Моэм Сомерсет
Жиголо и жиголетта
Сомерсет Моэм
Жиголо и жиголетта
В баре было людно. Сэнди Весткот выпил пару коктейлей и теперь почувствовал, что хочет есть. Он взглянул на часы. Скоро десять, а он был приглашен к обеду на половину десятого. Ева Баррет всегда опаздывает, как бы не пришлось ему просидеть голодным еще целый час. Он опять решил заказать себе коктейль, обернулся к бармену, и в это время к стойке подошел человек.
- Хэлло, Котмен, - сказал Сэнди, - выпьете со мной?
- Пожалуй, не откажусь, сэр.
Котмен был красивый мужчина лет, вероятно, около тридцати, маленького роста, но такой ладный, что это впечатление скрадывалось, в элегантном двубортном смокинге, пожалуй, чуть зауженном в талии, и с галстуком-бабочкой, определенно великоватым. У него были густые вьющиеся черные волосы, зачесанные со лба назад и блестящие до лоска, и большие жгучие глаза. Выражался он очень интеллигентно, но выговор у него был простонародный.
- Как Стелла? - спросил Сэнди.
- Отлично, сэр. Она любит немного полежать перед выступлением. Говорит, это успокаивает.
- Я бы и за тысячу фунтов не взялся повторить ее фокус.
- Да, уж конечно. Кроме нее, этого никто не может, то есть, понятно, с такой высоты и если воды всего пять футов.
- В жизни не видывал такого жуткого зрелища.
Котмен хмыкнул. Он счел это высказывание лестным.
Стелла была его женой. Правда, ныряла и рисковала жизнью она, но пламя придумал он, а ведь именно пламя так нравилось публике и принесло их номеру такой шумный успех. Стелла прыгала в воду с шестидесятифутовой высоты, а вода была в резервуаре, имевшем, как он только что упомянул, глубину всего пять футов. Перед самым ее прыжком на воду выливали немного бензина, Котмен поджигал его - пламя взмывало кверху, и она бросалась вниз, прямо в огонь.
- Пако Эспинель говорит, что у них в казино никогда еще не было такой приманки для публики, - сказал Сэнди.
- Я знаю. Он говорил, что они продали в июле больше обедов, чем обычно в августе. И все, он говорит, благодаря нам.
- Ну, вам, я надеюсь, тоже довольно перепадает.
- Да как сказать, сэр. У нас ведь контракт. А мы, конечно, не могли знать, что будет такой успех. Но мистер Эспинель поговаривает о том, чтобы оставить нас еще на месяц. Так вот, откровенно скажу вам: на прежних условиях или вроде того он нас, больше у себя не увидит. Да мне только сегодня утром прибыло письмо от одного агента - нас зовут в Довилль.
- Вон пришли мои друзья, - сказал Сэнди.
Он кивнул Котмену и отошел. Из дверей выплыла Ева Баррет в сопровождении остальных гостей, которые ждали ее в вестибюле. Всего с Весткотом было восемь человек.
- Я так и знала, что мы найдем вас тут, Сэнди, - сказала она. - Я не опоздала?
- Только на полчаса.
- Спросите всех, кому какой коктейль, и пошли обедать.
Когда они подошли к стойке, где теперь уже почти никого не было, так как публика перебралась на террасу к обеденным столикам, проходивший мимо Пако Эспинель остановился, чтобы поздороваться с Евой Баррет. Пако Эспинель был молодой человек, который промотал свои деньги и теперь зарабатывал на жизнь тем, что устраивал зрелища для привлечения в казино посетителей. В его обязанности входило быть любезным с богатыми и знатными. Миссис Челонер Баррет была американка, вдова и обладательница огромного состояния; она не только щедро угощала знакомых, но также играла. А ведь в конечном-то счете все эти обеды и ужины и два эстрадных номера в придачу существовали только для того, чтобы публика расставалась со своими деньгами за зеленым столом.
- Найдется для меня хороший столик, Пако? - спросила Ева Баррет.
- Самый лучший. - Его глаза, красивые, черные аргентинские глаза, выражали восхищение обильными стареющими прелестями миссис Баррет. Это тоже полагалось по должности. - Вы уже видели Стеллу?
- Конечно. Три раза. Никогда в жизни не видела ничего страшнее.
- Сэнди вот приходит каждый день.
- Я хочу присутствовать при трагической развязке. Рано или поздно она неизбежно разобьется насмерть, и мне было бы жаль проморгать это событие.
Пако рассмеялся.
- У нее такой успех, мы думаем продержать ее еще месяц. Все, что мне нужно, - это чтоб она не убилась до конца августа. А дальше уж ее дело.
- О господи, неужели мне придется еще и весь август каждый вечер питаться форелью и жареными цыплятами? - ужаснулся Сэнди.
