Брайн Джейкс
Котир, или Война с дикой кошкой
Cтрана Цветущих Мхов пребывала в жестоких объятиях зимы под свинцово-серым небом, которое отливало на горизонте алым и оранжевым. Повсюду лежал снег: он наполнял канавы и подбирался к верхушкам изгородей, скрывая тропинки и скрадывая детали пейзажа.
Сквозь унылые голые кроны
Леса Цветущих Мхов непрерывно сыпался снег, который ровным ковром покрывал землю и возводил навесы на кустах. Зима заставила землю замолчать. Глухую тишину нарушал лишь звук шагов путника. С севера по заснеженному бездорожью уверенно шагал мышонок с живыми черными глазами.
Впереди простиралась бескрайняя равнина, обрамленная на западе едва различимыми холмами, а на востоке шла граница
Страны Цветущих Мхов.
Мышонок сморщил нос, почуяв слабый запах дыма, — где-то в печи горели дрова и торф. Путник покрепче завернулся в рваный плащ, поправил старый, тронутый ржавчиной меч, висевший у него за спиной, и решительно двинулся вперед — к жилью, прочь от необитаемых окраин. Он вошел в убогое селение, неприглядное в своей нищете.
Из-под сугробов торчали жалкие строения, ветхие и полуразрушенные.
На фоне леса над остальными домами возвышалось большое зловещее здание.
Эта мрачная обваливающаяся крепость была для обитателей
Страны Цветущих Мхов воплощением всего самого страшного.
Котир — владения диких котов.
Таким впервые увидел его
Мартин Воитель.
КОТИР
КНИГА ПЕРВАЯ
1
В лачуге на южной стороне Котира семейство Колючек грелось у очага. Торф горел слабо Огонь вспыхивал сильнее, когда порывы ветра проникали сквозь щели в стенах, которые были заделаны просто суглинком. Кто-то робко поскребся в дверь, и обитатели лачуги вздрогнули. Бен Колючка взял полено потолще и жестом приказал жене Гуди спрятать малышей в тени.
Когда госпожа Колючка укрыла свое потомство одеялами из мешковины, Бен покрепче сжал полено и крикнул погрознее:
— Убирайтесь прочь и оставьте нас в покое! Тут еды не хватает даже для семьи порядочных ежей. Вы и так уже забрали у нас половину запасов в кладовые Котира.
— Бен! Бен, это я, Землялапа! Открывай! Холодно жуть, шрр.
Бен Колючка отворил дверь, и в дом кубарем закатился крот и направился прямиком к очагу. Там он встал, потирая лапы и отогревая их у огня.
Малыши выглянули из-под одеял. Бен и Гуди с тревогой смотрели на гостя.
Землялапа, растирая замерзший нос, сказал на своем забавном кротовом наречии:
— Патрули бродят, шрш, ласки да горностаи и прочие. Еду ищут.
Гуди покачала головой и утерла передником нос одному из ежат.
— Так я и знала! Надо было нам бежать отсюда, как другие. Колись оно иглой, где нам взять еду, чтобы платить им подать?
Бен Колючка в отчаянии швырнул на пол полено.
— Куда нам бежать посреди зимы с четырьмя малышами?
Землялапа достал узкую полоску бересты и прижал лапу ко рту, требуя тишины. На бересте углем было нацарапано одно-единственное слово: Сосоп. Под ним был нарисован нехитрый план — путь в Лес Цветущих Мхов.
Бен внимательно разглядывал план, разрываясь между надеждой на побег и мыслями об опасности. На его лице ясно отражалось чувство собственного бессилия.
Бум! Бум!
— Открывай! Патруль Котира!
Бен бросил торопливый взгляд на полоску бересты и швырнул ее в огонь. Едва Гуди сняла задвижку, дверь с силой толкнули. Солдаты, толпой ввалившиеся в комнату с зимнего холода, оттеснили ежиху в сторону. Патрулем командовали хорек Чернозуб и горностай Ломонос. Бен
Колючка с облегчением вздохнул, когда они отвернулись от очага, где догорала полоска бересты.
— Ну, сонные иголки! Куда запрятали хлеб, сыр и октябрьский эль?
Бен с трудом сдерживал ненависть в голосе, отвечая насмехавшемуся над ним Чернозубу:
— Уже много лет я не пробовал сыра и октябрьского эля. Хлеб лежит на полке, но его едва хватит на нашу семью.
Ломонос сплюнул в огонь и протянул лапу к хлебу. Выставленные копья не дали Бену Колючке вмешаться.
— Шршр, против копьев не попрешь, — заметил Землялапа.
Чернозуб обернулся к кроту, словно только что заметил его:
— А ты здесь что делаешь?
— Он пришел погреться у нашего огня, — сказал один из ежат, сбросивший мешковину. — Оставь его в покое!
Стоявшая рядом ласка откинула мешковину, открыв еще трех малышей.
