Елена Помазан
Птичка
Дом стоял в центре оливковой рощи. К нему вела дорожка, по бокам которой красовались пузатые вазы с изображением древнегреческих богов. У дома была плоская крыша, а дверей больше, чем окон. В каждой комнате по одной, так что с улицы можно было войти сразу в спальню, в гостиную или в просторную столовую. На кухню тоже вела дверь, которая закрывалась на крохотный ключик с брелоком в виде трезубца. Даже в душ можно было открыть дверь со стороны внутреннего дворика. Этот факт привёл в восторг мужа Инны, но не саму Инну.
– А на фото в Facebook всё выглядело лучше, – недовольно сказала она супругу шёпотом, но так, чтобы услышала хозяйка дома – Алёна.
Инна и её муж Влад нашли эту скромную, но красивую «виллу для небольшой семьи» в группе «Greece – forever» на Facebook. Самостоятельно, без турфирмы, договорились с хозяйкой по электронной почте об аренде. В последнее время супруги старались выбирать путешествия как «контрастный душ»: так, чтобы резко менялся климат и часовые пояса.
В Грецию Инна и Влад прилетели сразу же после Исландии. Температура там в августе не поднималась выше плюс одиннадцати, пронизывающий ветер продирал до копчика, и никакая одежда не спасала. Супруги вдоволь намёрзлись, сделали сотни фото лавовых полей, ледников и фьордов.
Теперь они хотели греться в Греции.
Инне сразу не понравилась хозяйка дома, «эта русская», дёрнув плечом, охарактеризовала она Алёну. Брюнетка Алёна была полненькой миловидной женщиной – как будто из рекламы молочных продуктов. И очень загорелой. Такой загар, когда его граница проходит ровно по длине одежды, выдавая, что его обладатель много работает в жару на улице, в России называют «деревенский». Простая футболка, джинсовые бриджи, мужская бейсболка, которая скрывала пол-лица, но не маскировала следы усталости. Как будто бы женщина плохо или мало спит.
Инна не знала, что Алёна тоже осторожно изучала её. Алёна же сразу обратила внимание на странноватый вид новой гостьи.
Инна, по всей видимости, была её ровесницей, но вся какая-то дёрганая, с резкими движениями и совсем недружелюбная. Даже из вежливости она не старалась скрыть своё разочарование, фыркая то и дело «здесь всё не то». И одета очень странно: тончайшее летнее платье, чуть ли не комбинация, но на шее колючий вязаный шарф, туго завязанный и перекрученный в несколько узлов. И ещё какие-то буквы и цифры на запястье и рядом с большим пальцем левой руки. Они явно были сделаны шариковой ручкой, словно Инна писала шпаргалку. Что ей так срочно нужно было записать? Номер рейса, что ли?
Иннин муж, наоборот, оказался очень спокойным и интеллигентным. Во всём его облике было нечто такое, что располагало, с ним хотелось сразу перейти на «ты». Только вот глаза без огня, потухшие, как будто в глубине его души навечно прописалось какое-то горькое чувство.
– Влад, иди сюда! Здесь бойлер, десять минут, и будет горячая вода, – поясняла Алёна мужу Инны. – Виноград можно есть, пожалуйста! Берите стремянку и срезайте грозди! Сколько хотите! Раз в три дня будет приходить помощница по хозяйству. Если что-то надо, то смело пишите мне в ватц-ап… Да, вот здесь подробная карта Халкидики, все на русском! Путеводители тоже на русском языке…
Влад взял один из рекламных проспектов и принялся читать вслух:
«Согласно мифологии – Халкидики возникли как раз там, где морской бог Посейдон потерял свой трезубец, метнув его в гневе в титанов Афона и Ситона. Три острия этого трезубца образовали три небольших полуострова…»
– А море тёплое? – спросила Инна, прервав мужа.
– Если честно, я не знаю, сама только два раза за лето купалась. Сезон, – развела руками Алёна, достала из поясной сумочки увесистую связку ключей от всех дверей и опустила их в керамическую вазу с изображением Посейдона.
Влад отдал наличными оставшуюся часть денег за дом. Все формальности были решены. Теперь на три недели дом был только Инны и Влада. Ура!
По мнению Влада, дом был декорирован с отменным вкусом: картины, высокие напольные вазы с цветами, добротная мебель, барная стойка с подсветкой, медовые шторы, которые, как в замедленной съёмке, колыхались на ветру. Многочисленные двери в доме были открыты настежь, лёгкий ветер продувал его со всех четырёх сторон света.
– Всего доброго! До свидания! – обувая стоптанные балетки, наконец попрощалась Алена.
Инна с небольшой женской радостью отметила, что у той нет педикюра.