- Сэнди, вы чудовище, - сказала Ева Баррет. - Ну пошли, пора: я умираю с голоду.
Пако Эспинель спросил у бармена, не видал ли он Котмена. Бармен ответил, что тот пил здесь недавно с мистером Весткотом.
- Если зайдет еще, передайте, что он мне нужен на два слова.
На первой ступеньке лестницы, ведущей на террасу, миссис Баррет задержалась ровно настолько, чтобы женщина-репортер, маленькая, изможденная, с неаккуратной прической, успела подойти к ним с блокнотом в руке. Сэнди шепотом сообщил ей имена приглашенных. Компания собралась типичная для Ривьеры. Английский лорд со своей леди, оба долговязые и тощие, готовые обедать со всяким, кто согласен кормить их бесплатно, - эти двое еще до полуночи будут пьяны как сапожники. Сухопарая шотландка с лицом перуанского идола, выстоявшего натиск бессчетных бурь на протяжении десяти столетий, и ее муж, англичанин. Биржевой маклер по профессии, он имел тем не менее бравый вид и грубоватые замашки простодушного добряка и оставлял впечатление такого чистосердечия, что вы больше жалели его, чем себя, когда он - исключительно из особого к вам расположения - давал вам совет, и вы же, следуя ему, оказывались в дураках. Еще здесь присутствовали одна графиня-итальянка, которая не была ни итальянкой, ни графиней, зато прекрасно играла в бридж, и русский князь, питающий серьезные намерения сделать миссис Баррет княгиней, а покуда спекулировавший шампанским, автомобилями и полотнами старых мастеров.
В этот вечер в казино был объявлен бал, столики на террасе стояли плотно сдвинутые, и, пережидая, пока кончится танец, миссис Баррет сверху вниз смотрела на тесную толпу танцующих с выражением, которому ее короткая верхняя губа придавала презрительный оттенок. А за террасой лежало море, спокойное и немое. Музыка кончилась, метрдотель, любезно улыбаясь, поспешил навстречу, чтобы провести Еву Баррет к столику. Она величаво прошествовала вниз по ступеням.
- Отсюда нам будет отлично видно, - заметила она, усаживаясь.
- Я люблю сидеть у самого резервуара, чтобы можно было разглядеть ее лицо, - сказал Сэнди.
- А что, она хорошенькая? - спросила графиня.
- Не в том дело. Главное - это выражение ее глаз. Ей каждый раз бывает до смерти страшно.
- Не верю, - сказал биржевой маклер, которого все величали "полковник Гудхарт", хотя откуда у него воинское звание, оставалось тайной. - Уверяю вас, все это не более как фокус, то есть на самом деле здесь риска ни на грош.
- Да что вы! Она ныряет с такой высоты, и воды так мало, надо вывернуться с молниеносной быстротой, как только она коснется воды. А не успеет - неизбежно ударится головой о дно и сломает шею.
- Вот именно, старина, - сказал полковник. - Фокус. Тут и спорить нечего.
- Ну, если здесь нет риска, тогда и вообще смотреть не на что, заявила Ева Баррет. - Продолжается все какую-то минуту. И если на самом деле она не рискует жизнью, то это - величайшее надувательство наших дней. Что же получается: мы приходим сюда по стольку раз, а тут все, оказывается, сплошной обман?
- Как и все в нашей жизни, уж можете мне поверить.
- Ну что ж. Кому и знать, как не вам, - сказал Сэнди.
Возможно, что полковник и уловил в его словах оскорбительный намек, но виду, во всяком случае, не подал. Он довольно засмеялся.
- Да уж кое-что я знаю, это точно, - согласился он. - Держу ухо востро, меня так просто не проведешь.
Резервуар находился в конце террасы, а позади него поднималась, поддерживаемая подпорками, необычайно высокая лестница с маленькой площадкой наверху.
Сыграли еще несколько танцев, а потом, как раз когда за столом Евы Баррет ели спаржу, музыка смолкла и лампы потускнели. На резервуар направили прожектор. В сияющем кругу стоял Котмен. Он поднялся на несколько ступенек и остановился.
- Леди и джентльмены, - выкрикнул он громко и отчетливо, - сейчас вы увидите удивительнейший номер нашего столетия. Мировая чемпионка по прыжкам в воду, мадам Стелла, прыгнет с шестидесятифутовой высоты в озеро пламени глубиной в пять футов. Это никому еще не удавалось, и мадам Стелла согласна заплатить сто фунтов всякому, кто отважится попробовать. Леди и джентльмены, имею честь представить вам мадам Стеллу!
На широкой лестнице, ведущей на террасу, появилась маленькая фигурка, быстро пробежала к резервуару и поклонилась аплодирующей публике. На ней был мужской шелковый халат и купальная шапочка. Худое лицо загримировано, как для сцены.
Графиня-итальянка навела на нее лорнет.
