Элина Литера
Чудеса и чашка чая
Сказка I. В тени забытой башни
"В тени забытой башни, где время ткало загадочные узоры, проснулась древняя маг"
От тычка кошачьей головы перо прочертило ломаную линию и скакнуло с края листа. По полированному дереву разлетелись мелкие брызги.
— Тигр!!! — взвыла Никки и, отдергивая руку, сшибла бутылочку чернил.
Та послушно опрокинулась и покатилась по столу. Не обращая внимания на попытки девочки поймать строптивицу, негодная емкость кувыркнулась в полете, оросила остатками чернил пол и с удовлетворенным стуком закатилась под стеллаж. Заподозрив, что кому-то будут драть уши, кот не стал дожидаться, пока Никки опомнится, и выскочил за дверь отцовского кабинета.
Издав новый вопль отчаяния, Никки бросилась вниз, в чулан, за тряпкой.
Что за день! С утра пораньше она хотела приготовить пирожные. Мэгги еще с вечера отпросилась, и Никки решила — если не сегодня, то когда? Она столько раз сидела в кухне, глядя, как из неказистых продуктов появляется воздушное чудо, а рецепт — вот он, рукой самой Мэгги записан в блокноте, который папа подарил кухарке на прошлый праздник. Никки разобрала про "билок с дюжыны ииц" и приступила к работе, но строптивый норов "ииц" не дал ей шанса "збить фпену" до того, как проснулась мама.
Оглядев поле боя, мама постановила, что Никки не поедет вместе со всеми на Длинночную ярмарку, а останется убирать за собой, после чего ей дозволяется почитать книжку.
Читать Никки было скучно. А ведь родители с Питом и Анни сейчас смотрят представление в балагане. Пит откусывает глазированный уголок у имбирного пряника, Анни хрустит леденцом, а потом все они пойдут кататься на больших красных санях. Пони с мохнатыми ногами побегут по рыхлому снегу под бряканье бубенчиков, хохот, свист…
Ничего. Никки устроит свой собственный балаган. Вот возьмет и устроит. Соберет игрушки, повесит плед на спинки двух стульев, а сзади на дверцы буфета — скатерть. Нет, сначала Никки напишет пьесу. Она даже начало придумала. То есть, не придумала, а подсмотрела в одной папиной книге… Но это неважно! Никки давно хотела достать из дальнего угла маленького ящичка папиного письменного стола те чернила странного-странного цвета и вывести на белом-белом листе загадочные-загадочные строки.
И вот, полюбуйтесь!
Выискивая в старых корзинах тряпку, Никки захлюпала носом от несправедливости жизни и не сразу сообразила, что входная дверь тихо скрипнула. Родители вернулись раньше! Отец наверняка пойдет в кабинет и… и…
— Уехали.
Быстрой искрой проскочила радость: нет, не отец!
Но кто?! Никки замерла, осторожно приоткрыла дверь в чулан и прижалась глазом к щели. В глубине коридора мелькнули две фигуры. По лестнице прогремели шаги и затихли наверху. Девочка застыла, вцепившись в тряпку дрожащими пальцами, прислушалась к звукам на втором этаже, но все же подскочила, когда сверху грянули:
— Рвем когти!
Фигуры с топотом скатились вниз. Не тот, уже другой голос проорал короткое незнакомое слово, что-то большое и тяжелое упало в коридоре, хлопнула входная дверь, и стало тихо.
Никки подождала немного и выглянула, чтобы тут же зажать себе рот и забиться назад в кладовку: посреди коридора, напротив лестницы, в косом луче солнца растянулось неподвижное, будто сломанное тело. Девочка села на пол и разрыдалась от страха. Плакала она тихо, боясь, что тот, кто лежит в коридоре, встанет, пойдет на звук и ее найдет.
Она могла поклясться, что не слышала шагов, но над ухом внезапно прошептали:
— Ну-ну, не реви.
Голос был мягким, будто обволакивающим. Уняв дрожь, Никки подняла глаза, но тот, кто стоял перед ней в дверном проеме, расплывался из-за слез.
— Ты кто? — спросила она, хлюпая носом, и вытерла глаза рукавом — совсем как кухарка, но что делать, если платка под рукой не оказалось.
— Хм… Как тебе сказать… древний маг.
Она, наконец, рассмотрела древнего мага, и от удивления страх пропал окончательно.
— Т… ты-ы?
Древний маг улыбнулся. Он совсем не был похож на древнего мага, но с другой стороны, Никки видела древних магов только на картинках в детских книжках, а сказочники, как известно, любят присочинить.
Древний маг поманил ее за собой. Тела в коридоре не было.
— Наверху я тоже прибрал, — сказал древний маг. — Иди умойся, через четверть часа вернутся твои родители и принесут тебе целый кулек сладостей.
— Откуда ты знаешь?
— Я же древний маг, — его улыбка была теплой и доброй, а янтарные глаза сверкали мелкими золотыми искорками, и Никки осмелела.
— Ты проснулся, потому что я писала сказку? Я хотела сочинить про древнюю магию, но Тигр прыгнул на стол.
— Писала, — улыбнулся древний маг, — чернилами из сока мандрагоры на кров… кхм, неважно.
— Я вспомнила! — Девочка заломила брови, стараясь придать себе солидности, и медленно продекламировала: — В тени забытой башни, где время ткало загадочные узоры, проснулась древняя магия. Сумрачный зов открыл ей путь, слезы моря притянули душу… Разве море плачет? И что такое жертва? Там дальше было, что дверь закрылась, как только лучи солнца коснулись жертвы.
— Кхм, кхм… — Древний маг на мгновение глянул туда, где еще недавно лежал незваный гость. — Потом как-нибудь тебе папа расскажет.
— А почему ты внутри Теодора?
— Ты же сама сказала: слезы моря притянут душу, — древний маг коснулся правого глаза. — Мне пора, — и он направился к двери, которая сама собой распахнулась, выпуская мага наружу.
— Погоди! Ты так и не сказал, ты добрый маг или злой?
Маг на мгновение остановился и тихо рассмеялся:
— Разве может быть злым маг, вселившийся в плюшевого медведя?
Сказка II. Снегопад
Этот день будто бы сошел со страниц рассказов о Темной Неделе, что печатаются в “Домашнем чтении”, где-нибудь между детективной историей о хитроумном сыщике Артуре Ойле и рецептами пирога с абрикосовым джемом. За окном плавно вальсировали хлопья снега, в камине потрескивал огонь; госпожа Флоренс Плаер вынимала из буфета сервиз тонкого фарфора, а господин Оскар Плаер расставлял на широком подоконнике миниатюрный городок.
Устав от жизни в большом городе, пять лет назад Плаеры передали дело выросшему сыну и переехали в Лунтоль. С тех пор каждую Темную неделю в окне гостиной появлялось что-нибудь новенькое. В прошлом году это была карета, запряженная единорогами в красных с золотом попонах, а Дочь Снегов в белой пушистой шапочке выглядывала из-за дверцы и махала рукой, и глаза ее светились синим. В позапрошлом солдат отдавал честь и брал ружье