– Ой, чуть не забыла! Завтра с утра сын Адонис привезёт вам свежее оливковое масло, фрукты, домашний сыр и вино. Поговорите с ним чуть-чуть на английском, если у вас будут свободные десять-пятнадцать минут, – неожиданно попросила женщина. – Он должен практиковаться. Мы хотим после школы поступать в американский вуз.
Влад закивал: мол, да, да, поболтаем с вашим мальчиком, нет проблем.
Инна никак на эту просьбу не отреагировала, сухо поблагодарила хозяйку и отвернулась.
Алёна вышла через дверь в гостиной.
Инна, едва выждав паузу в тридцать секунд, тут же стала шипеть:
– Ну за такие деньжищи, что мы платим, можно и корзинку фруктов выставить – как «вэлкам дринк», правда, дорогой? А интерьер, а? Что за дом? Я что, в музее хотела жить?.. Почему помощница по хозяйству только раз в три дня? А кто посуду будет мыть?.. И что это за имя такое, Адонис, у сына? Почему так мелко? Почему сразу же не Зевс?.. До-ро-гой!
Муж Инны был на заднем дворе, как раз там, где на кухню можно было попасть через дверь, которая открывалась самым маленьким ключиком. Он сидел на пороге, смотрел куда-то вдаль, и взгляд его был блаженным.
– Как красиво, Инна… Это же рай. Понимаю, почему боги выбрали Грецию…
Инна посмотрела туда, куда указывал муж. И тут же отвернулась. А Влад видел синие плюшевые горы, полоску моря, безоблачное небо. Всё вокруг дышало покоем, хоть неистово трещали цикады. У Влада было такое чувство, как будто бы сама Вселенная обнимала его за плечи и где-то там, далеко-далеко, в какой-то другой жизни остались все проблемы. И нет такой сложности, которой бы не решили в один миг всесильные греческие боги. Только как попасться им на глаза? Как обратить на себя внимание?
– Вот сука, – процедила Инна. – Ты посмотри, а! Она же обещала, что никого, совсем никого рядом не будет, ни единого дома, ни души. Она же нам писала! У меня ещё мейл сохранился! А это что такое? – Инна указала рукой вдаль. – Вон, смотри.
Влад присмотрелся. Если очень постараться, то за оливковыми деревьями можно было рассмотреть домик и побитый старенький пикап.
– Они далеко, птичка! Давай видеть хорошее. Если бы ты не сказала, то я бы даже не заметил. – Муж на секунду замолчал. – Я в душ. А потом на море, хорошо?
– Сначала я в душ, а потом ты, – ответила Инна, раскрывая пасть одного из чемоданов и выуживая оттуда две тряпочки, которые она называла купальником.
– Хорошо. Иди в душ, я жду тебя, птичка.
Они так давно были вместе (недавно отметили пятнадцатилетие брака), что уже не помнили, как и когда появилось это ласковое прозвище Инны «птичка». Когда-то Инна пела в хоре, потом долгое время работала ведущей на радио, сейчас больше трудилась как гостевой редактор, но прямые эфиры пару раз в месяц у неё случались. Инна берегла горло и свой голос считала «волшебным». Муж знал, что этот и правда очень красивый голос порой выдавал килотонны критики, претензий, отборной ругани и пошлейшего мата.
…Море Инне не понравилось. Пляж она тоже сочла ужасным. В воде смешно барахтались подростки из Польши, все они были с палками для селфи: снимали себя на фоне бирюзового моря и почти фиолетовых гор, утопающих в молочной пене облаков.
– Потерянное поколение… – лёжа в шезлонге, бормотала Инна, качала головой и цокала языком, как бабушка у московского подъезда. Больше всего от неё досталось не подросткам, а двум престарелым фрау, которые по доброй европейской традиции загорали топлес.
– Старухи, а зачем сиськи вываливать? Кому они нужны, ваши сиськи, страх! Противно же! Ну ты посмотри! У неё ещё и татуировки на спине. Рыбки, блин! Ничего вам не поможет уже, шлюшки.
Инна забыла, что сама сейчас на греческом пляже, в двух метрах от неё красивейшее Эгейское море, все идеально чисто, каждый сантиметр земли любовно ухожен.
Внимание Влада привлёк чей-то смех. Он повернул голову и увидел двух девушек, лет так по двадцать. Они только что пришли на пляж, забросили сумки и айфоны на лежаки, скинули сандалии. Подружки смеялись и быстро-быстро что-то друг другу говорили, видимо, на чешском языке. Они были так близко, что если бы Влад захотел, то, протянув руку, мог ущипнуть подружек за упругие ляжки.
У одной из девушек бретелька сарафана зацепилась за заколку в волосах. Минутная заминка. Влад, как в кино, крупным планом увидел аппетитную задницу чешки, её плавки со смешными арбузиками, две аккуратные родинки на одной из упругих ягодиц, чувствительную белокожесть, когда не загар, а краснота…
