Пролог
Дорога была вымощена зеленым мшистым камнем и, несмотря на прочность и хорошо подогнанные куски, казалась невероятно древней, как и весь этот мир. Даже в Шамбале, самом знаменитом месте Силы Земли, поселение творцов выглядело куда современнее.
«Я иду сквозь вечность, — подумал Виктор и на мгновение прикрыл глаза. — Сквозь вечность к неминуемой смерти».
Он не притворялся и не переигрывал: то, что они задумали с Артуром и Сецуну, погубит если не всех троих, то Виктора точно. Повернуть назад он не мог, и потому шел за проводником, стараясь запоминать дорогу. Обратно без использования магии или чужой крови он вряд ли доберется, и потому надеялся, что убегать не придется.
Мир назывался Авекша, а местное население — векшами. Давным-давно векши и люди вели кровопролитные войны друг с другом, пока Агни, бог Огня, не воздвиг между мирами барьер, преодолеть который могли лишь немногие из векш. Выжить в чужом мире — и того меньше. Людям совсем не повезло. Виктор, к примеру, без проводника не смог бы ни того, ни другого. Еще в начале пути до храма, где должна была состояться встреча, он чувствовал себя превосходно и даже пытался расспрашивать своего спутника, который не особенно торопился отвечать. Сейчас же мечтал, чтобы они поскорее пришли. Только дорога, как назло, кончаться не собиралась, а ветви деревьев спускались все ниже, время от времени задевая Виктора по лицу. Ветки и листья были мягкими, но равно раздражали. Да и любителем природы он никогда не был, скорее урбанистом.
«Артуру бы тут понравилось», — начиная злиться на друга, подумал Виктор.
Но Артур, как и Сецуну, не был виноват в его нынешних страданиях — Виктор сам вызвался, высмеяв их намерение тянуть жребий. Артуру уже за сорок, он частый клиент целителей, с Сецуну там вот и познакомился. Сецуну — монах. Да, конечно, синтоист, но чтобы представить его с женщиной, фантазия должна быть чересчур буйной. А Виктор… Виктор был самым молодым из них, самым сильным как творец, да и генетически лучше подходил для задуманного. К тому же, друзья обещали позаботиться о его семье в случае чего…
— Пришли, — проводник отошел в сторону и указал на лестницу, ведущую к храму.
«Они издеваются!» — Виктор не сдержал протяжный вздох, сожалея, что не может просто телепортироваться наверх — сразу же засекут.
Векши, в отличие от людей, пошли по пути развития магии и изрядно в ней преуспели, потому любое чужеродное заклинание, особенно здесь, у храма, обрекало нарушителя на верную смерть. И это Виктор был еще оптимистом.
Жрица сидела на разноцветном коврике, спиной к храму. Глаза закрыты, лицо расслаблено, словно у спящей. В таком состоянии клыков почти не было видно, и она вполне сошла бы за миловидную земную женщину примерно за сорок, если бы не светло-синяя кожа и густые зеленые волосы, забранные в хвост на затылке.
Стоило Виктору подойти ближе, как он услышал ее голос у себя в голове:
— Присаживайтесь. Плохо выглядите, поэтому давайте начнем с испития крови. Нет, не волнуйтесь, разговор все равно не займет много времени.
Их лингво-сфера отличалась от земной: для людей незнакомая речь звучала как произнесенная на родном языке. Векши были скорее телепатами. Потому Виктор ограничился кивком — он и сам хотел испить ее крови.
Векши тысячелетиями учились проникать на Землю, отчего в итоге сформировался клан Охотников, способных без ущерба для себя пребывать в чужом мире. Виктору требовалась подзарядка, чтобы поговорить с жрицей и одолеть обратный путь до разрыва. И для таких целей кровь была лучшим энергетиком.
Жрица улыбнулась, обнажив клыки. Жестом фокусника она вынула зеленую чашу буквально из воздуха и поставила перед собой. Затем чиркнула себя по запястью ногтем другой руки. Густая лиловая кровь заструилась по коже, и вскоре первые тяжелые капли упали на дно.
— Вы слишком щедры, — когда чаша наполнилась примерно на палец, Виктор попытался остановить жрицу, но та лишь покачала головой.
