Полина Рей
Она разрушила нашу семью
– Алло! Вас не слышно! Говорите, пожалуйста… Или перезвоните.
Я подошла к незнакомому номеру, абонент которого звонил мне в третий раз и молчал. Видимо, придется отправить его в черный список. Но трубку положить не успела, услышала голос:
– Меня Лидой зовут. Мне нужна ваша помощь, моя дочь больна.
– Я блогер. Я не занимаюсь благотворительностью.
– Это не благотворительность. Отец моей дочери – ваш муж. Помогите мне, Милена…
Измена. Я не думала, что когда-то это произойдёт со мной. Но однажды мне позвонила женщина, которая родила моему мужу дочь. И которая впоследствии… разрушила нашу семью.
***
– Володя, Ярик! Давайте быстрее! Ну что за копуши? – возвела я глаза к потолку.
Каждый раз одно и то же и совсем не так, как это происходит в обычных среднестатистических семьях, где все ждут маму, а не двух сорванцов-мальчишек.
– Вы бы так уроки вдумчиво делали! – добавила я в сторону закрытой спальни сыновей и улыбнулась.
За той вдруг установилась абсолютная тишина, а потом Володя и Ярик засуетились пуще прежнего. Мы собирались в парк. Весна в этом году была особенно приветливой и теплой. Несмотря на середину апреля, всюду уже пестрели яркие тюльпаны, а от сортовых нарциссов в воздухе витал сказочный аромат.
Сегодня мы с сыновьями собирались убить двух зайцев сразу. Во-первых, снять небольшое видео для блога, в котором Вова и Яр принимали самое активное участие. Во-вторых, вдоволь нагуляться на площадках, где вовсю кипела жизнь. Особенно после обеда. Велосипеды, коляски, ролики, скейты… Активности тех, кто выбирался в парк, можно было позавидовать.
Я занимала в такие моменты скорее роль наблюдателя, чем участника подвижных игр на воздухе. Делала бесчисленное множество фотографий близнецов-сыновей, снимала видео. Потом выкладывала их в сеть и не уставала поражаться тому, сколько много любопытствующих приходило на нашу с Вовой и Яриком страничку. Они просто смотрели на нашу обыденную жизнь, оставляли комментарии. У нас даже появились особо преданные фанаты, которые ждали блогов каждый день.
Я собиралась окликнуть сыновей снова, когда на мой телефон поступил звонок с неизвестного номера. Раньше, еще пару лет назад, у меня было негласное правило – на попытки незнакомых абонентов дозвониться я не реагировала. Но в последнее время со мной частенько связывались по поводу работы, потому я стала более открытой в этом плане.
Этот номер я уже выучила наизусть. Он был довольно простым и в предыдущие пару раз, когда я подходила к телефону, мне ответом было лишь молчание вперемежку с дыханием в трубку. Фанат какой-то у нас завёлся? Или личный маньяк?
Хихикнув чуть нервно от этих мыслей, я всё же решила подойти к телефону и, если бы разговор закончился тем же, что и до этого, внести номер в чёрный список.
– Алло! Алло! – Снова дыхание и молчание на том конце связи. – Алло! Говорите, пожалуйста, вас не слышно! Или перезвоните, очень плохая связь.
Что и требовалось доказать. Опять то же самое, что и до этого. И вряд ли это сотрудники какого-нибудь мошеннического банка, которые хотят мне навязать очередной кредит.
Итак, отбой, и чёрный список. Решено. Я почти отняла трубку от уха, когда, наконец, услышала голос:
– Здравствуйте. Меня зовут Лида…
Нахмурилась, припоминая знакомых с таким именем. Их в наличии не имелось.
– Здравствуйте. Я вас слушаю.
Возможно, это была какая-нибудь рекламщица, которые в последнее время частенько со мной связывались. Ну, или, что вероятнее, та, которая рассматривала наш с мальчишками блог в качестве площадки для старта развития своего канала.
– Моя дочь больна. Мне нужна ваша помощь.
О, понятно. Такие персонажи тоже нередко обращались ко мне и в основном просили денег на лечение не своих детей. К благотворительности я относилась очень положительно, но предпочитала заниматься ею адресно. И помогать только тем людям, которых знала лично или через хороших знакомых. Так пользы от моих скромных вкладов было в разы больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я не занимаюсь благотворительностью, – мягко ответила Лиде. – Я блогер.
