Рейтинговые книги

Мои Службы - Марина Цветаева

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Мои Службы - Марина Цветаева. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Мои Службы - Марина Цветаева:
Читем онлайн Мои Службы - Марина Цветаева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5

Цветаева Марина

Мои Службы

Марина Цветаева

Мои Службы

ПРОЛОГ

Москва, 11-го ноября 1918 г.

- Марина Ивановна, хотите службу? Это мой квартирант влетел, Икс, коммунист, кротчайший и жарчайший.

- Есть, видите ли, две: в банке и в Наркомнаце... и, собственно говоря (прищелкивание пальцами)... я бы, со своей стороны, Вам рекомендовал...

- Но что там нужно делать? Я ведь ничего не умею.

- Ах, все так говорят!

- Все так говорят, я так делаю.

- Словом, как вы найдете нужным! Первая - на Никольской, вторая здесь, в здании первой Чрезвычайки.

- Я:-?!

- Он, уязвленный

- Не беспокойтесь! Никто вас расстреливать не заставит. Вы только будете переписывать.

Я: - Расстрелянных переписывать?

Он, раздраженно: - Ах, вы не хотите понять! Точно я вас в чрезвычайку приглашаю! Там такие, как вы, и не нужны...

Я: - Вредны.

Он: - Это дом Чрезвычайки, Чрезвычайка ушла. Вы наверное знаете, на углу Поварской и Кудринской, у Льва Толстого еще... щелк пальцами)... дом...

Я: - Дом Ростовых? Согласна. А учреждение как называется?

Он: - Наркомнац. Народный Комиссариат по делам национальностей.

Я: - Какие же национальности, когда Интернационал?

Он, почти хвастливо: - О, больше, чем в царские времена, уверяю вас!.. Так вот. Информационный отдел при Комиссариате. Если вы согласны, я сегодня же переговорю с заведующим. (Внезапно усомнившись) - Хотя, собственно говоря...

Я: - Постойте, а это не против белых что-нибудь? Вы понимаете...

Он: - Нет, нет, это чисто механическое. Только, должен предупредить, пайка нет.

Я: - Конечно, нет. Разве в приличных учреждениях?..

Он: - Но будут поездки, может быть, повысят ставки... А в банк вы решительно отказываетесь? Потому что в банке...

Я: - Но я не умею считать.

Он, задумчиво: - А Аля умеет?*

Я: - И Аля не умеет.

Он: - Да, тогда с банком безнадежно... Как вы называете этот дом?

Я: - Дом Ростовых.

Он: - Может быть, у вас есть "Война и мир"? Я бы с удовольствием... Хотя, собственно говоря...

Уже лечу, сломя голову, вниз по лестнице. Темный коридор, бывшая столовая, еще темный коридор, бывшая детская, шкаф со львами... Выхватываю первый том "Войны и мира", роняю по соседству второй том, заглядываю, забываю, забываюсь...

----

- Марина, а Икс ушел! Сейчас же после вашего ухода! Он сказал, что он на ночь читает три газеты и еще одну легкую газетку и что "Войну и мир" не успеет. И чтобы вы завтра позвонили ему в банк, в 9 часов. А еще, Марина (блаженное лицо), он подарил мне четыре куска сахара и кусок - вы только подумайте! - белого хлеба!

Выкладывает.

- А что-нибудь еще говорил, Алечка?

- Постойте... (наморщивает брови)... да, да, да! Са-бо-таж... и еще спрашивал про папу, нет ли писем. И такое лицо, Марина, сделал... гримасное! Точно нарочно хотел рассердиться... -------- 13-го ноября (хорош день для начала!). Поварская, дом 1р. Соллогуба, "Информационный отдел Комиссариата по делам Национальностей".

---------------

* Але 4 с половиной года (примеч. М. Цветаевой).

Латыши, евреи, грузины, эстонцы, "мусульмане", какие-то Мара-Мара", "Эн-Дунья", - и все это, мужчины и женщины в кацавейках, с нечеловеческими (национальными) носами и ртами. А я-то, всегда чувствовавшая себя недостойной этих очагов (усыпальниц!) Рода. (Говорю о домах с колонистами и о своей робости перед ними.)

--------

14-го ноября, второй день службы.

Странная служба! Приходишь, упираешься локтями в стол (кулаками в скулы) и ломаешь себе голову: чем бы таким заняться, чтобы время прошло? Когда я прошу у заведующего работы, я замечаю в нем злобу.

--------

Пишу в розовой зале, - розовой сплошь. Мраморные ниши окон, две огромных завешенных люстры. Редкие вещи (вроде мебели!) исчезли.

---------

15-го ноября, третий день службы.

Составляю архив газетных вырезок, то есть: излагаю своими словами Стеклова, Керженцева, отчеты о военнопленных, продвижение Красной Армии и т.д. Излагаю раз, излагаю два переписываю с "журнала газетных вырезок" на "карточки"), потом наклеиваю эти вырезки на огромные листы. Газеты тонкие, шрифт еле заметный, а еще надписи лиловым карандашом, а еще клей, - это совершенно бесполезно и рассыпется в прах еще раньше, чем сожгут.

