Олесь Бенюх
ГИБЕЛЬ «ЭСТОНИИ»
Роман
Чтобы добыть дневную дозу героина, шестнадцатилетний московский бомж убил троих человек. Остро заточил найденный на помойке кухонный нож, выбрал на Мясницкой внушительный жилой дом, поднялся в лифте на четвертый этаж и позвонил в одну из квартир. Почему именно в эту? Дверь ему приглянулась — один звонок, обивка светленькая. Открыла старушка, пухленькая, седенькая, приветливая.
— Вам… — начала было она, но парень мгновенно всадил ей нож в живот. На предсмертный всхлип бабушки из детской выглянула восьмилетняя девочка. Пришелец в два прыжка оказался возле неё и со всей силы полоснул острым лезвием по горлу. Труднее всего ему оказалось справиться с женщиной лет сорока, которую он обнаружил в кухне. Увидев окровавленный нож и дикие нечеловеческие глаза парня, она закричала. Но входная дверь захлопнулась и её никто не услышал. Она оказала сопротивление, дралась, царапалась и он нанес ей двадцать шесть ударов ножом. Обшарив всю квартиру, он нашел двести тридцать рублей, сбросил окровавленную рубашку и, надев чью-то курточку, ушел. Приобретя вожделенный наркотик, он забился в свой угол в подвале обреченной на снос многоэтажки и впал в полузабытье. В отличие от соседей по подвалу, он почти всегда получал одно видение. Ему лет пять-шесть. Летний солнечный день. Он с мамой и папой на даче. Лужайка зеленым-зелена, они втроем играют в бадминтон. Так весело, так радостно! Щебечут птицы, верещат кузнечики, подмигивают цветы. Закончив игру, ставят мангал, на углях жарят шашлык. Вкуснота — объедение!
Вдруг откуда-то потянул ветерок. Он все резче, злее. На небе появились тучи, темнеет все сильнее и сильнее, и вот они уже затянули солнце. Ливень. Гром. Молнии. И он совсем один посреди бушующей, словно сорвавшейся с цепи стихии.
— Мама! Папа! — кричит он и не слышит свой собственный голос. Трещат и валятся деревья, бурные, беспощадные потоки ледяной воды несут его в непроглядную темь, он чувствует, что тонет, идет ко дну.
— Мама… Папа…
Очнувшись, он долго, тупо смотрит на отопительные трубы, на грязные стены, на серое пятно выходной двери. Все тело словно деревянное, чужое, голова налита чугуном. Не хочется ни есть, ни пить, ничегошеньки. Но постепенно в груди начинает тлеть огонек, он разгорается, вот он уже полыхает пламенем — всесжигающим, беспощадным, неистовым. И погасить его можно только новой дозой, новой дозой, нооовоой дооозой!
Парень через великую силу спускает ноги с топчана на пол, нащупывает нож и начинает движение к выходу. Он должен погасить горящее в нем пламя, ибо с ним нет ему жизни, как нет ему жизни и без него.
— Люди! Разве вы не видите, как я страдаю? Что по сравнению с этим все круги ада! Уж лучше убейте меня — и сразу, сейчас, мгновенно. Я не в силах, не могу сдержать себя, я же факел, облитый смолой. Мозг горит, легкие горят, сердце горит.
По-ща-дите!
I. Пути Господни неисповедимы
«Добыл золотое руно. Ээт посрамлен.
Ясон»
Прочитав эту записку, подсунутую под дверь его номера, Иван Росс спешно оделся и быстро пошел по пустынному гостиничному коридору к лифту. Вместо «Ясон» должно было стоять «Эхнатон». «Что это — провал? Или небрежность? — думал он. — Ведь такая подпись — логичная! — получалась по шифру Х-734. Для истинной нужно было применить шифр Н-07-23».
Пушистый ковер скрадывал звук шагов, на нем бесконечное множество раз повторялось изображение дурашливой головы играющего тигренка. «Забавный котенок. Ласковый, — подумал Росс. — Ласковый… И коварный». Он почувствовал сзади себя чье-то дыхание и резко обернулся. За ним быстро шел китайченок-посыльный. Красная униформа, отделанная золотыми галунами и шнурками, четырехугольная высокая фуражка с фирменной кокардой «Оберой», в руках — серебряный подносик. Остановившись на почтительном расстоянии, он заулыбался, на ломаном английском поприветствовал: «Сэр, добрый вечер, сэр!»
— Это ты принес, бой? — приветливо спросил Росс, показывая записку.
— Моя, моя приносил, — обрадованно закивал посыльный.
— Почему не постучал?
— Моя будить не хотел, сэр.
— Кто прислал? — Росс достал пять сингапурских долларов, протянул их мальчику.
— Один леди, очень красивый, — бой беспрестанно кланялся. — Леди говорил — сэр ждет, спасиба будет. Только будит не можно.