На том конце связи снова замолчали. Господи, казалось, я уже могу узнать эту тишину по тону.
– Я не нуждаюсь в благотворительности. Прошу вашей помощи, Милена. Потому что отец моей дочери – ваш муж.
Почудилось, будто эти слова упали мне на голову и плечи многотонными плитами. Я стояла оглушённая, ничего ровным счётом не понимающая. Раздавленная.
– Простите, что? – только и смогла хрипло выдохнуть, а у самой в голове вопросы зароились.
«Сколько лет этой самой дочери?»
«Могло ли случиться так, что она родилась до того, как мы с мужем познакомились?»
«Почему, чёрт побери, он её от меня скрывал?»
«Почему я не положила трубку, а стою и слушаю эту женщину?»
– Отец моей дочери – ваш муж, – повторила Лидия спокойным тоном. – Я прошу вашей помощи не для себя. Для моей девочки. Ей семь. Я не хочу, чтобы она умерла.
На последних словах голос её сорвался и она застонала. А мне хотелось вторить ей, потому что только что был озвучен возраст малышки. Семь лет. Семь лет назад мы уже были вместе. Мы уже обсуждали рождение ребёнка. Мы уже строили планы на совместную жизнь и, счастливые и упоенные этими мечтами, хотели прожить друг с другом до конца своих дней.
И в то время у Арсения уже были женщина и дочь..?
Нет, это неправда.
– Я вам не верю, – пожав плечами и мгновенно успокоившись, ответила этой ужасной Лидии.
Да, для меня она была ужасной. Той, кто могла разрушить мою тщательно выстроенную жизнь. Мою семью. Меня саму.
– Я вам не верю, – повторила с нажимом. – Вы просто одна из хейтеров. Или приколистов. Как вас там ещё можно обозвать? И знаете… вы выбрали очень острую тему для вашей шутки. Болезнь ребёнка… Дай бог, чтобы вам это не встало боком и вас никогда не коснулось. А теперь – прощайте.
Завершив вызов, я с остервенением смахнула номер Лидии в чёрный список. Там ему – да и ей – самое место. Она родила моему мужу. Ну надо же!
Усмехнувшись, я вскинула голову и крикнула в сторону детской:
– Володя! Ярик! Ну что такое, в самом деле? Идём!
После чего близнецы хором откликнулись:
– Уже, мамочка!
Я улыбнулась. Они были для меня тем, дороже чего нет на белом свете. И я не позволю никому и ничему даже близко попытаться уничтожить то, что создавала годами.
Пока сыновья играли в парке, я поймала себя на том, что так или иначе возвращаюсь мыслями к этому странному звонку. Нахмурившись, посмотрела на часы. У Арсения сегодня была важная встреча. В такие дни я не названивала ему по пустякам, только по действительно важным вопросам.
И розыгрыш от Лидии, разумеется, не был тем, что должно было стать причиной отрывать мужа от дел.
Но что же за противная мысль занозой сидела в мозгу? Почему я допускала вероятность того, что сказанное Лидой – правда?
– Мам! Мама! Ты нас поснимаешь? – вертясь, как юла, на самокате по асфальтированной дорожке, спросил Ярик.
Я подошла к близнецам ближе. Оба тут же, совершенно довольные и прогулкой и собой, принялись вытворять пируэты. Яр – на своём излюбленном средстве передвижения, а Вовка – на роликах.
С улыбкой, я принялась за съёмку. Не всё, разумеется, шло в блог, остальное я бережно скидывала в «облако», не уставая поражаться тому, как быстро растут дети.
Скоро они пойдут в школу, потом – в институт. После у них будут свои семьи. Я вспомнила, как Арсений совсем недавно спросил невзначай, не хочу ли я завести ещё и дочь. Это полоснуло по нервам, а в ушах, словно какой-то проклятие, снова зазвучал голос Лиды.
Рука дрогнула, я прекратила съёмку. Велела мальчишкам:
– Вовка переобуйся и идите полазайте по своему любимому дубу. Я посижу немного.
– Мамуль… тебе нехорошо? – тут же обеспокоился Яр.
