Евгений Якубович
Черт со мной
— Ну-с, милейший Леонид Александрович, позвольте полюбопытствовать, чем я могу помочь вам на этот раз? — обычно спрашивал мой старый знакомый, бес Акакий Акакиевич, выпуская струю дыма изо рта. Дым этот не являлся естественной частью процесса дыхания беса. Скорее, наоборот. Выдыхаемый им дым был следствием курения дорогой гаванской сигары.
Эту или подобную ей фразу, Акакий Акакиевич произносил всякий раз, когда мы с ним покуривали, удобно расположившись перед красиво убранным обеденным столом. На столе, впрочем, к этому времени уже ничего не оставалось кроме кофе, пузатой бутылки, и двух, тоже пузатых, бокалов, на дне которых загадочно преломляла свет золотистая жидкость, привезенная из Франции.
По традиции, каждая наша встреча начиналась с обеда. Я бы даже сказал с очень хорошего обеда, после которого мы приобретали этакую дополнительную душевную расположенность друг к другу. По той же традиции, за обедом мы говорили лишь о пустяках, способствующих пищеварению или обменивались новостями. К делу переходили только за кофе. С тех пор, как я обнаружил, что Акакий Акакиеич является отчаянным гурманом, никаких проблем с выполнением моих желаний не возникало.
История о том, как я сумел вызвать беса, заслуживает отдельного внимания. Возможно, когда-нибудь я и открою свой секрет. Здесь же я только упомяну, что это оказалось достаточно просто, и даже как-то буднично. Появление беса в моей квартире происходило без каких либо внешних потрясений, и не вызывало никаких подозрений у соседей.
Стол, который я накрыл, приложив неимоверные усилия, к первому визиту моего гостя, конечно же сильно отличался от тех, за которыми мы с удовольствием сиживали впоследствии. Накрыть приличный стол оказалось одним из сложнейших этапов подготовки к вызову беса. Это уже потом мы с ним пристрастились к сигарам и французскому коньячку. В первый раз все было значительно скромнее, но от души. Мои усилия были оценены по-достоинству. В первый же вечер нашего знакомства у нас произошел следующий, довольно любопытный разговор.
— Я признаться, чувствую себя несколько обязаным вам, Леонид Александрович, за ваш теплый прием. Да и традициями пренебрегать не следует. Традиции, они ох какую силу имеют. В общем, дорогой мой друг, я готов исполнить ваше желание. Однако, хочу сразу вам кое-что пояснить. Мои возможности здесь довольно ограничены. Мы, потусторонние существа, не имеем власти над материальными предметами, поскольку они чужды нашему миру. Так что построить вам дворец, или скажем, подарить вам новую машину я, признаться, не смогу, при всем моем желании.
Я несколько поник.
— Откровенно говоря, я надеялся на что-то в этом роде. Но если нельзя, то конечно…
— Не стоит отчаиваться. Я тут придумал один трюк, который вам сможет очень пригодиться, милейший друг мой. Так что не печальтесь, а скажите мне лучше вот что. Я подозреваю, что имеются люди, от которых, в некотором роде, зависит ваше благополучие. Вот, к примеру, ваша машина. Почему вы ее не приведете в порядок?
Этот вопрос затронул мою самую, на тот момент, больную тему. Мой старенький «Москвич» действительно нуждался как минимум в капитальном ремонте. На автосервисе, после двух неудачных попыток реанимировать мой драндулет, я удостоился персонального внимания директора, который велел больше не пускать меня, чтобы попусту не занимать производственные мощности. Местный умелец дядя Коля, посмотрев ее, задумчиво произнес: «Если бы это была лошадь, то я бы ее пристрелил».
Так что ездил я на одном энтузиазме.
— Итак, давайте все же попробуем починить вашу машину, — выслушав меня сказал Акакий Акакиевич.
— Но, позвольте, — попытался возразить я, — ведь вы только что сказали, что материальные…
— А я и не собираюсь сам ее ремонтировать. Как вы себе это представляете? Что я сейчас, в парадном сюртуке, полезу под кузов и буду закручивать гайки? Я ведь бес, все же, не забывайте этого, милейший. У меня для этого найдется пара другая моих бесовских штучек.
Он пристально посмотрел на меня и сказал:
— Если не ошибаюсь, директора автосервиса зовут… — Тут он выдал не только имя, фамилию и алрес работы директора, но и такие подробности его личной жизни, о которых не догадывались ни жена, ни друзья, ни даже работники прокуратуры.
— Так вы, друг мой, здесь посидите немного в одиночестве, сигарку, что-ли покурите, а я ненадолго наведаюсь к нашему общему знакомому и поговорю с ним. Уверен, что после этой беседы, на автосервисе вас будут ждать с распростертыми объятиями.