Чернозуб оценивающе посмотрел на них:
— На вид они уже достаточно взрослые, чтобы работать. Гуди Колючка свирепо ощетинилась:
— Оставь моих деток в покое!
Чернозуб притворился, будто не замечает ее. Он подал патрулю знак покинуть лачугу. Выходя, он обернулся и крикнул Бену и Гуди:
— Чтобы завтра эти четыре ежа вышли на работы! Иначе остаток зимы проведете в темнице Котира!
Землялапа приник к щелке в двери, наблюдая, как удаляется патруль. Бен не терял времени: он принялся заворачивать малышей во все одеяла, какие были в доме.
— Это единственный выход! Сегодня вечером мы уходим. Нам давно следовало уйти и жить в лесу вместе с остальными.
Крот стоял, прижавшись к щели.
— Шрш, гля-ка, гля-ка!
— Что там? Возвращаются?
— Нет. Вот это да! Видал, как он этой ласке по носу врезал! Давай, парень, так их! Это мышонок, они хотят схватить его… Так! Так! Ну, мышонок, пни его еще раз! Ха-ха-ха! Он, должно быть настоящий воин. Ух! Смотри, Чернозуба на обе лопатки уложил! Жалко, что они в его меч так вцепились. Клянусь иголками, иначе он бы спуску им не дал, даром что меч ржавый!
Ежонок Ферди прыгал на месте:
— Дай посмотреть, я хочу глянуть! Землялапа медленно отвернулся от двери:
— Не на что, ежик Повалили его, связали, много их слишком.
Бен ненадолго растерялся, но тут же хлопнул лапами:
— В дорогу, пока патруль этим бойцом занят. Теперь потащат его к кошке в замок. Надо уходить, пока путь открыт.
В пустой лачуге тихо догорал огонь, а путники, низко наклонив головы и прищурив слезящиеся на ветру глаза, пробирались к Лесу Цветущих Мхов. Землялапа шел последним, заметая следы на заснеженной земле.
2
Вор Гонф бесшумно, как и всякая мышь, крался по проходу, идущему из кладовой Котира. Этакий толстячок в зеленой куртке, затянутой широким поясом с пряжкой. Гонф был великий хитрец и проныра; великолепный актер, сочинитель баллад, певец, взломщик, да при этом еще и весельчак. Лесные жители обожали этого воришку. Гонф только скромно пожимал плечами и всех подряд называл «товарищ», подражая выдрам, вызывавшим у него восхищение.
Тихонько посмеиваясь, Гонф вынул из-за пояса небольшой кинжал и отрезал кусок от украденной им полуголовки сыра. Плечо ему оттягивала большая фляга бузинного вина, которую он тоже украл из кладовой. Гонф ел и пил, негромко напевая:
Своим визитом вас теперь Почтил Король Воров — Скорее запирайте дверь В кладовку на засов.
Но украду я все равно — Отличная еда! Зовет бузинное вино Наведаться сюда!
Заслышав звук тяжелых шагов, Гонф умолк. Стараясь слиться с темнотой, он притаился. Две ласки в доспехах и с копьями прошагали мимо, увлеченные горячим спором.
— Знаешь, я не отвечаю за то, что ты из кладовой крадешь.
— Поосторожнее, приятель. Я не вор.
— Больно уж ты толстый стал в последнее время, вот я что хочу сказать.
— Ишь ты! Я и вполовину не такой жирный, как ты, бочка сала!
Гонф зажал рот лапой, чтобы заглушить хихиканье. Ласки остановились и переглянулись:
— Что это?
Гонф поскорее крикнул, подражая голосу ласки:
— Толстый ворище!
Обе ласки в бешенстве повернулись друг к другу:
— Толстый ворище? Вот тебе!
— Ах ты жаба-ябеда! Получай!
Ласки принялись отчаянно колотить друг друга древками копий. Гонф незаметно вышел из тени и стал красться к выходу, а два стражника за его спиной катались по полу, бросив свои копья, чтобы было удобнее кусаться и царапаться.
Трясясь от сдерживаемого смеха, Гонф вложил кинжал в ножны, открыл защелку ставня и по снегу ускользнул прочь, в сторону леса.
Эй, давай, разъярясь, Кулаком в морду — хрясь! Ну а Гонф в вашу честь будет дома пить и есть!
Мартин уперся каблуками в снег, когда его потащили в ворота мрачной громады. Солдаты в доспехах с лязгом и грохотом наталкивались друг на друга, так как связывавшие пленника веревки дергали их, но ни один не хотел оказаться слишком близко к этому воинственному мышонку.
Чернозуб и Ломонос заперли главные ворота, злобно грохоча створками. Один из солдат крикнул Ломоносу:
— Эй, Лом, лису там не видал?
— Ты про знахарку? Нет, как сквозь землю провалилась. Зато мышонка поймали. Посмотри, с чем он ходил!
Ломонос махнул в воздухе ржавым мечом Мартина. Чернозуб пригнулся:
