Рейтинговые книги

Мученичество как феномен. - Георгий Чистяков

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Мученичество как феномен. - Георгий Чистяков. Жанр: Религия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Мученичество как феномен. - Георгий Чистяков:
Читем онлайн Мученичество как феномен. - Георгий Чистяков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3

Георгий Петрович Чистяков

Мученичество как феномен.

[Вестник Европы. – Том VI, 2002 г. с. 192-197]

«Начинался не календарный – настоящий – двадцатый век», – говорит Анна Ахматова в «Поэме без героя». Одна из дат, с которой можно связать это его «настоящее» начало, – 1 декабря 1916 года, когда в Алжире был убит брат Шарль де Фуко, французский монах, живший в пустыне в полной нищете и одиночестве среди туарегов, изучавший их язык и в полной тишине молитвенно читавший Евангелие. Был убит вовсе не потому, что был христианином, но только из-за того, что его убийцы предполагали, что в своей хижине он прячет оружие.

Можно ли назвать его смерть мученической? Ведь у мучеников первых веков всегда был выбор. Каждый из них был волен остаться в живых при условии, что он отречется от своей веры, или же не отречься и именно поэтому умереть. У брата Шарля этого выбора не было. Как ясно и то, что двадцатый век начался либо с 1914 года, с началом Первой мировой войны, либо с октября 17-го года. О Шарле де Фуко вспоминается потому, что это был человек особенный, из «рода нашего», как, по преданию, сказала Богородица, указав на преподобного Серафима Саровского кому-то из его учеников. Именно о брате Шарле задумываешься по той причине, что это был человек Евангелия, настоящий «ученик», если вспомнить, что первое самоназвание христиан, о котором говорится в «Деяниях Апостолов», звучит именно так – ученики. Таковым и был французский офицер, ставший монахом и ушедший в пустыню не в переносном, но в самом прямом смысле этого слова.

Один из главных моментов в миросозерцании и в духовности Шарля де Фуко был связан с Назаретом – городом, где Иисус провел свое детство. Брат Шарль считал, что мы должны в Иисусе увидеть Младенца, в лице которого Бог вручил человечеству Себя Самого, как Младенца, беспомощного и беззащитного, Младенца, которого может обидеть, или убить, или просто отнять у Матери, оставить без еды и уморить любой из нас. Не только мы, люди, нуждаемся в той защите, которую мы ждем от Бога, но и Он Сам также нуждается в нас и в нашей защите. Бог не только всемогущ, но и беспомощен. И эта Его всебеспомощность (onnimpotenza) – это такая же неотъемлемая Его характеристика, как и всемогущество (onnipotenza). По-итальянски вся разница между этими двумя словами заключается в одной букве «m», что как-то очень наглядно показывает суть этого необычайного парадокса. Впрочем, об этом впервые заговорил еще апостол Павел, когда написал, что Сам Бог сказал ему, что сила Божья совершается в немощи (2Кор 12: 9).

Осень 2001 года и, конечно же, «не календарный, а настоящий» XXI век и новое вообще тысячелетие началось 11 сентября 2001 года, когда в двух благополучнейших городах планеты – Нью-Йорке и Вашингтоне – за какие-то несколько минут погибли тысячи людей. Одна или две женщины успели позвонить мужьям по телефону, чтобы сказать, что любят их. И всё. Запись одного из таких звонков, сохранившуюся на автоответчике, услышал весь мир, о другом мне просто рассказал муж погибшей. Казалось, что такое не может быть правдой. А ведь кто-то продумал, организовывая эти теракты, абсолютно всё, всё до мельчайших подробностей.

Такое под силу не горстке бандитов, не пятерым озверевшим террористам, но только серьезнейшей, блестяще функционирующей и, скорее всего, государственной структуре. Увы, но это именно так. И стоит организация такого теракта бешеных денег. Бюджет обычного хорошо развитого европейского государства такого бы не потянул. Но там, где есть деньги, что рождаются из ничего – от торговли нефтью и «наркотою», там оказывается возможным всё.

Как не хотелось, чтобы бомбы падали на Кабул! Но почему тогда талибы отказываются выдать бен Ладена мировому сообществу? Да и не в одном этом человеке дело, потому что их, действительно, много, но при этом, и это особенно страшно, мир их не знает ни в лицо, ни по именам. Это не нацисты, о которых нам было известно абсолютно все, а какие-то невидимки, анонимно действующие и поставившие себя вне мирового сообщества. И вот перед лицом этой опасности мир начал объединяться. Россия и Америка, христиане разных исповеданий, иудеи и мусульмане, буддисты, индуисты и так далее, верующие и неверующие, консерваторы и социал-демократы – все мы оказались в одной лодке.

Но сегодня даже такое объединение, но без применения силы, скорее всего, не принесло бы результатов, потому что террористов нужно не просто остановить, но остановить как можно быстрее. А переговоры с ними невозможны. Но сила, даже употребленная по римскому принципу vim vi repellere licet, то есть «на силу позволено отвечать силой», все-таки являет собой что-то не вполне христианское… Правда, сегодня мы видим и то, что по сравнению с предыдущими эпохами применение военной силы сводится к минимуму. И это, быть может, самое большое достижение человечества за всю его историю, но возможным это становится только, когда весь мир объединяется. В конечном итоге объединяется в любви – к жизни и к человеку, а следовательно, и к Богу.

У тех, кто погиб 11 сентября, выбора не было, их не спрашивали, что они выбирают: жизнь или веру; да и верующими среди них были далеко не все. Не было такого выбора и у других (за крайне редким исключением) мучеников XX столетия. В России жертвы сначала красного террора (при Ленине), а затем ГУЛАГа (при Сталине и его продолжателях), жертвы нацизма в Германии, включая тринадцатилетнюю Анну Франк и всех евреев (а их было шесть миллионов!), кто встретил смерть в газовых камерах Освенцима и в других лагерях смерти, выбирать не могли, у них не было вариантов – их просто уничтожали, не спрашивая, каков их собственный выбор. Их просто убивали. Царь Николай, казалось бы, отрекся от престола именно для того, чтобы сохранить жизнь своим детям, казалось бы, сделал выбор, но все равно вся царская семья была расстреляна: и ни у кого из них не спросили, выбирают ли они этот путь, – их просто поставили к стенке.

Еврейка Эдит Штайн, ученица Гуссерля и монахиня-кармелитка, теперь прославленная Римом как святая, став христианкой и католической монахиней, казалось бы, изменила своему еврейству и, с точки зрения ее родных, крестившись, предала веру отцов, но и она была арестована и отправлена в газовую камеру как еврейка, и так далее… Швед Рауль Валленберг боролся с нацизмом, а погиб в советских застенках, и большинство репрессированных при Сталине партийцев и военных были наивернейшими «солдатами партии», безбожниками и сталинистами, а попали «под статью» лишь потому, что представляли не реальную, но лишь потенциальную опасность для режима, быть может, выделяясь умом или негибкостью, какими-то нравственными принципами, может быть, прямотой или какими-то еще качествами. Людей типа Фед.Фед.Раскольникова (Ильина), сознательно выбравшего путь противостояния Сталину, среди них было катастрофически мало.

А жертвы массовых репрессий в Китае при Мао и позднее, включая тех студентов, что были расстреляны на площади Тяньаньмэнь, а убитые в Камбодже при Пол Поте, в Руанде и Уганде при Иди Амине, в Афганистане при Кармале Бабраке и Наджибулле, на Кубе, в Северной Корее и так далее? Все они -мученики, то есть torturati или tortures, в том смысле, что их мучили, терзали, безжалостно и жестоко убивали, они – vittime или, по-латыни, victimae, значит, «жертвы», но… Именно в этом контексте нельзя не вспомнить о том, что русским словом «мученик» переводится греческое «мартис» – свидетель, «мученичество» – это «мартирион», то есть «свидетельство», это та невооруженная и ничем (кроме веры!) не защищенная смелость, что порою приводит на плаху. Martin – это свидетели. Причем свидетели не просто жестокости своих палачей, но правоты своего исповедания.

Мартин Лютер Кинг в Мемфисе 4 апреля 1968 года был убит, поскольку его ненасильственный протест верующего против расизма, его христианский гандизм был для тех, кто защищал право на расизм в США, несравненно более опасен, чем любые другие выступления черных. Борьба черных против расизма до Кинга была почти всегда, во-первых, достаточно агрессивна по форме и, во-вторых, направлена против белых. Кинг сумел и полностью отказаться от агрессивности, и придал своей борьбе подлинно евангельский характер, но, главное, начисто исключил из своей программы, из своей проповеди, из своего мировоззрения тот момент, который всегда так или иначе, но служил на пользу расизму, – неприятие белых американцев, их цивилизации, образа жизни и непременное желание видеть в них врагов.

Мечта, или dream, как он сам говорил, Мартина Лютера Кинга заключалась в том, чтобы черные и белые увидели друг в друге братьев и взялись за руки. Он во весь голос заговорил не о любви черных друг к другу, но о любви черных к белым, о любви вне зависимости от того, кто есть кто; парадоксальная заповедь Иисуса о любви к врагам в деле Кинга, быть может, впервые в истории одержала потрясающую победу. И поэтому не случайно, что сегодня Кинг воспринимается как праведник не только черной, но всей Америкой – его служение (благодаря его христианству и его пламенной вере) переросло борьбу за права черных и против всего того, что их ограничивало, оказалось, что Кинг боролся в равной мере и за тех, и за других…

1 2 3
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мученичество как феномен. - Георгий Чистяков бесплатно.

Оставить комментарий