Дурман
Дарья Данина
Пролог
Макс
Задыхаясь, я вновь проснулся от кошмара, постоянно возвращающего меня в тот злополучный день. В тот день, когда моя "шутка" оказалась фатальной ошибкой.
— Твою мать! — выкрикнул я, осознавая, что натворил.
Подбежав к краю утёса, я упал на колени и посмотрел вниз. В ушах звенел голос Лиды. Её визг и моё имя, соскользнувшее с чувственных губ в тот момент, когда её от удара повело в сторону.
— Твою ж…
Меня трясло. Зубы стучали от страха, вмиг переполнившего меня. Мой взгляд лихорадочно метался по водной глади, бережно омывающей крутой берег. И я не видел ЕЁ. Лиды нигде не было.
— Сука, — я глухо выругался, оглядываясь и проверяя, нет ли здесь ещё кого-то.
Нет. Мы здесь были одни. Я нарочно выгадал момент, когда все остальные переметнулись от игры в баскетбол к пляжному волейболу. Я специально пошёл за ней. Я хотел этой словесной перепалки. Блять, да я был зависим от наших с ней стычек и перебранок!
Обгоняя собственную тень, и спотыкаясь о крупные камни, я рванул к крутой тропе, ведущей вниз. Едва не переломал себе ноги, пока спускался. И, оказавшись на каменистом берегу карьера, жалобно заскулил.
— Где же ты?!
На воде кружил только баскетбольный мяч, угодивший ей в спину с моей подачи. Он крутился, словно волчок, дразня меня. Словно гнусно насмехаясь надо мной и трубя на всю округу: "это ТЫ сделал!"
Скинув с ног кроссовки, я снова оглянулся. Паника, проглотившая меня, заставляла руки дрожать. Глубоко вдохнув, я зашёл в ледяную, ещё не прогретую солнцем воду, и представил, как ей, должно быть, было холодно.
— Это пиздец, — произнёс негромко, пытаясь понять где мне её искать.
Моя рука рассекла воду, словно расчищая путь от невидимых препятствий. Я озирался по сторонам в надежде увидеть Осину. На счету была каждая секунда. Где-то в глубине души я уповал на то, что это просто её шутка. Она просто издевается надо мной. Мстит. Выводит из себя. Делает всё для того, чтобы я пожалел о содеянном.
А я жалею. Блять, как же я жалею…
Набрав полные лёгкие воздуха, я погрузился под воду. Глаза разъедало, и я с трудом мог рассмотреть хоть что-то, кроме своих рук. Паника усиливалась. Я чувствовал своё сердце… чувствовал яростное биение на корне языка, словно оно готово было выпрыгнуть, оставляя за собой кровавый след в глотке.
Секунды превращались в вечность. Мне казалось, что толща холодной воды не выпустит меня обратно. Я останусь здесь. Если не найду её…
А когда увидел что-то светлое поблизости, едва не заорал в полный голос. Выпустив несколько крупных пузырей сквозь стиснутые зубы, я рванул вперёд. Она была почти на поверхности. Странно, что я не заметил её раньше.
Подхватив бездыханное и лёгкое тело, я погрёб к берегу…
Бил её по щекам. Тряс. Пытался откачать воду из её лёгких и сделать искусственное дыхание. Но всё было бестолку. Я уже не контролировал себя…
— Эй, Макс! — чья-то рука коснулась моего плеча, — полегче! Ты ей грудную клетку проломишь!
— Пошёл на хер! — взревев, я оттолкнул от себя советчика, и снова припал к её губам, вдыхая в них воздух.
Я и не заметил, как вокруг нас собрались люди. Всё отошло на второй план. Я как пёс, охраняющий свою хозяйку. Рыча, боялся подпускать к ней кого бы то ни было. Отталкивал каждого, кто пытался приблизиться. Снова и снова пытался вдохнуть в неё жизнь. И… громко захрипев, она, наконец, отчаянно закашляла, выплёвывая воду и подкатывая глаза.
Только сейчас я заметил кровь на своих руках. Откуда? Что за херня?!
— Паха! — я заорал, не отрывая глаз от её лица.
— Я за руль сяду! — друг оказался ближе, чем я думал, — давай, в машину её!
