Лоуренс Блок
Паспорт в порядке
Марция встала, зевнула, затушила сигарету в круглой стеклянной пепельнице.
– Уже поздно. Пора и домой. Как же мне не хочется уезжать от тебя.
– Ты же говорила, что сегодня он играет в покер.
– Играет, но может мне позвонить. Иногда он быстро спускает кучу денег и возвращается рано, как ты понимаешь, в препоганом настроении, – она вздохнула, повернулась к лежащему на кровати мужчине. – Надоела, конечно, вся эта секретность. Гостиницы, мотели.
– Скоро мы с этим покончим.
– Почему?
Брюс Фарр прошелся рукой по волнистым волосам, вытряхнул из пачки сигарету, закурил.
– Через месяц инвентаризация. Им хватит и десяти минут, чтобы определить, что я глубоко залез в их карман. Фирма у них, конечно, большая, но рано или поздно и они заметят исчезновение из сейфов драгоценностей на четверть миллиона долларов.
– Ты взял так много?
Он улыбнулся.
– Брал по чуть-чуть, а получилось вон сколько. Я выбирал те вещи, которые ни у кого не вызывали интереса, но инвентаризация выявит их отсутствие. Разумеется, у меня их уже нет. Одни я сразу продал, под другие занял денег. Выручил больше ста тысяч долларов, которые сейчас хранятся в надежном месте.
– Такие деньги, – губы ее изогнулись, словно она хотела присвистнуть. – Сто тысяч долларов…
– С довеском, – он видел, что она им довольна, и улыбка его стала шире. – Практически половину номинальной стоимости. Неплохой результат, знаешь ли. Но мы не можем просто сидеть на них, Марция. Нам придется уехать. В другую страну.
– Я знаю… но боюсь.
– Нас не поймают. Как только мы покинем Штаты, беспокоиться будет не о чем. Есть страны, в которых можно купить гражданство за несколько тысяч американских долларов и не вспоминать о выдаче. Они до нас не доберутся.
Она молчала. Он взял ее руки в свои, спросил, в чем дело. Марция отвернулась, потом посмотрела ему в глаза.
– Полиция меня не волнует. Если ты говоришь, что они до нас не доберутся, значит, так оно и есть.
– Так что же тебя пугает?
– Рэй, – она отвела глаза. – Рэй, мой ненаглядный муженек. Он нас найдет, дорогой. Я знаю, что найдет. И ему без разницы, чьими мы будем гражданами, Патагонии или Камбоджи. И он не будет договариваться с властями о выдаче нас Соединенным Штатам. Он… – у нее перехватило дыхание. – Он нас убьет.
– Да ему нас не найти! И с чего ты решила…
Она покачала головой.
– Ты его не знаешь.
– Не очень-то и хотелось. Дорогая…
– Ты его не знаешь, – повторила она. – А вот я знаю. К сожалению. Лучше б мне с ним не встречаться. Я – его собственность, я ему принадлежу, и он не даст мне уйти. Среди его знакомых есть ужасные люди. Преступники, гангстеры, – она пожевала нижнюю губу. – Почему я не бросаю его? Почему живу с ним? Потому что знаю, что случится, если я пойду против него. Он меня разыщет, так или иначе, он меня убьет и…
Волнение не дало ей договорить. Он притянул ее к себе, обнял, попытался успокоить.
– Я тебя не отдам, и нас ему не убить. Ни одного из нас.
– Ты его не знаешь, – паника звенела в ее голосе. – Он злобный, безжалостный. Он…
– А если мы убьем его, Марция?
Ему пришлось долго убеждать ее хотя бы прислушаться к его словам. Они все равно должны покинуть Америку. И возвращаться не собираются. Так почему не сжечь за собой еще один мост? Если Рэй угрожает их будущему, почему не принять профилактических мер?
– А кроме того, я почту за счастье увидеть его мертвым. Уже несколько месяцев мы вместе, однако всякий раз тебе приходится возвращаться к нему.
– Я должна об этом подумать, – наконец, вырвалось у нее.
– Тебе не придется ничего делать, крошка. Я обо всем позабочусь.
Они кивнула, вновь встала.
– Я никогда не думала об этом… об убийстве. Наверное, так они и происходят. Когда обычные люди сталкиваются с проблемами, которые не могут разрешить другим способом. С этого все начинается?
– Мы – не обычные люди, Марция. Мы особенные. И никакая это не проблема. Все образуется.
– Я должна об этом подумать, – повторила она. – Я… я подумаю.
Два дня спустя Марция позвонила Брюсу.
– Помнишь, о чем мы говорили? Месяца у нас нет.
– Как так?
– Вчера вечером Рэй меня удивил. Показал два авиабилета в Париж. Вылет через десять дней. Паспорта у нас на руках. Мы их обменивали в прошлом году, так что с ними все в порядке. Еще одной поездки с ним я не вынесу. Просто не вынесу.
– Ты думаешь…
– Да, но сейчас говорить об этом не могу. Я думаю, мы могли бы встретиться вечером.
