Ана Феррейра
Амадора. Та, что любит…
Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди.
БЫТИЕ VI, 2–4
Он
— Николь Кидман или Деми Мур?
— Что?
— Которую бы ты выбрал?
— Для чего?
— Для ночи любви… или среди дня…
— И я обеим нужен?
— Они с ума по тебе сходят.
— А я должен выбрать одну…
— Кто тебе больше нравится?
— Николь Кидман или Деми Мур?
— Кого из них?
— Николь Кидман.
— Конечно. Жюльетту Бинош или Винону Райдер?
— М‑м‑м… Жюльетту Бинош.
— Миру Сорвино или Джулию Робертс?
— Миру Сорвино.
— Мадонну или Шерон Стоун?
— Мадонну.
— Кейт Мосс или Гизеллу Бюндхен?
— Кейт Мосс.
— Мне больше нравится Гизелла Бюндхен.
— А мне Кейт Мосс.
— Лаура на нее немножко похожа…
— Ты думаешь?!
— Она так думает…
— Ничего похожего. Тома Круза или Кияну Ривза?
— Ты же отвечаешь!
— Нет, теперь твоя очередь… Тома Круза или Кияну Ривза?
— Ну, ладно…
— Ну так Тома Круза или Кияну Ривза?
— Кияну Ривза.
— Брэда Пита или Джонни Деппа?
— Джонни Деппа.
— Брюса Виллиса или Антонио Бандераса?
— Брюса Виллиса!
— Лени Кравица или Максвелла?
— Обоих.
— Выбери одного.
— Кравица.
— Раи или Эйлера?
— Эйлера я не знаю…
— Эйлер из «Пальм», Сын Ветра — его часто показывают…
— Пожалуй, Раи.
— Майка Тайсона или Холлифилда?
— Майка Тайсона.
— Вуди Алена или Стивена Спилберга?
— Вуди Алена.
— Боба Дилана или Боба Марли?
— Не припомню его лица… Боба Дилана, пожалуй…
— Билла Клинтона или Билла Гейтса?
— Клинтона.
— Принца Чарлза или Фиделя Кастро?
— Ни того, ни другого.
— Выбери одного, а то оба тебя изнасилуют.
— Тогда Фиделя…
— Малуфа или Саплиси?
— Конечно, Саплиси.
— Тони Рамоса или Веру Фишер?
— Веру Фишер.
— Анжела!!
— Ты спросил — я и ответила…
— Улисса или Флавиу?
— Друг не считается.
— Считается. Так Улисса или Флавиу?
— Может, назовешь кого получше?
— Получше?! Алешандри?..
— Да он же не просыхает!
— А Андре?
— Ничтожество! Надоел он мне…
— Зря ты так думаешь. Алешандри или Андре?
— Тебя.
Он притворяется, что не расслышал. Рисует звезду на обложке блокнотика…
— Кроме Лауры, кого ты еще любил?
— А что?..
— Интересно!
— Я любил только тебя.
— Врун. Расскажи о своей первой любви…
— Я уже рассказывал.
— Тогда о второй…
— Не помню.
— Которую ты соблазнил…
— Ни в коем случае.
— Обожаю, когда рассказывают, как соблазняют.
— Тогда почитай книжку или сходи в кино…
— Я же тебе рассказываю про всех, кто у меня был…
Он смотрит на дверь, скрестив руки.
— Я знаю достаточно, больше ничего не хочу знать. Это меня не возбуждает.
— Не похоже. Вон что у тебя в штанах…
— Да, встал.
— Был у меня один любовник, который дарил мне только такие подарки, которые действуют на воображение…
— Очень интересно!
— Я умирала от возбуждения, представляя других женщин с ним…
— Пощади меня, я не хочу этого знать.
— Я тебя обожаю!
— А я тебя…
— Последний, кто у меня был до тебя — самая большая моя ошибка. Но с ним было хорошо… Сказать, как его зовут?
— Как хочешь.
— Я никак не хочу.
— Вот это меня и бесит.
Он идет к двери. Потом возвращается. Обхватывает мне лицо ладонями и впивается долгим поцелуем, не сомневаясь, что от постели нас отделяют всего несколько шагов. Я продолжаю.
— Мне ужасно хочется знать о тебе все‑все — каждую секунду твоей жизни.
— Лучше пользоваться мгновением — в нем так всего много…
Он сгребает меня в объятия, сжимает так, что не вырваться, и трется о мое тело.
— Не скажу, как его зовут.
— Лучше скажи, а то я совсем дураком себя чувствую. Кто же этот подонок, с которым ты была в последний раз?
— Ты его знаешь.
— Ну, говори!
— Андре!
— Черт! Ты была с Андре?
— Это же было до тебя. И все было нормально.
— Нормально?!
— Ну да, это же до тебя было…
— Ладно, извини.
Он встает и смотрится в зеркало.
— Когда?
— Недели две назад.
— Черт!!
Он сует руки в карманы брюк.
— Ладно… Кто еще?!
— Никого, успокойся.
— Нет, говори! И пошли их всех подальше, чтобы я успокоился.
— Любовь проходит… Это же глупо.
— Любовь?! Так ты любила Андре?
— Любила, страдала, потом перестала.
— Хватит.
Он садится на кровать и снимает с меня блузку, лижет мне соски…
— Одних я хорошо помню, других не очень, некоторых забыла…
— Не хочу этого знать.
— Некоторых помню по запаху, по вкусу…
— Перестань.
Он снимает с меня трусики.
Дон‑Жуан
Я умею говорить только о любви.
Проснувшись, я услышала незнакомую мне прежде музыку. Не знаю, взаправду это была музыка или это было во сне. Сна я не помню, но проснулась я влюбленной… это была музыка любви, и он появляется под белым потолком моей спальни. Он прикасается ко мне. Дон‑Жуан в поисках идеальной женщины, и она — это я.
Между соблазнителями и бабниками большая разница. На этот счет у меня теория — я собираюсь писать об этом диссертацию. Бабник хочет обладать всеми — соблазнитель хочет встретить любовь. Бабнику важно количество — соблазнителю качество. Соблазнитель — романтик, а бабник — просто подонок. Соблазнитель по‑настоящему глубок… Дон‑Жуан — это соблазнитель. Буду звать его Дон‑Жуаном. Он всегда приносил розу, похищенную из вазы у матери или с работы… я никогда не спрашивала, откуда розы, но знала, что они краденые. Перед тем, как заняться сексом — обязательно запоминающаяся прогулка. Он непременно хотел, чтобы она запомнилась — да, так оно и бывало… Когда мы в первый раз были близки, на мне были голубые трусики. Я и не думала, какие надеть — голубые, черные, белые… Эти простые, уже не новые голубые трусики, которые я стащила у Вероники, ему страшно понравились.