Глава 1
Скинув сбившуюся в ногах простынь, я неторопливо и слегка покачиваясь прошёл на кухню. Опрокинул в себя стакан воды и, настежь открыв окно, достал сигарету…
Покрутив её в пальцах, спрятал обратно в пачку и снова налил себе стакан воды.
Вот и поспал…
Даже привык. Почти. Моя морда осунулась, а под глазами залегли синяки, словно у какого-то нарика. Я сплю от силы пять часов в сутки. Это в лучшем случае. Мои мысли всегда сосредоточены на одном. Или на одной.
Осина.
С тех пор как я едва не убил её, прошёл месяц. И с тех пор я каждый день ловлю на себя на мысли, что мне просто дали второй шанс. Шанс перестать быть куском дерьма. Шанс исправить всё. И… найти в себе смелость посмотреть ей в глаза.
Потому что я точно знал: как раньше уже не будет.
— Ты опять? — я обернулся, услышав позади голос Пашки.
— Угу, — снова отвернулся, впиваясь пальцами в пластиковый подоконник.
— Сам не спишь, и другим не даёшь, — проворчал Пашка сонным голосом, и полез в холодильник.
— Я вроде тихо, — я пожал плечами и незаметно тряхнул головой, прогоняя сущий кошмар, стоявший перед глазами.
— К врачу сходи что ли… а то умом тронешься от бессоницы.
— М, бегу…
Моя рука снова потянулась к сигаретам. Знаю, что как только потушу окурок в пепельнице, тут же пожалею об этом. Я не курю уже больше года. Год и три месяца.
Курю.
Снова.
Первая затяжка показалась мне уж слишком приятной. Настолько приятной, что я не в силах сдержать тихий стон, выпуская горький и одновременно сладковатый дым изо рта.
— Ты же не куришь?! — возмущенно пробасил Паха, вырывая из моих рук зажигалку, — и это мои сигареты.
— Угу, — я сделал ещё одну затяжку, а затем залюбовался тем, как молочный дым растворяется в воздухе.
— Пять утра… охренеть просто, — недовольно прокряхтел друг, — ты с рассветом просыпаешься? Не пойму…
— Да я и сам не пойму.
Опустив взгляд, я проследил за дворником, что мёл и без того чистый асфальт во дворе. Этот мужик каждое утро, сидя на скамейке, выкуривает по сигарете перед тем как начать работать. Тушит свою сигарету об металлическую стенку мусорного жбана. А после пьёт чай или кофе, принесённый с собой в термосе. И только потом берётся за дело.
— Работаешь сегодня? — интересуюсь у Пашки, глядя на дворника.
— Нет. Выходной. — задумчиво. — А ты?
— И я, — выдыхаю.
— Планы есть?
— Нет, — пожав плечами, я давлю окурок в пепельнице и, наконец, перевожу взгляд на своего друга и соседа.
Вот уже три года мы делим с ним квартиру на двоих. После первого курса я съехал от родителей, а Пашка радушно принял к себе сожителя. Эта квартира досталась ему от погибшего в аварии отца. Теперь Паха сирота. Мать умерла от болезни, когда ему не было и пяти.
Мы с ним познакомились в универе. Вместе играли за волейбольную команду. У нас была общая тусовка и схожие интересы. Этого было достаточно для того, чтобы сейчас я мог называть его своим лучшим другом и, пожалуй, самым близким мне человеком.
— Кофе будешь? — он тоже потушил сигарету и включил электрический чайник.
— Буду, — я намочил под краном руку и мокрыми пальцами прошёлся по тёмным и слегка отросшим волосам.
— Тогда и мне сделай.
Сказав это, Пашка широко улыбнулся и быстро ретировался из кухни. Я услышал как хлопнула дверь в ванной комнате, а затем зашумела вода.
Примерно такой же шум стоит в моей голове. Я помню всё так хорошо, будто это было вчера. Помню каждое слово, небрежно брошенное мне этой занозой. Помню всё, что сам ей наговорил. Помню, как мне в голову пришла эта наитупейшая идея: бросить в неё мяч. Просто припугнуть. Слабый толчок… Кто бы мог подумать, что её это так напугает. Что, попятившись, Лида потеряет равновесие. Запутается в собственных ногах… и оступится.
Кровь, что я обнаружил тогда на своих руках, принадлежала ей. Осина разбила голову. Упав в воду, она умудрилась достать до дна. Рассекла об камень себе затылок и потеряла сознание.
