Осинский Владимир
Чудеса маленькой Грези
ОСИНСКИЙ ВЛАДИМИР ВАЛЕРИАНОВИЧ
ЧУДЕСА МАЛЕНЬКОЙ ГРЕЗИ
Уф-ф-ф! - сказал, внезапно появляясь на пороге скромного домика Пепкрофов, шериф Силбрайт.-Уф-ф-ф!.. - повторил он, вытирая платком пот с могучей шеи и тяжело вздымая и опуская негнущийся живот:-Такой жары я не видел со времен...
Должно быть, он не знал, с каких времен не видел такой жары, а может ему было не до уточнений этого не столь уж важного для шерифа обстоятельства, потому что едва Силбрайт шагнул через порог, как его маленькие острые и подетски голубые глазки принялись обшаривать приемную (она же столовая) Пенкрофов, пока не замерли на скромно примостившейся на своей скамеечке в углу девятилетней Грези; с этой секунды он не сводил с нее подозрительного и бдительного взора, хотя обращался к мистеру и миссис Пенкроф. Но голос его звучал немного виновато, когда он спросил у фермера:
- Ну, что нового... со вчерашнего дня?
Пенкроф понимающе и покорно кивнул, ухитрившись в то.же время сделать отрицательное движение головой:
- Слава богу, пока ничего...
- Слава богу,-устало откликнулась худая, обозленная и пришибленная многими годами тяжелого домашнего труда миссис Пенкроф:
- Сегодня она весь вечер играет с котенком. Но садитесь же, Силбрайт,-спохватилась она.-Я принесу вам холодного пива.
Шериф сел, отдуваясь с некоторым облегчением, хотя своим тройным и весьма внушительным "ф-ф-ф" по-прежнему напоминал озабоченный паровоз.
Все трое, как по уговору, украдкой смотрели в уголок Грези, а она, вежливо пропищавшая гостю "здравствуйте", шмыгнула веснушчатым носом, тряхнула соломенными кудряшками и вновь углубилась в свое нехитрее занятие. При этом девочка тоненько напевала:
"Вот с котеночком вдвоем
Скоро мы гулять пойдем..."
- Куда... пойдем? - непонятно насторожился шериф и приподнялся с облегченно скрипнувшего плетеного стула.
- Куда?-рассеянно отозвалась девочка.-Ну... не знаю. В сад, наверно... Или же...
Она поставила дымчатого котенка на задние лапки, делая вид, что ведет ребенка, который только учится стоять на ногах, и снова запела:
"...Скоро мы гулять пойдем!"
Тут котенок вырвался из ее рук, подбежал к креслу шерифа, проворно забрался к нему на колени, дотянулся красным язычком до его красного большого уха, лизнул и внятно спросил:
- Жарко, милый, да? Ну, ничего...
Вслед за этим-деловито:
-Теперь мне пора по хозяйству-скоро начнет смеркаться.
Он исчез за дверью. МиссисПенкроф в отчаянии всплеснула широкими ладонями и грозно повернулась к Грези:
- Так ты опять за свое?! Отвечай, как ты это делаешь! Ну, негодная девочка?!
- Я... я...-захлюпала носом Грези.-Я не знаю. Я же говорила, что не знаю...
Наступило тягостное молчание.
II
Воспользуемся этой (вполне естественной, не правда ли?) паузой и постараемся объяснить читателю-разумеется, не суть только что случившегося чуда, откуда нам ее знать? - а только причины, по которым (вы, конечно, заметили это) оно было воспринято шерифом и обоими Пенкрофами почти без удивления.
Все началось пять дней назад, минут через сорок после того (последнее обстоятельство выяснилось значительно позже), как Грези перевернула последнюю страницу "Алисы в стране чудес" и долго, вызывая законное недоумение родителей, молча сидела в своем углу и над чем-то сосредоточенно размышляла. До "Алисы" - шел второй месяц летних каникул - Грези успела прочитать много книг. Она была умная девочка и, помимо сказок, которые полагалось читать в ее возрасте, проглотила немало историй, честно говоря более подходящих для людей постарше девяти, а то и четырнадцати лет. В ее кудрявой головке смешались: космонавты, Винни-пух, ослик Мафии, пришельцы с планеты Альгабатрос, шапка-невидимка, волшебная лампа Аладина и еще очень многое другое.
Конечно, в тот вечер супруги Пенкрофы, недавно отужинавшие, понятия не имели, что сорок минут сосредоточенного молчания привели Грези к твердому н непоколебимому решению: творить чудеса. Поэтому, когда шариковая авторучка, которой с трудом водил непривычной рукой мелкий фермер мистер Пенкроф (он просил богатого землевладельца мистера Д. о продлении срока арендной платы), выскочила из его ошеломленных пальцев и принялась вполне самостоятельно бегать по другому, чистому, листу бумаги, недвусмысленно? пренебрегая топорным началом фермерского письма,- то Пенкроф только застыл в оцепенении, и уж, разумеется, ему никак не могла прийти в голову мысль о причинной связи между этим небывалым и жутким явлением и тоненьким голоском Грези, пропищавшей в адрес ручки:
- А ну, пиши сама!
Письмо получилось настолько убедительным и проникновенным, что хозяин не отказал в отсрочке, фермер же, рассудив своим крепким крестьянским умом, что важнее добиться удачи, чем допытываться, откуда она пришла, настрого велел супруге никому и словечком не обмолвиться о происшедшем.
Но сразу же вслед за этим начали совершаться события более неприятного свойства.
Вдруг из обыкновенной бурой превратилась в яркозеленую корова Смитов, и ее собственный теленок в ответ на Материнский призыв в панике бежал в соседний лесок, где на него напали волки; к счастью, в это время оказалась поблизости Грези, собиравшая дикие яблоки, и волки неожиданно в ужасе полезли на верхушку столетнего дуба, откуда вдруг, распластав лапы и помогая себе хвостами, мигом перемахнули через большое озеро и скрылись. Они выли так истошно, что случайно наблюдавший эту сцену другой сосед Пенкрофов-Вессон примчался домой почти не дыша; его с трудом отпоили можжевеловой водкой, но ее понадобилось столько, что заговорил Вессон лишь к середине следующего дня.
Было еще несколько невероятных происшествий более невинного характера и несколько меньшего масштаба. Так, у местного мальчишки удрал велосипед (с этим мальчишкой у Грези были свои счеты) и долго катался по окрестностям трех соседних ферм, в то время как его обладатель с ревом бегал за взбунтовавшимся имуществом; потом по чьей-то трубе вылез совершенно черный от сажи Винни-пух, спрыгнул-прямо на спину оказавшегося внизу ослика Мафина, и, сопровождаемые неистовой, но безуспешной погоней фермерских собак, они благополучно исчезли в лесу; наконец, посуда в доме Пенкрофов, которую поручили, к великому неудовольствию девочки, вымыть не кому иному, как ей, вдруг сама прыгнула в корыто с горячей водой и принялась трудолюбиво в ней барахтаться.
На этом Грези и была поймана с поличным-отец и мать одновременно услышали (иначе ни один из них не поверил бы своим ушам) повелительный голос дочери:
- Мойcя сама, без меня обойдешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