— Постойте, вы что же, собираетесь его шантажировать от моего имени?
— Успокойтесь, пожалуйста, Леонид Александрович, никаких нарушений закона, что вы. Я просто, как бы это лучше объяснить? — Бес замолчал, и его взгляд скользнул по книжной полке. Он усмехнулся и продолжил. — Я просто сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
С этими словами бес растворился в воздухе. Я остался в комнате один. Проследив взгляд исчезнувшего беса, я тупо уставился на книжную полку. Точнее на книгу, стоявшую точно посередине. Книга называлась «Крестный отец».
С тех пор прошло несколько месяцев. Милейший Акакий Акакиевич и в самом деле не подвел. На следующий день после нашей встречи я поехал в автосервис. Там меня уже ждали. Мою старушку перебрали буквально по винтику. Практически, в ней заменили все, что можно было заменить. Поставили новый мотор. В тот день, кроме меня, на станции не было ни одного клиента — все было брошено на спасение моей старушки. Слегка обалдевший от такого обслуживания, я робко пытался совать трояки и пятерки из своего тощего кошелька. Мастера благодарили, но деньги не брали, приговаривая, что они счастливы услужить мне, и что деньги тут не причем.
Здесь я должен сделать небольшое отступление, и объяснить современному молодому читателю, что мои воспоминания относятся к тому странному времени, когда при повсеместном перевыполнении планов и невиданных темпах роста благосостояния трудящихся, население одной из крупнейших стран мира стремительно скатывалось в нищету. В условиях всеподавляющего дефицита, деньги сами по себе уже не имели особого значения. Определяющим фактором процветания была возможность «достать» что-либо. А доставать приходилось буквально все. Начиная от комплекта мебели и кончая элементарным батоном вареной колбасы.
В общем жил я в том самом Советском Союзе, в то самое время, когда правящая партия объявила о построении развитого (с ударением на предпоследний слог) социализма. То есть когда уже все разворовали, но делить еще не начали.
И вот в такой обстановке, моя жизнь стала стремительно изменяться к лучшему. После очередного визита Акакия Акакиевича, в соседнем гастрономе меня всегда ждал пакет с самыми диковинными деликатесами. Еще один визит — и мне в дом завезли комплект роскошной импортной мебели.
Я заходил в магазины и меня тут же с приветливой улыбкой заводили в заветную служебку, и буквально уговаривали приобрести (за чисто символическую «гос. цену», заметьте) самые дефицитные шмотки, которые и в закрытые партийные распределители попадали редко. В театральных кассах меня всегда ждала пара билетов на премьеру или какой-нибудь престижный спектакль.
В общем, не перечесть всех благ, которые добыл мне мой любезный Акакий Акакиевич. Мой быт был обустроен на самом высоком уровне, абсолютно недоступном для простого служащего, которым я был прежде.
Моя жизнь изменилась. Оставив далеко позади себя весь советский народ, я стремительно приближался к своему персональному, собственноручно построенному, коммунизму.
Между тем, наши отношения с бесом тоже несколько изменились. Теперь, если несколько дней я не вызывал его, то он неожиданно появлялся сам, мотивируя тем, что мол «соскучился по любезному другу». Тут уж мне приходилось срочно, бросив все дела, накрывать на стол и ублажать неожиданного визитера. Со вренем, вкусы моего гостя стали меняться. Он все меньше интересовался едой, несмотря на то, что у меня, благодаря его стараниям, теперь была возможность готовить самое изысканное угощение. Зато к выпивке мой гость стал относиться с большим вниманием. Если в начале нашего знакомства, мы выпивали с ним две — три рюмки водки, так, для аппетита, и под обильную вкуснющую закуску, то теперь одной бутылкой дело уже не ограничивалось. Не раз мне приходилось выскакивать ночью из квартиры, бежать к ближайшему магазинчику и покупать там у сторожа бутылку а то и две. Благо сторож тоже был обработан Акакием Акакиевичем.
Признаюсь, была в этом и моя вина. Разбаловавшись легкостью, с которой решались все мои насущные проблемы, я беззастенчиво требовал у беса все новых и новых услуг. Так случилось и в тот роковой вечер. У меня испортился кран в ванной, и я к своему удивлению обнаружил, что наш сантехник до сих пор остался не охваченным заботой Акакия Акакиевича. Вместо того, чтобы просто сделать заявку в ЖЭКе, дождаться мастера, сунуть ему трояк и получить новый кран, я в очередной раз вызвал своего беса. Перед вызовом я, понятно, накрыл на стол. Из свежайшей молодой баранины и, неизвестно как попавшей в середине зимы в Москву, настоящей грузинской зелени я приготовил чудесную бастурму.
