Народный университет. Педагогический факультет. № 10, 1979 г. Издается ежемесячно с 1964 г.
И. Кошелева
ВСТРЕЧИ С ИСКУССТВОМ
Издательство «Знание». Москва 1979
74.913
К76
И. Я. Кошелева
К76 Встречи с искусством. М., «Знание», 1979. 96 с. (Нар. ун-т. Пед. фак., № 10. Издается ежемесячно с 1964 г.).
В воспитании эстетического вкуса, эмоциональной отзывчивости подростка, в передаче ему художественных знаний многое могут сделать родители.
Автор беседует с родителями о воспитательных задачах, связанных с искусством, эстетикой, вкусами, художественными навыками, и показывает на конкретных примерах, какие средства из этого арсенала могут использовать родители в своем повседневном воздействии на детей.
Брошюра рассчитана на родителей.
60300
74.913
©Издательство «Знание», 1979 г.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЗАЧЕМ ОНО НУЖНО, ЭТО ИСКУССТВО!
Тем теплым весенним вечером шли мы от площади Маяковского до Белорусского вокзала пешком. Каждый наедине с собой и объединенный со всеми недавней взволнованной полутьмой театрального зала. Верещал пятилетний Максик, прыгал, приставив пальцы-рожки ко лбу, подражая олененку Бэмби...
Мы вышли из театра на улицу, словно омытые живой водой, на долгое время заслоненные от всего мелкого, суетного впечатлением от спектакля: с избытком сил, моральных и физических. Обновленными. И такая знакомая улица Горького смотрелась в эти минуты по-новому. Словно вернулась из далекого далека яркость первых открытий. С удивлением рассматривала я огоньки световой рекламы, нарядную толпу, обтекающую нас, витрины магазинов, затихших и опустевших.
...Разве в такие минуты задаешь себе вопрос: зачем нужен этот спектакль? И стоило ли тратить драгоценное время на театр? Нужно. Стоило. Ради этих самых минут. Для того, чтобы увидеть мир вот таким, «умытым», ярким. Не спрашивая, отвечаешь себе именно так. Так чувствуешь. Жизнь человеческая самоценна, и столь же самоценным кажется всегда настоящее искусство, когда с ним встречаешься.
...Но прошло время, и, задумав книгу о встрече растущего человека с искусством, о роли прекрасного в становлении личности, я снова вернулась к тому весеннему вечеру, к той тишине и к тем взрывам в театре.
Что дает искусство ребенку, подростку, юноше? Почему встреча с ним иногда играет большую и добрую роль в становлении человека, а иногда проходит формально, не задев души? Что мы, родители, должны ждать от воздействия на наших детей литературы, театра, кино? Какого «выхода» на характер и мировоззрение? Можем ли мы этим воздействием управлять, руководить?
«Распутывать» все эти вопросы я начала с простого воспоминания — что дал спектакль Ленинградского ТЮЗа каждому из нас, людям с таким разным жизненным опытом?
Максика, я уверена, он захватил прежде всего сюжетом — острым, насыщенным приключениями, опасностями. Спасется ли маленький олененок Бэмби от охотников? Найдет ли он свою потерявшуюся Маму? Встретит ли в лесу таинственного, неуловимого и могущественного Вожака? Пятилетнему человечку понятны все эти напряженные ситуации. Они заставляют его сопереживать хорошим героям, ненавидеть плохих. При этом пробуждаются самые разные чувства — радость, жалость, страх, гнев. Все эти эмоции, которые в детском обыденном существовании размыты в длинном-длинном времени суток, а то и месяцев.
Физиологи и психологи сегодня утверждают и доказывают с помощью опытов: нам всем необходимы самые разнообразные ощущения, необходимы эмоции. Уж так создан человек природой и своей социальной историей — он должен постоянно познавать новое, думать, волноваться, развиваться, идти вперед.
Ребенку же, развивающемуся семимильными шагами, эмоциональная нагрузка, какую дает театр,— благо. И от всех волнений Максика, связанных с историей милого олененка, потянулись, наверняка, ниточки новых интересов. Что такое большой лес и какие звери живут в нем? Какие звери дружат между собой, а какие «дерутся» друг с другом? Всякий ли охотник плохой или есть и хорошие охотники? Эти вопросы Максик обрушил на нас еще в зале, еще не сойдя со своего места. Экологическое воспитание, столь важное в наше время сложных отношений человека и природы, можно было начинать тут же, зерна наших усилий падали на почву, подготовленную, «взрыхленную» актерами. И еще один важный разговор — о добре и зле, о доверии и предательстве — тоже завязался тогда сам собой.
Дочерей наших «Бэмби» взял в плен своей лирической нотой — таков уж их возраст, возраст любви. Спектакль ведь поведал нам всем и о силе, о самоотверженности этого чувства. Олений «гон», весенний бег навстречу судьбе был показан, расшифрован режиссером как тяга непреодолимая, захватывающая, поэтичная и безрассудная. Все это о многом говорило юным сердцам.
Что касается нас, старших в компании, мы были тоже взволнованы. Безотказно действовал сам эстетический уровень спектакля-притчи «Бэмби» — безупречный вкус и режиссерская мудрость, мера, сказывающаяся во всем. Красота, молодость, пластичность актеров сообщали нам подчас больше, чем немудреный текст и давно знакомая фабула. Вот самая первая сцена, смелая и целомудренная одновременно — рождение Бэмби. Встал на тоненькие ножки слабый олененок, незащищенный, хрупкий и храбрый. Встал, чтобы отправиться в жизнь. И потянулись ниточки-ассоциации к немалому уже нашему жизненному опыту, к вечным чувствам и вечным законам существования. Детство, любовь, материнство... Всколыхнулись в нас вроде бы успокоившиеся сферы пережитого и прожитого.
...Да, по-разному, ох как по-разному мы смотрели тот спектакль! Но в одном одинаково: каждого из нас он «встряхнул», сделал активнее, каждому сообщил импульс к действию, к творчеству. Да, к творчеству, разумеется, на доступном уровне. Доступном даже Максику. Ибо развитие, творение себя — тоже самое настоящее и отнюдь нелегкое творческое дело. А разве не творчество воспитание чувств, каким занята юность? А вечная наша — до старости, до смерти — работа по освоению и строительству нравственных законов — разве не творчество?
Искусство и творчество... Так часто эти два слова стоят рядом. И речь ведь при этом идет совсем не обязательно о писателях, художниках, артистах. Но и о тех, для кого они создают свои произведения.
* * *
...То, что испытали мы пятеро на спектакле Ленинградского ТЮЗа, наверное, испытывали в жизни все или почти все.
Одного потряс кинофильм «Вдовы».
Другого однажды настигли давно известные строки стихов, поразили внезапно открывшейся силой чувства:
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор...
«Ни твой привет, ни твой укор» — это можно повторять вновь и вновь, и в самой музыке слов слышать бурю мыслей и страстей, боль,