— Ребенка надо будет сделать по выходе из разлома, а значит и крови должно быть больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот и все. Слова прозвучали. Еще по дороге сюда можно было представлять, что он идет за оружием — зачарованным мечом, никогда не промахивающимся самострелом, магическим аналогом атомной бомбы — то сейчас прозвучали слова, сделавшие его самым мерзким человеком на свете. Не Виктору предстоит уничтожить чудовище, сведшее с ума его жену Елену и убившее семью Артура. Все это ляжет на плечи еще не зачатого младенца. Сто лет назад произошло последнее столкновение векш и творцов в одном из мест силы Земли. Никто не знал, что же там действительно случилось, а единственный выживший — ныне Верховный творец Лин Вей — молчал, охраняя в подземельях Шамбалы чудовище, сумевшее и из своего заточения натворить немало злых дел. В той битве оно прокляло векша, который нес в себе Искру Огня, и теперь его сила не могла переродиться среди векш, а душа затерялась между миром мертвых и живых. Но для творцов это был скорее плюс, иначе бы жрица никогда не пошла против своего народа и клана Охотников и не передала бы рунный камень с заключенной в него силой Виктору. Впрочем, еще и не отдала.
— Пей! — она протянула ему наполненную до краев чашу.
— Слишком много… Как вы потом?..
— Лишь бы достаточно. Мне все равно умирать сегодня, тебе же силы еще понадобятся.
Куда ни плюнь — всюду висельники-добровольцы. Хотя векши вроде бы своим головы рубили. Виктор плохо разбирался в чужой истории, знал лишь то, что успел запомнить из болтовни Сецуну. Этот был помешан на векшах и их магии, да и договаривался со жрицей изначально он. Еще и сухим из воды может выйти — его клан был одним из самых влиятельных среди творцов, и своих выгораживали до последнего.
— Мой народ скормит меня теням, — Виктор, решив, что это отличный тост, зло усмехнулся и залпом осушил чашу.
Затем с минуту уговаривал желудок не вывернуть все обратно. Еще через две магия впиталась, и Виктор, согнувшись пополам из-за сотрясающих его спазмов, выблевывал выпитое.
Жрица даже не поморщилась, лишь протянула ему платок.
— Мне приходилось пить человеческую кровь, и она показалась довольно вкусной.
«Ага, а у нас после первых войн Двух Рек до сих пор в вампиров верят».
— Простите, против вкуса я ничего не имею, только мой желудок.
— Пустяки, главное магия. И потому давайте о деле, чтобы не тратить ее зря. Вы говорили, что у вас уже есть подходящая женщина? Уверены, что она выдержит все девять месяцев?
Виктор кивнул. Будущую мать он искал не в баре, а на аллее для пробежек, подбирая самую здоровую. Потом еще и усыплял кандидатку, чтобы Сецуну мог ее осмотреть и выдать окончательный вердикт. Саша подходила идеально: здоровая, умная, красивая, еще и сирота на попечении дряхлой бабки. Не переживет роды — на ребенка претендовать никто не будет.
— Хорошо. Да, это определенно хорошо.
— Вы отдадите мне силу?
— Не тебе, ребенку.
Она резко выкинула руку вперед, и Виктор инстинктивно отпрянул: чего жрица и добивалась, тут же схватив его за мошонку. От боли потемнело в глазах, перехватило дыхание.
«Только не тем ногтем!» — подумал он, теряя сознание.
Очнулся от пощечины. Над ним склонился хмурый проводник, заслонив собой заходящее солнце. Его тень накрыла Виктора полностью, сделав и без того высокого векша просто громадным.
— Вставай. Я принес тебя к разлому — дальше сам.
Виктор кивнул, но вот встать у него не получилось, и потому пришлось просить о помощи проводника. Понадобился всего один шаг, чтобы оказаться в комнате Сашиной квартиры, и чтобы почувствовать себя человеком, а не беспомощным куском дерьма. В спину что-то ударилось. Виктор обернулся и увидел оскаленное в неприятной усмешке лицо векша — разлом почти закрылся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Иллеа-хи сказала спрятать ее получше. Охотники будут искать и не остановятся, пока не найдут. А когда найдут…
Последние слова заглушил треск схлопнувшегося разлома, но он хорошо представлял, что же охотники сделают с ним, когда найдут. Хотя проводник сказал «ее». Силу? Или беременную Сашу? Надо будет снять для нее другую квартиру: разрешение на щит для жилого помещения у него оставалось, даже на два щита. Вторым обновит домашний, может, и Лене лучше станет…
