Аналитическая записка
К вопросу об истории, характере и перспективах профсоюзного движения в России
Сначала несколько слов о недалёком прошлом профсоюзов.
Советский профсоюз представлял собой «трудящуюся массу», которая платила членские взносы и голосовала, а также профессиональную бюрократическую мафию, паразитировавшую на «трудящейся массе».
Говорить о том, что профсоюзы тогда защищали права трудящихся от злоупотреблений администрации — не приходится, поскольку профсоюзная бюрократия жила душа в душу с бюрократией административной, и обе они паразитировали на народе. Такое положение дел в советские времена сложилось ещё и потому, что профессиональные профсоюзные работники рекрутировались в большинстве своём из слоёв, которые настоящей работы в той или иной профессии не знали (в лучшем случае имели год — два реального стажа), а становясь профессиональными профсоюзными бюрократами быстро забывали, — что значить работать на самом деле.
Яркий пример тому карьера Н.Назарбаева, хотя он и не был профсоюзным работником: выходец из семьи бедных колхозников, сам работал горновым, — казалось бы должен помнить о тяготах жизни и труда простых людей и радеть за их жизненные интересы; но при его президентстве социальная поляризация в Казахстане сложилась такая, что в пору думать, будто бы Назарбаев — потомственный хан, перед которым все должны склонять головы и ишачить на которого — значит принять его милость.
Таковы и все современные профсоюзники. В советское время профком был распределителем льготных путёвок, лучшие из которых они получили сами или раздавали по блату своим знакомым и представителям администрации.
Как реакция на всё это — в виде якобы альтернативы — когда СССР был при последнем издыхании, возникли так называемые “независимые профсоюзы”, которые в 2005 г. отметили своё 15-летие и 100-летие профсоюзов в России. Изначально эти “независимые” представляли собой антигосударственную мафию, целью существования которой было соучастие в разрушении государственности СССР. Это обстоятельство и определило кадровый состав их верхушки.
Потом начался капитализм, и эта антигосударственная верхушка заложила основы новых «демократических профсоюзов». Она же активно соучаствовала в реставрации дикого капитализма на Руси. Так было повсеместно на территории бывшего СССР во всех отраслях. И толку от профсоюзов всех мастей простым работникам предприятий не было: когда директораты набивали карманы, сокращали персонал, не выплачивали зарплату — профсоюзы собирали членские взносы, т.е. “работали”, а по существу их верхушка соучаствовала в преступной деятельности руководства предприятия.
Чтобы оценить перспективы таких профсоюзов, полезно вспомнить историю их возникновения в дореволюционной России.
На Руси профсоюзов не было. Ремесленничество в основном было сосредоточено в слободах, которые жили своим укладом. При отхожих промыслах наём работников был индивидуальный и артельный. В принципе артель была и рабочей массой, и администрацией низового уровня, и «профсоюзом» в одном лице. При индивидуальном найме работник имел дело с хозяином-работодателем непосредственно или с его приказчиками. Но в любом случае и глава артели, и работник-индивидуалист всё же стремились к установлению личностного взаимопонимания с хозяином и работодателем настолько, насколько это позволяла социальная организация на основе сословно-кастовой иерархии личностных отношений.
Профсоюзы в Российской империи были созданы в конце XIX — начале ХХ века и легализовались в 1905 г. Возникли они не по инициативе самих тружеников — снизу, а были привнесены в рабочую жизнь извне «продвинутыми» интеллигентами, во всём подражавшими Западу. Они возникли как организации, целью которых (по замыслу их создателей) должно было быть их соучастие в разрушении тогдашней государственности. Т.е. изначально это была антигосударственная и антинародная мафия, которая свою деятельность прикрывала лозунгами защиты трудящихся от гнёта работодателей.
Таким образом, история с нынешними профсоюзам всего лишь повторяет историю конца XIX — начала ХХ веков. И свою мафиозную, антинародную суть они сохраняют до настоящего времени просто в силу своего толпо-“элитарного” характера. Будущего у них нет, но в качестве негосударственного распределителя благ они ещё некоторое время могут “работать”, поддерживая своими действиями либерально-разрушительную систему «разделяй и властвуй»: ”элитарные” государство и бизнес угнетают население, а профсоюзы — в зависимости от полученной команды властителей системы — в свою очередь, либо давят на государство и бизнес от имени персонала, организуя акции протеста (по установленному ими тарифу) либо давят на персонал, призывая к социальному партнёрству с угнетателями.
