— Очень глупо. — Старший насмешливо взглянул на товарища. — Особенно если вспомнить, что, когда один из присутствующих засвидетельствовал возникновение этой самой разумности, — другой еще безвыездно проживал на планете Земля в качестве ученика средней школы. Так-то, брат… Пойми: как бы ни был Адам разумен, он не стал от этого человеком, и никогда им не станет.
Младший досадливо поморщился.
— Мы говорим о разных вещах. Ну, конечно, Адам не принадлежит к нашему людскому роду, — смешно было бы об этом спорить… Но он человек в более широком смысле. Разве мы не говорим «люди других миров» — о разумных созданиях, которых надеемся когда-нибудь встретить…
— Побереги горло, — негромко посоветовал его спутник.
Это было весьма своевременное замечание. Голос младшего стал угрожающе сиплым: отяжелевшие связки явно не справлялись со своими обязанностями. В кабине воцарилось молчание. Послы лежали в своих повернутых почти в горизонтальное положение креслах, тяжело дыша, словно после подъема на высокую гору. К счастью, ионолет управлялся автопилотом, и им не нужно было делать почти никаких движений. Только следить за экраном.
Там, внизу, стремительно бежала навстречу выхваченная инфралокатором из кромешного мрака полоса голой плоской равнины. Временами эта серая лента выглядела вполне надежной твердью, но проплывавшие то и дело трещины, сочащиеся лавой, возвращали к реальности. Обманчивая тонкая пленка, прикрывающая вязкую огненную трясину, — вот что было под ними. Она еще только начинала обрастать корой, эта новорожденная планета, первые крупицы знаний о которой были добыты четырнадцать лет назад электронной машиной СОЭМ-217У…
— Я все-таки хочу договорить, — передохнув, начал младший. — В конце концов, дело не в терминах… Когда я называю Адама человеком, я просто выражаю свое отношение к нему как к мыслящему существу, пусть иначе устроенному, но равному нам. Равному! С этим-то ты, надеюсь, согласен?
Его товарищ отрицательно покачал головой.
— Мыслящий — еще не значит равный. Думаю, что и сам он уже осознал это. Не мог не осознать.
— Ах вот даже как! Любопытно… — Младший начинал горячиться. — Ну а если Адам придерживается другого мнения? Как ты в таком случае собираешься строить с ним взаимоотношения? Вернее, с ними. С хозяевами планеты. Ведь Адам наверняка уже не один. А когда он получит то, что мы везем…
— А тебе не кажется, что мы везем все зря? Как ни тяжела была голова, младший невольно приподнял ее, пристально глянув на спутника. Уж не ослышался ли он? Сказать такое о драгоценном грузе, который им доверили!.. Ведь над каждым из уникальных чудоаппаратов, стоящих там, в заднем отсеке, работали тысячи людей — от астрофизиков до рабочих-эмбриомехаников. Работали не жалея сил, потому что считали своим долгом помочь ей разгореться, одинокой искре Разума, засветившейся на далекой планете Ад. Нет, конечно, никто не сомневался, что Адам и сам в состоянии создавать себе подобных: СОЭМ-217У была самовоспроизводящейся машиной. Но с помощью атомных интеграторов, синтезируя нужные материалы и соединения прямо из почвы, он сможет монтировать своих детищ во много раз быстрее. Возникнет новое племя разумных созданий, род Адама… А тут вдруг «зря».
— Ну что ты меня так сверлишь глазами? — Старший шутливо заслонился ладонью. — Успокойся, я не собираюсь лишать Адама предназначенных ему даров. Как бы он сам не отказался от них.
— Да ты, я вижу, прямо пророк, — усмехнулся младший. — Но самое интересное, что заговорил об этом только сейчас. Ты не находишь, что это выглядит довольно странно? Если у тебя есть какие-то сомнения, — почему ты скрывал их там, на Земле?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
