Иванова Ольга
Принцесса была прекрасной
Глава 1
— Адель, сядь, — отец строго посмотрел на меня, а мама тяжело вздохнула.
— Если вы опять заладите о своей свадьбе, то я лучше постою, — отозвалась я с вызовом,
— потому что не намерена здесь задерживаться.
— О твоей свадьбе, а не нашей, дочь. Свою мы с мамой отпраздновали двадцать лет назад,
— даже в такой возмутительной ситуации отец умудрялся подшучивать надо мной.
— Двадцать один, — поправила его мама с улыбкой. — Уже двадцать один, дорогой Вейтон.
— Да уж, время летит стремительно, — родители обменялись теплыми взглядами, отчего мое возмущение стало только сильнее.
Родители вообще для меня всегда являлись примером идеальных отношений: всегда такие молодые, красивые и влюбленные — даже спустя те же два десятка лет.
— Посмотрите на себя! — воскликнула я. — Вы-то женились по любви, а меня хотите спихнуть замуж по расчету! Разве это честно?
— О каком расчете ты говоришь? — взгляд мамы стал укоризненным. — Мы просто хотим познакомить тебя с хорошим молодым человеком, достойным тебя.
— И этот «достойный молодой человек» по удивительной случайности является наследным принцем империи Сильверии! — всплеснула я руками. — Такой выгодной для нас в плане союза.
— Но и ты не кухарка, а принцесса, — заметил отец.
— Чем тебе не нравятся кухарки? — я вздернула подбородок.
— Не придирайся к словам, — невозмутимо отозвался отец. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Адель, Эдвард, независимо от своего статуса, прекрасный парень, — заговорила снова мама. — И ты ему очень нравишься...
Я на это лишь коротко фыркнула.
— И он не какой-то незнакомец, — упрямо продолжила мама. — Вы же с ним знакомы, помнишь? Мы ездили в Сильверию на празднование дня их империи, какая-то крупная дата. Тебе тогда было пять, Эдварду чуть больше.
— Если ты о том толстощеком неуклюжем мальчишке, который облил мое любимое голубое платье клюквенным соусом, то лучше не говори мне о нем!
— Но перед этим ты укусила его за ногу, — усмехнувшись, напомнил отец.
— За то, что он обзывался и дразнил меня! — вспыхнула я.
— Адель, вы уже выросли, к чему вспоминать эти детские глупости? — мама тоже улыбнулась, и только мне было не до смеха. — Когда вы встретитесь, все это сразу забудется, вот увидишь.
— Я не собираюсь с ним встречаться, — я передернула плечами и демонстративно развернулась к двери.
— Адель, просто дай ему шанс. — мама снова вздохнула.
— Делать мне больше нечего, — бросила я через плечо.
— А придется, — голос отца неожиданно заледенел, отчего мне самой стало зябко.
— Что ты имеешь в виду? — я все же обернулась, напуская на себя не меньшую холодность. Я тоже умею быть такой же, папочка, ведь я вся в тебя.
— Принц Эдвард прибудет в Аргалесс через три дня. Так что усмири свою строптивость и гордыню и приготовься встретить гостя как того требует твой статус.
— То есть вы уже все решили за меня? — мой голос все же сорвался.
Все остальные слова, которые хотелось выкрикнуть в ответ, от обиды застряли в горле, и я выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Может, надо было с ней помягче, Вей? — услышала я приглушенный голос мамы.
— Ничего, ей не помешает немного строгости, Лора, — отозвался отец. — Адель и без того слишком многое дозволено. Скоро успокоится и смирится, вот увидишь.
Следом наступила тишина, и я почти была уверена, что родители сейчас обнимаются или, чего хуже, целуются. На душе стало еще горше и обидней, и я помчалась вперед, не разбирая дороги. И чуть не врезалась в бабушку, которая неожиданно появилась из своей комнаты.
— Что случилось, милая? — она перехватила меня за руку. — Ты плачешь?
— Делать мне больше нечего! — ответила я. И шмыгнула носом.
— А ну иди сюда, — и бабушка увлекла меня обратно в свою комнату. — Рассказывай...
И я рассказала. О жестком требовании родителей. О приезде ужасного принца, которого я с детства терпеть не могу. И о вселенской несправедливости, что обрушилась на мою голову. От любимой бабули я ожидала поддержки, но вместо этого услышала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему бы тебе хотя бы раз не послушать своих родителей и сделать так, как они просят?
— Послушаться и выйти замуж за толстого гадкого принца? — выдохнула я.