— И где она сейчас?
— Леди сразу-сразу уехал. Ба-а-лшой авто, — китайченок широко раздвинул руки, показывая какой большой автомобиль увез леди. «Значит, леди, — думал Росс, спускаясь в ресторан в бесшумно скользящем лифте. Значит, провал. Записку должен был передать Чжуан. Значит, провал. Хотя, может… Нет, не может быть двух нестыковок. Подпись не та и связник не тот. Что ж, покой нам только снится».
Чтобы попасть в ресторан, нужно было пройти вдоль просторного голубого бассейна. Еще издали Росс увидел у торца его большую толпу. Ее сдерживали полицейские. На поверхности воды лицом вниз, раскинув широко руки и ноги, лежал человек. Под грудь ему был подложен спасательный круг. Вокруг всего тела широкой темной полосой разошлась кровь.
— Такая стрельба! Такая стрельба! — ужасалась по-английски с явным континентальным выговором молодящаяся блондинка в малиновом купальнике. Мы спокойно купаемся и вдруг — тра-та-та! Как в телебоевике. В этого бедолагу сразу трое палили.
— Из автоматов? — спросил какой-то мужчина с могучей золотой цепью на дряблой шее.
— Из таких коротких полуружей что-ли, — неуверенно отвечала блондинка, то и дело отбрасывая волосы с лица. — Он-то в них из пистолета такого маленького, знаете. Тоже попал. В женщину. Среди них женщина была! Так они её подхватили — и след их простыл.
— Чего его не достанут? Он, может, жив.
— Комиссара ждут. А этот… Он умер сразу. Как был в одежде, упал в воду после первой же очереди — и готов. Они его уже мертвого в бассейне добивали. Ну не звери?
Полиция стала теснить толпу к выходу. Росс подошел к краю бассейна. Сомнений не было — убит был Чжуан. Расстроенный, растерянный, весь взмокший, взъерошенный главный администратор как мог успокаивал постояльцев гостиницы. Высокий, дородный, обычно — воплощение респектабельности, он как-то скукожился, объявляя плачущим голосом через мегафон:
— Успокойтесь, дамы и господа! Произошел несчастный случай! Сейчас все уладится, все, все уладится.
— Что уладится? — обескураженно вопросила блондинка. — Убийство?
— Мадам, надо же ему свой бизнес защищать, — с русским акцентом увещевательно заметил обладатель могучей золотой цепи. Усмехнувшись в пшеничные усы, добавил: — Чего переполошились? Вот невидаль — убийство!
Бросив неприязненный взгляд на цепеносца, Росс прошел в бар, сел за стойку, заказал большую рюмку текилы. «Жаль Чжуана, — думал он, машинально выискивая в вазе с орехами миндаль. — Жаль. Толковый был агент. И молодой совсем. Однако, ещё в Москве меня предупреждали, что по последним оперативным данным он в чем-то слегка прокололся. Увы, в нашем деле «слегка» может стоить жизни. Что ж, оплакивать мертвых дело пустое. Чжуана похоронят, о семье позаботятся. Надо решать, что делать теперь. Кто-то раскрыл шифр Х-734 и вышел на меня. Кто? Американцы? Местная служба? Китайцы? «Законсервироваться» даже на сутки я не могу. В моем случае время не просто деньги, может сорваться вся операция. Нда, думай, Иван, думай хорошенько. Задействовать резервного агента, дублера Чжуана? Или идти ва-банк — выходить на связь с Ясоном? Вступать в игру, делая вид, что я не знаю, что он — подстава?»
— Сэр, простите, не найдется ли у вас огонька?
Эти слова, произнесенные негромко приятным женским голосом на безукоризненном английском, заставили Росса повернуться и встать со стула. Перед ним стояла молодая европейка, выжидающе держа в руке тонкую, длинную сигарету.
— Я не курю, мэм, — не сразу ответил он. — Но дар Прометея всегда со мной.
Он достал из кармана пиджака спички, услужливо зажег одну из них.
— Вы не возражаете, если я присяду рядом?
— Почему бы и нет?
Женщина грациозно уселась на довольно высокое сиденье, положила на стойку тоненькую матерчатую сумочку, вышитую бисером. Бок её просел, отчетливо выступили силуэты сигаретной пачки и зажигалки. Скользнув по ней взглядом, Росс любезно спросил:
— Не хотите ли что-нибудь выпить?
— Пожалуй, — нерешительно ответила она.
— Заказывайте, — он кивнул в сторону бармена.
— Минеральную воду с лимоном, пожалуйста.
«Проститутка? — думал Росс, с улыбкой разглядывая соседку и с удовольствием медленно потягивая текилу. — Богатая искательница приключений? Или… курьер Ясона?»
— Меня зовут Иван, Иван Росс. А вас?
— Сальме. Просто Сальме.