Другими словами, профсоюзы — порождение библейской концепции управления. Они чужды исконной психологии населения России, где всегда было стремление к добрым взаимоотношениям людей вне зависимости от того, кто и какие должности занимает.
Словно в подтверждении вышесказанного сайт Революционной рабочей партии опубликовал статью “ФОМ: Профсоюзы: «приводные ремни» или субъект социального действия?” (http://revkom.com/index.htm?/lenta04/04062608.htm). В ней сообщается:
«Опрос населения в 100 населённых пунктах 44 областей, краёв и республик России. Интервью по месту жительства 19 — 20 июня 2004 г. 1500 респондентов. Дополнительный опрос населения Москвы — 600 респондентов, 100 из которых входят и в общероссийскую выборку. Статистическая погрешность не превышает 3,6 %».
В статье приводятся и результаты опроса:
«Россиянам был задан вопрос: “По Вашему мнению, профсоюзы защищают или не защищают интересы таких людей, как Вы?”. Утвердительно ответили на него 21 % респондентов. Противоположной точки зрения наши сограждане придерживаются в три раза чаще: сказали, что профсоюзы не защищают их интересы, 62 % опрошенных россиян. Затруднились ответить на вопрос 17 % респондентов. Примечательно, что чаще, чем в среднем по опросу, скептическое отношение к способности профсоюзов защитить их права выражают люди среднего возраста (36 — 54 года), имеющие высшее образование, живущие в больших городах (по 69 %). Иными словами, представители высокоресурсных групп, которые, по идее, должны были бы быть главной опорой профсоюзов, чаще склонны думать, что профсоюзы — это „не их организация“. Примечательно, что в этом вопросе не оказалось значимых различий между работающими и теми, кто не работает (находится на пенсии, учится или не имеет работы по другим причинам). Иными словами, работающая часть населения в той же мере не воспринимает профсоюзы как защитника своих интересов, что и не работающая. Но может быть, профсоюзы защищают интересы своих членов? Здесь разница действительно обнаружилась, но она не слишком велика. Среди членов профсоюза оказалось 27 % считающих, что профсоюзы защищают интересы „таких, как они“, людей (среди не состоящих в профсоюзе — 20 %), и 62 % — что не защищают (среди не состоящих в профсоюзе — столько же) (…)
Степень влиятельности профсоюзов в вопросах защиты интересов трудящихся оценивается по тому, насколько им удается добиться своего во взаимодействии с контрагентами — работодателями и правительством. Поскольку поводом для опроса стали акции ФНПР, обращенные к правительству, мы задали россиянам вопрос: “Как Вам кажется, наше правительство в своих решениях, действиях учитывает или не учитывает точку зрения профсоюзов?”. О влиятельности профсоюзов респонденты говорят ещё реже, чем о том, что они защищают интересы «таких, как они», людей. Сказали, что правительство учитывает точку зрения профсоюзов, 16 % опрошенных. Противоположного мнения (что не учитывает) придерживаются в 3,5 раза больше респондентов — 57 %. Затруднились ответить на этот вопрос 27 % наших сограждан. Примечательно, что члены профсоюзов чаще говорили о том, что правительство не учитывает точку зрения профсоюзов, чем те, кто в них не состоит: 63 % и 56 % соответственно. (…)
Среди участвовавших в опросе доля членов профсоюзов составила 22 %; 77 % респондентов сказали, что они не состоят в этих организациях. Среди работающих доля членов профсоюзов выше — 35 %. Конечно, материалы опроса — не статистика, но разница с данными самих профсоюзов о членстве оказывается уж слишком большой. Только ФНПР (самая массовая профсоюзная структура в России) заявляет, что в её рядах — 45 млн. человек, или 88 % от числа работающих. Возможно, разница объясняется тем, что формальное членство в профсоюзах, оставшееся с советских времён (когда практиковалось «коллективное членство»), и реальная самоидентификация работников не совпадают.
На основе этих данных можно предположить, что ощущают принадлежность к профсоюзам немногим более трети тех, кто в них формально состоит. (…)
