Сандра Частейн
Любовь вне закона
ПРОЛОГ
Симс Кэллахен очнулся и застонал от невыносимой боли, раздиравшей его тело. Как будто огромное раскаленное жало пронзило его насквозь, пригвоздив к этой голой, выжженной солнцем земле. Такой нечеловеческой боли он не испытывал никогда, и на мгновение Симсу даже показалось, что он уже умер и горит теперь в адском пламени.
В затуманенном сознании Кэллахена зародилось какое-то смутное беспокойство, нараставшее с каждой минутой. Он изо всех сил стиснул зубы, тщетно пытаясь унять резкую пульсирующую боль в голове, которая мешала ему сосредоточиться и понять, что же его так тревожит. Внезапно он вспомнил: надо найти Бена, своего младшего брата. Он представил себе, как его несчастный брат лежит где-то под немилосердно палящим солнцем, истекая кровью. Это причинило Кэллахену больше страданий, чем физическая боль.
Новый приступ боли был так силен, что Симc не смог сдержать крик. Он чувствовал, что силы окончательно покидают его. Ужасно было бы умереть теперь, когда его жизнь наконец-то стала обретать смысл.
С трудом приподняв голову, Симc огляделся в поисках какого-нибудь укрытия от солнца, но кругом простиралась бескрайняя выжженная солнцем прерия.
Кэллахен потерял счет времени, он не понимал, сколько же он пролежал здесь, полумертвый от боли и голода, может быть, пару часов, а может, уже несколько дней.
Очнулся он от того, что чей-то голос звал его:
— Эй, бледнолицый, ты жив?
Кэллахен попытался что-то ответить, но из его пересохшего горла вырвался лишь приглушенный хрип, а сил не хватило даже на то, чтобы приоткрыть глаза. Симc ощутил, как кто-то поднимает его с земли, и это было последнее, что он почувствовал перед тем, как впасть в забытье.
Медвежий Коготь, индеец племени сиу, возвращался домой, когда вдруг увидел нечто, заставившее его похолодеть от ужаса. Вдалеке, на гребне холма, паслась черная лошадь с белыми пятнами. По древнему индейскому преданию, тот, кому являлся призрак черно-белой лошади, вскоре умирал. Сумев преодолеть страх, Медвежий Коготь подъехал поближе и с огромным облегчением убедился, что это не привидение, а настоящая лошадь из плоти и крови. Внезапно до чуткого слуха индейца донесся едва различимый стон. Немного проехав вперед, он увидел лежащего в траве окровавленного человека. Еще совсем недавно Медвежьему Когтю и в голову бы не пришло помогать бледнолицему, но с тех пор, как белая женщина-врач сумела спасти жизнь его отцу, индеец понял, что и среди бледнолицых попадаются стоящие люди.
Оглядевшись по сторонам, Медвежий Коготь убедился, что лошадь незнакомца, так испугавшая его вначале, ускакала. Тогда он поднял раненого, взвалил его на своего мустанга и поскакал в долину, где жила со своей семьей женщина-врач. Незнакомец был совсем плох, и индеец, прекрасно понимая, что любое промедление будет стоить этому бледнолицему жизни, заставлял своего коня скакать все быстрей.
1
Адвокату Джози Миллер крупно не повезло. Судью Карла Мак-Спаррена можно было с полным правом назвать самым бездарным юристом в Вайоминге. И именно этому человеку предстояло решить судьбу ее подзащитной, проститутки, которую обвиняли в краже часов у клиента.
Принося присягу, Джози мельком взглянула на судью Мак-Спаррена. Ее не переставал поражать контраст между этим неряшливым на вид и недалеким человеком и блестящими, великолепно образованными юристами, с которыми ей доводилось иметь дело в Нью-Йорке, где она изучала право.
Получая диплом адвоката, Джози отлично понимала, с какими трудностями ей предстояло столкнуться. Быть женщиной-адвокатом, да еще не где-нибудь, а здесь, на Дальнем Западе, где прав всегда оказывался тот, кто первым успел выхватить пистолет!
В Ларами, крохотном городишке, где Джози жила со своими приемными родителями, не было даже здания суда, и местному салуну время от времени приходилось становиться залом для судебных заседаний. Вот и сегодня здесь должен был состояться суд. Салун с самого утра был набит зеваками, пришедшими поглазеть на женщину-адвоката. Джози ужасно волновалась, это было ее первое серьезное дело, и ей наконец-то представился отличный шанс показать, на что она способна. Ее подзащитную, проститутку по имени Элли Олгуд, обвиняли в краже золотых часов у клиента. Элли же утверждала, что Вирджил Вэйн сам отдал их ей, расплачиваясь за ее услуги. Отдавая Элли часы, Вэйн был в изрядном подпитии, и девушка, наученная горьким опытом, поспешила спрятать их в надежном месте, пока он не протрезвел и не потребовал их назад. И точно, , проспавшись, Вэйн не мог ничего вспомнить, но, когда обнаружил, что у него нет часов, тут же отправился к шерифу, обвинив Элли в краже. Уилл Спенсер, здешний шериф, обыскал комнату девушки вдоль и поперек, но так и не смог отыскать злополучные часы. Правда, это не помешало ему арестовать несчастную.
Взглянув на свою клиентку, Джози почувствовала, как ее сердце сжимается от жалости к этой испуганной девушке с опухшими от слез глазами. Конечно, ей претил способ, которым та зарабатывала себе на жизнь. Но, зная историю жизни Элли, Джози не могла осуждать ее. Судьба просто не оставила девушке другого выбора. Ее мать была вынуждена торговать собой, чтобы прокормить дочь, и девочка, довольно рано поняв, как мама зарабатывает деньги, даже не считала это занятие чем-то противоестественным и позорным. Джози прекрасно понимала, что, если девушку признают виновной, на ее жизни можно поставить крест, обратного пути для нее уже не будет никогда.
Часы, которые якобы украла Элли, она отдала своему адвокату, и сейчас они лежали в кармане у Джози. Конечно, Элли могла бы вернуть их владельцу, но это означало бы, что она полностью признает свою вину, а Джози не могла этого допустить. Ведь Элли заработала их, пускай далеко не самым праведным путем, но называть ее воровкой никто не имел права.
С каждой минутой Джози все больше убеждалась, что судья Мак-Спаррен относится к ее клиентке с предубеждением, и только чудо могло убедить его в ее невиновности.
Тем временем Джози приступила к допросу потерпевшего:
— Господин Вэйн, расскажите нам, зачем вы приехали в Ларами?
— Вообще-то, я здесь проездом. Я еду в Шайенну, в воскресенье у меня свадьба, — с улыбкой ответил Вэйн.
Джози внимательно посмотрела на него.
— Вы отлично подготовились к встрече со своей невестой, я имею в виду ваш костюм.
Вирджил Вэйн кивнул и с нескрываемой гордостью одернул пиджак своего черного шерстяного костюма, который выглядел совсем новым.
— Мой будущий тесть, скажу я вам, очень уважаемый человек, и уж я должен не подкачать, чтобы он с легким сердцем мог доверить мне свою ненаглядную дочурку.