– Где и когда?
Она назвала время и место. Опустила трубку на рычаг и удивилась, отметив, что рука не дрожит. Как это легко, подумала она. Она решала судьбу человека, собиралась оборвать человеческую жизнь, а рука тверда, как у хирурга. Как, однако, легко могли разрешаться вопросы жизни и смерти.
В тот вечер она опоздала на несколько минут. Брюс уже ждал ее у таверны на Рендолф-авеню. Когда она подошла, он взял ее за руку.
– Мы не можем здесь говорить, – начал он. – Нас не должны видеть вместе. Поездим по городу. Моя машина на другой стороне.
По Клейборн-драйв они покатили к восточной окраине города. Она зажгла сигарету от прикуривателя на приборном щитке, выпустила струю дыма. Он спросил, что она решила.
– Я старалась не думать об этом, – призналась она. – Но вчера вечером он огорошил меня поездкой в Европу. Он собирается провести там три недели. Я их не переживу.
– И что?
– Вот тут я вспомнила о твоей безумной идее… Ты говорил, что его надо убить.
– Говорил, – он свернул к тротуару, нажал на педаль тормоза.
Она глубоко затянулась.
– Ты прав. Мы должны его убить. Я всегда буду волноваться, зная, что он может объявиться в любой момент. По ночам буду просыпаться от ужаса. Знаю, что буду. Да и ты тоже.
Их взгляды встретились. Он взял ее руки в свои.
– Наверное, я слишком уж нервная. Боюсь и полицию. Даже если нам удастся купить гражданство и нас не выдадут. Может, начиталась черт знает чего. Не хочу я всю оставшуюся жизнь куда-то, от кого-то бежать. Конечно, я бы предпочла, чтобы за мной охотилась полиция, а не Рэй, но хрен редьки не слаще.
– И что ты предлагаешь?
Она закурила новую сигарету.
– Может, это и глупо, но я подумала, что должен быть способ избавиться от него и при этом отвести подозрения от тебя. Прошлой ночью мне пришло в голову, что комплекция у вас практически одинаковая. Какой у тебя рост? Шесть футов и один дюйм, так?
– Примерно.
– Об этом я и подумала. Ты моложе, гораздо симпатичнее. но ростом и весом вы не отличаетесь. Я вот… да нет, глупости все это!
– Продолжай.
– Знаешь, такую галиматью обычно показывают по телевизору. Что еще могло натолкнуть меня на такие мысли? Итак, ты оставляешь записку. Не просто записку, длиннющее такое письмо. Ты мол, не можешь спать, тебя замучила совесть, ты украл у ювелирной компании драгоценности, обратил их в деньги, которые проиграл в карты, снова украл, вернуть их ты не можешь, так что тебе не остается ничего иного, как свести счеты с жизнью.
– Кажется, я начинаю тебя понимать.
Она опустила глаза.
– Все это полная чушь, не так ли?
– Отнюдь. Ты хитра, как лиса. Значит, мы убьем Рэя и обставим все так, чтобы полиция опознала в нем меня?
Она кивнула.
– Я подумала, что в этом наше спасение. Даже не верится, что я смогла такое придумать! Мы провернем все это в одну ночь. Ты оставишь у себя записку и придешь ко мне. Я впущу тебя в дом. Рэя убьем во сне. Задушим подушкой или как-то еще. Потом затащим его в твою машину и…
– Сбросим с обрыва, – восхищенно закончил он. – Потрясающе, просто потрясающе!
– Ты и впрямь так думаешь?
– Лучше и быть не может. Они получат предсмертную записку, написанную моим почерком, они найдут мой автомобиль, упавший с обрыва, с обгоревшим трупом внутри. И поиски мотива для самоубийства не займут много времени. Ты у меня просто чудо, дорогая.
Она улыбнулась.
– И твои ювелиры не станут охотиться за тобой, не так ли?
– Ни за мной, ни за деньгами. Я так и напишу – проигрался до последнего цента. Слушай, но вот в чем загвоздка. Твой-то благоверный тоже пропадет, так что могут начаться расспросы. Хотя…
– Что?
– Знаешь, все может разрешиться к всеобщему удовольствию. Он займет мое место в автомобиле, а я – его в самолете, улетающем в Европу. Мы одной комплекции, его паспорт в полном порядке, номера в отелях заказаны. Мы побываем во всех городах, указанных в экскурсионной программе, осмотрим все достопримечательности, но в Штаты не вернемся. А если и вернемся, то в город, где нас никто не знает, на другом краю страны. Вот так мы действительно сожжем за собой все мосты. Когда вы отправляетесь?
Она закрыла глаза, словно вспоминая.
– В следующую пятницу. Утром вылетаем в Нью-Йорк. На следующий день, после ленча, в Париж.
– Великолепно. Жди меня в четверг вечером. Когда он уснет, спустишься вниз и откроешь мне дверь. Записку я оставлю у себя дома. Мы с ним разберемся и прямиком поедем в аэропорт. Нам даже не придется возвращаться домой.
