День первый
Резкий вой тревоги вырвал меня из того маленького мирка, который создали мы с Джейн и куда в последнее время мне стало все труднее уходить после многочасовых утомительных патрулей или сумашедших перехватов, когда жуки вываливались из ближайшей точки гиперпрыжка и набрасывались на отходящие уцелевшие корабли Конфедерации.
Я не был во время атаки Эпсилона-3 – наш крейсер находился в доках, где мы в спешном порядке заделывали дыры прожженные плазменными пушками двух крейсеров типа «Гидра».
После атаки Эпсилона-3 – тыловой базы Конфедерации – у нас развеялись последние сомнения относительно способности жуков проникать в глубину нашего пространства. Это была бойня – три авианосца класса «Левиафан», окруженных сворой крейсеров и эсминцев, выжгли все живое на планете. И только нескольким кораблям с базы, находящейся на другой стороне планеты удалось ускользнуть. Теперь нашей задачей было сохранить эти остатки№
Вскочив с постели и натыкаясь в темноте на стулья и тумбочки, я пытался нашарить комбинезон. Наверное, я набил бы себе огромное количество шишек, но Джейн – третий штурман нашего крейсера – включила свет. В неярком свете электрического светильника я увидел ее голубые глаза, темные, коротко стриженные волосы, прямой нос, тонкие плечи и, наконец-то – свою одежду.
Чмокнув Дженни, я пулей вылетел в коридор, думая о завтраке, который у меня будет вместо обеда, о трещине на левом борту моего Вампира, которую должны были заварить, о том, сколько жуков будет на этот раз, а также о том, какой подарок подарить Джейн, у которой через неделю 22-ой день рождения. В лифт после меня заскочил Том Берроуз, но все называли его Змеем, за его постоянные мудрые фразы, которые он вставлял в свою речь.
– Что-то жуки сегодня рановато! – досадливо воскликнул он, – мне такая девушка приснилась, мы сидели в ресторане и кушали баранину№ Ты пробовал баранину в собственном соку? – спросил у меня Змей.
– Еще бы! У нас на Украине баранов только и едят!
– Все шутишь!
– А ты пробовал сало? Свежее и чуть-чуть подсоленное, а? – не остался я в долгу.
– Да ну тебя! Все хвалишь и хвалишь! Хоть бы привез разок!
– Да что его пробовать: сало как сало!
– А я не ел никогда! – не понял шутки Змей. В Австралии, откуда он был родом, не было сейчас не то, что сала, там хлеба не хватало.
Лифт остановился на второй палубе и мы, пробежав мимо солдата морской пехоты, застывшего на своем посту возле двери комнаты брифинга, заскочили внутрь. Я сел на свое обычное место в третьем ряду справа, откуда все было хорошо слышно и в то же время можно было незаметно вздремнуть, если начинался долгий инструктаж с детальным разбором стратегической ситуации в секторе. Хорошо, когда рядом сидит Пещерный Человек, который всегда ткнет тебя локтем в бок, если начинается что-то важное.
Сегодня зал был заполнен наполовину и полковник Андерсон, командир нашей эскадрильи, сразу приступил к брифингу.
– В 120.000 кликов обнаружено крыло нефилимов следующее на перехват конвоя. В конвое находятся транспорт «Бережев» с беженцами, крейсер «Черчилль», эсминец и два танкера. Ваша задача: встретиться с конвоем в точке 1 и сопровождать его к станции Элла. После этого возвращайтесь на «Сагайдачный». Командир – Волк.
– Есть, сэр! – удивленно откликнулся я.
Раньше я всегда летал ведомым в звене, и мне это нравилось – меньше рутины с рапортами, больше свободного времени. Но сегодня начальство решило по-другому.
– Ведомые: Пещерный человек, Змей, Амазонка.
– Есть
– Есть!
– Есть!
– Все понятно? Вопросы?
Вопросов не оказалось.
– Удачной охоты! Разойтись!
Вскочив на ноги, мы бегом отправились на летную палубу. Летная палуба крейсера «Гетьман Сагайдачный» была, конечно, не в пример меньше палуб авианосцев класса «Везувий» или новейших – класса «Император Вильгельм I», но тоже была не маленькой. Здесь царила организованная неразбериха. Сновали техники и пилоты, транспортеры перевозили ракеты и запчасти, садились и взлетали истребители. Справа от нас в рядок стояли новенькие Вампиры и Пантеры. Раньше на крейсере были старые истребители Тандерболты и Эскалибуры. Наш крейсер первым начал перевооружение на новую технику. Именно поэтому я и оказался на «Сагайдачном»: обучать владению новой техникой других пилотов.
Подбежав к своему Вампиру, на борту которого был изображен оскаливший пасть волк, я увидел техника, вылезающего из люка на борту истребителя.
– Машина готова к взлету, сэр! Трещина залатана!
– Принял! Спасибо! – ответил я и, одевая захваченный по дороге шлем, полез в кабину. Техник помог мне пристегнуться, проверил подачу кислорода и других систем жизнеобеспечения. После этого фонарь кабины плавно закрылся. Послышались легкие щелчки – это герметизировались швы кабины. Показав технику большой палец, я почувствовал, как мой истребитель транспортер потащил к шахте катапульты.
Коммуникационный экран ожил, и на нем появилось лицо офицера связи. Сегодня дежурила лейтенант Кузнецова.
– Взлет разрешен! Покажи им кузькину мать! – напутствовала она меня.
Кузнецова была родом из Львова, куда переехала ее семья после того, как Ростов-на-Дону превратился в небольшой кратер. Поэтому на правах земляков мы позволяли себе немного вольные отношения друг с другом.
Через мгновение меня вжало в кресло – катапульта разгоняла истребитель до 2000 кликов в час за 2 секунды. Очутившись в космосе, я сделал плавный разворот вокруг крейсера, чтобы подождать моих ведомых. Правая сторона крейсера была пестрой от следов выстрелов, взрывов, обгоревшей краски, пятен герметизона, которым заделывали многочисленные пробоины – герметичность корабля была восстановлена, но нас так быстро вытащили из доков, что заново покрасить не успели.
Больше всего наш крейсер походил на крокодила с небольшой рубкой наверху. На его левом борту гордо красовалось – КЗК «Гетьман Сагайдачный», что означало корабль Земной Конфедерации «Гетьман Сагайдачный». На корабле, который носил имя прославленного героя Украины, жившего 900 лет назад, служил только один украинец – я.
Через пару минут рядом со мной в космосе оказались мои ведомые и мы, построившись клином, направились к точке встречи, выжимая из двигателей максимум скорости.
Я привычно передвинул рычаг руда в положение 100% ускорения, переключил пушки на максимум мощности, щелкнул тумблером дисплея повреждений и, активировав систему связи, приготовился к встречи с жуками. Точно в точке встречи мы увидели конвой. Впереди гордо шел крейсер «Черчилль», на нем не было видно никаких повреждений, и действительно, на мой запрос миловидная девушка (откуда они таких берут?) ответила, что на борту все в порядке. Но за «Бережевым» тянулся дымный след – последствия пробоины и разгерметизации корпуса. Один двигатель не работал, второй дышал на ладан, по всему корпусу раскинулся хаотический узор вмятин, пробоин и трещин. Кроме этих двух кораблей я увидел эсминец и танкер. Второго танкера не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