— Ну почему сразу гадкого? И почему сразу замуж? — бабушка повела плечами.
Ага, «толстого» она проигнорировала, значит, так оно и есть. Он толстый.
— Просто прими важного гостя, познакомься с ним, — продолжила она. — Заново. Может, все не так страшно, как тебе рисует воображение. И вы даже понравитесь друг другу.
— Шутишь? — я нервно хохотнула.
— Сомневаешься? — бабушка подвела меня к зеркалу. — Кого ты там видишь?
— Себя, — мрачно ответила я. — И тебя.
— А я вижу прекрасную девушку, мою любимую маленькую принцессу. И не хмыкай. Неужели ты считаешь иначе? Волосы, гладкие, блестящие, и цвета как мой любимый горький шоколад. А глаза? Они же зеленые, будто весенняя листва. И кожа такая нежная, но чуть смуглая, как у отца, — она усмехнулась и погладила меня по щеке. — А фигурка досталась от мамы — стройная, изящная — просто загляденье!
— И что ж вы такую красоту неземную хотите отдать непонятно кому? — вздохнула я, давясь нервным смехом.
Нет, я не считала себя страшненькой, наоборот, очень даже ничего, но бабушкины поэтические сравнения меня насмешили. И где она этого набралась? И, вообще-то, я не в своей красоте сомневаюсь, а в принце.
— Принц Эдвард — это непонятно кто? — бабушка вздернула бровь. — А если ты о внешности, то это в мужчине не главное. Главное ум! И чтобы человек был хороший.
— Ну да, ну да. Только и ты, и мама нашли себе и умных, и хороших, и красивых. И любимых. Почему же я должна довольствоваться «умным»? В чем тоже пока сомневаюсь,
— я посмотрела на бабушку через зеркало.
— Потому что с твоим характером ты еще не скоро выйдешь замуж, — припечатала она.
— А я вообще не хочу замуж! — снова вспылила я. — Я учиться хочу!
— Но ты уже закончила Королевскую Академию экстерном, куда еще? — удивилась бабушка.
— Я хочу учиться в... — но тут я запнулась, чуть не проболтавшись о своей мечте. Мечте, которая и родителей, и бабушку с дедушкой приведет в праведный ужас, и тогда они уж точно посадят меня под замок до конца моих дней. Поэтому я быстро попыталась замять это: — Просто хочу учиться дальше, чему-нибудь. И прекрасно проживу без замужества. Мне и одной хорошо!
Сбежав еще и от бабушки, я отправилась в единственное место, где мне точно не будут выносить мозг нежеланным замужеством и где смогу отдохнуть душой: лаборатория нашего придворного некроманта.
Эрика Фрола я застала за странным и даже милым занятием для некроманта: поливанием фиалок. И кто сейчас, глядя на столь идеалистическую картину, мог подумать, что этот моложавый мужчина с веселыми глазами и хитрой улыбкой держал в страхе всю Патанну и ее соседей? Впрочем, сама я его не боялась нисколько. Да и как бояться того, с кем ты провела почти все свое детство? Мама, мне рассказывали, первое время даже переживала, что я так привязана к некроманту. Не потому что она его не любила или опасалась, нет, они ведь с Эриком Фролом тоже дружили еще со студенческих времен. Все из-за моего высшего дара — целительства, достаточно редкого, между прочим. Как и некромантия.
Целительство и некромантия — единственные виды высшей магии, которые передаются по наследству от родителя, а не проявляются со временем или могут не проявиться вовсе. В отличие от той же стихийной магии, что достается нам уже при рождении. Вот мне повезло родится и со стихийной магией льда, переданной от отца, и уже сразу и с высшей, перешедшей мне по наследству от мамы — целительство. Моему младшему брату, кстати, достался тот же комплект. Это, конечно, большая удача для страны, иметь в правящей семье сразу трех целителей, только меня, стыдно признать, это не очень радует. Ведь меня с самых малых лет тянуло к некромантии — магии-антагонисту целительства. И, несмотря на то, что в каждом целителе есть зачатки магии некроманта, а в каждом некроманте — капля целительства, их смешение может стать смертельным. Так, например, погибла моя другая бабушка, мамина мама: в ней, целительнице, из-за одного древнего ритуала случайно пробудилась некромагия и отравила ее. Похожее чуть не случилось с самой мамой, когда она была еще студенткой, поэтому она очень боялась, чтобы и меня это не коснулось. Но Эрик убедил ее, что со мной будет все в порядке, и он не допустит ничего подобного. Но кто мог предугадать, что я, целительница от рождения, увлекусь некромантией?