Здесь есть столы: эстонский, латышский, финляндский, молдаванский, мусульманский, еврейский и несколько совсем нечленораздельных. Каждый стол с утра получает свою порцию вырезок, которую затем, в течение всего дня, и обрабатывает. Мне все эти вырезки, подклейки и наклейки представляются в виде бесконечных и исхищреннейших вариаций на одну и ту же, очень скудную тему. Точно у композитора хватило пороху ровно на одну музыкальную фразу, а исписать нужно было стоп тридцать нотной бумаги, - вот и варьирует: варьируем.

Забыла еще столы польский и бессарабский. Я, не без основания, "русский" (помощник не то секретаря, не то заведующего).

Каждый стол - чудовищен.

Слева от меня - две грязных унылых еврейки, вроде селедок, вне возраста. Дальше: красная, белокурая - тоже страшная, как человек, ставший колбасой, - латышка: "Я эфо знала, такой миленький. Он уцастфофал в загофоре и эфо теперь пригофорили к расстрелу. Чик-чик"... И возбужденно хихикает. В красной шали. Ярко-розовый жирный вырез шеи.

Еврейка говорит: "Псков взят!" У меня мучительная надежда: "Кем?!!"' Справа от меня - двое (Восточный стол). У одного нос и нет подбородка, у другого подбородок и нет носа. (Кто Абхазия и кто Азербайджан?) За мной семнадцатилетнее дитя - розовая, здоровая, курчавая (белый негр), легко-мыслящая и легко-любящая, живая Атснаис из "Боги жаждут" Франса, - та, что так тщательно оправляла юбки в роковой тележке, - " fiere de mourier comme une Reine de France."

Еще - тип институтской классной дамы ("завзятая театралка"), еще мирная дородная армянка (грудь прямо в подбородок, не понять: где что), еще ублюдок в студенческом, еще эстонский врач, сонный и пьяный от рождения... Еще (разновидность!) - унылая латышка, вся обсосанная. Еще...

----------

(Пишу на службе.)

Опечатка:

"Если бы иностранные правительства оставили в покое русский народ" и т. д. " Вестник Бедноты", 27-го ноября, No 32.

Я, на полях: "Не беспокойтесь! Постоят-постоят-и оставят!"

-----

Пересказываю, по долгу службы, своими словами, какую-то газетную вырезку о необходимости, на вокзалах, дежурства грамотных:

"На вокзалах денно и нощно должны дежурить грамотные, дабы разъяснять приезжающим и отъезжающим разницу между старым строем и новым".

Разница между старым строем и новым:

Старый строй: - "А у нас солдат был"... "А у нас блины пекли" ... "А у нас бабушка умерла".

---------------------

Только поздней поняла: "взят - конечно: нами!" Если бы белыми - так "отдан" (примеч. М. Цветаевой). 2 Готовая умереть, как французская королева (фр.).

Солдаты приходят, бабушки умирают, только вот блинов не пекут.

------------

Встреча.

Бегу в Комиссариат. Нужно быть к девяти, - уже одиннадцать - стояла за молоком на Кудринской, за воблой на Поварской, за конопляным на Арбате.

Передо мной дама: рваная, худенькая, с кошелкой. Равняюсь. Кошелка тяжелая, плечо перекосилось, чувствую напряжение руки.

- Простите, сударыня - Может быть, вам помочь?

Испуганный взгляд:

- Да нет...

- Я с удовольствием понесу, вы не бойтесь, мы рядом пойдем.

Уступает. Кошелка, действительно, чертова.

- Вам далеко?

- В Бутырки, передачу несу.

- Давно сидит?

- Который месяц.

- Ручателей нет?

- Вся Москва - ручатели, потому и не выпускают.

- Молодой?

-Нет, пожилой... Вы, может быть, слышали? Бывший градоначальник, Дский.

-----------

С Дским у меня была такая встреча. Мне было пятнадцать лет, я была дерзка. Асе было тринадцать лет, и она была нагла. Сидим в гостях у одной взрослой приятельницы. Много народу. Тут же отец. Вдруг звонок: Дский.

(И ответный звонок: "Ну, Дский, держись!")

Знакомимся. Мил, обаятелен. Меня принимает за взрослую, спрашивает, люблю ли я музыку, И отец, памятуя мое допотопное вундеркиндство:

- Как же, как же, она у нас с пяти лет играет!

Дский, любезно:

- Может быть, сыграете?

Я, ломаясь:

- Я так все перезабыла... Боюсь, вы будете разочарованы...

Учтивость Дского, уговоры гостей, настойчивость отца, испуг приятельницы, мое согласие.

-------------

* Моей сестре (примеч. М. Цветаевой).

- Только разрешите, для храбрости, сначала с сестрой в четыре руки?

- О, пожалуйста.

Подхожу к Асе и, шепотом на своем языке:

- Wi(р1)rweе (реш]ide[re]nT nlei[pet] te[pe]r spi[pi]...

Ася не выдерживает.

Отец: - Что это вы там, плутовки?

Я - Асе: "Гаммы наоборот!"

Отцу:

- Это Ася стесняется.

---------

Начинаем. У меня в правой руке ре, в левой до (я в басах). У Аси - в левой руке ре, в правой до. Идем навстречу (я слева направо, она справа налево). При каждой ноте громогласный двуголосный счет; раз и, два и, три и... Гробовое молчание. Секунд через десять неуверенный голос отца:

- Что это вы, господа, так монотонно? Вы бы что-нибудь поживее выбрали.

1 2 3 4 5
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мои Службы - Марина Цветаева бесплатно.
Похожие на Мои Службы - Марина Цветаева книги

Оставить комментарий