Совершенный геном: Архичервь [Том 1]
Глава 1: Воля
В тусклом помещении родильного дома номер семь, города Новосибирск, мирно спали младенцы. Трое мальчиков и одна девочка появились с разрывом в несколько минут, из-за чего немногочисленному персоналу пришлось вернуться в советский союз, в личине волка с корзиной.
Матери новорожденных отдыхали под присмотром врачей, младенцев так же осмотрел педиатр, и после нескольких часов усердной работы, он отправился на покой, оставив заботу о малышах детской сестре.
— Кто это тут у нас? — Улыбка женщины в белом халате лучилась теплом и нежностью, она медленно подошла к очередной кроватке со стеклянными бортами.
В руках у детской сестры покоилось медное устройство овальной формы. Оно сильно отличалось от медицинского оборудования, если речь, конечно, не шла о девятнадцатом веке. На плоскости располагалось три пустых кружочка, и больше ничего.
— Ну-ну, какой ворчливый… — Детская сестра провела рукой над заворочавшимся в пеленках мальчиком, едва уловимое голубое свечение окутало младенца и успокоило его. Через секунду по медному устройству поползли тонкие, словно шелковые нити, золотые узоры, которые сошлись в центральном круге. Женщина застыла, улыбка медленно исказилась в нечто пугающее.
— Мерзость… Еще один полукровка. — Рука детской сестры с гулким треском преобразилась в нечто, отдаленно напоминающее лапу хищной птицы. Изогнутые когти, переходящие в грубую, морщинистую кожу, потянулись к кроватке, однако когда они готовились сомкнуться на голове спящего ребенка, в помещение проник свет из коридора. Детская сестра резко обернулась, желтые глаза хищно сузились, подобно орлиным.
— Отойди от моего сына. — Высокая, черноволосая красавица, с утомленным видом тихо прошептала.
Детская сестра перевела взгляд на медное устройство в руке, золотые узоры переползли на крайний правый кружок. В желтых глазах мелькнул ужас, едва она открыла рот для крика, из запястья черноволосой женщины вырвался фантом крошечной зеленой змейки, которая в мгновение разрослась и целиком проглотила детскую сестру. С хрустом кости женщины дробились, пока тело проползало сквозь пищевод гигантской рептилии, парившей в воздухе. Вскоре небольшая выпуклость в желудке змеи исчезла, она вернулась к прежним размерам, обившись вокруг запястья черноволосой женщины реалистичной татуировкой.
Бледнота и усталость матери после перенесенных родов исчезла, спина выпрямилась, в щеках проступил здоровый румянец. Сделав несколько шагов по направлению деткой кроватки, она склонилась и поцеловала младенца в лоб. В изумрудных глазах женщины сошлись бесконечная любовь и привязанность.
— Пока я рядом, никто не посмеет тебе навредить. Спи спокойно, Влад…
*Девятнадцать лет спустя*
— Свобода… — Стоило железным створкам за спиной закрыться, Влад не отказал в удовольствии сделать глубокий вдох.
Ажурами расписанный в книгах воздух воли, едва ли не доводящий людей до оргазма, оказался не таким уж животворящим. Смешанный со смогом коксоперерабатывающего предприятия, расположенного неподалеку от колонии строгого режима, и подслащенный выхлопами мелькающих машин, он мог ублажить разве что токсикомана. Да и то не каждого, уважающий себя нюхач не опустился ниже ацетона.
Проигнорировав привратников, Влад направился вдоль стены с колючей проволокой до специализированной остановки, откуда стартует большой автобус с антуражными решетками на окнах. Пара минут, и он напротив наглухо затонированной синей шестерки, отполированной до лысого блеска, с фарами, грани которых переливались на свету подобно бриллиантам. В голове звенел единственный вопрос «зачем»?
Сквозь лобовое стекло цвета рабства и порнхаба ничего не видно, благо гадать долго не пришлось, из распахнувшейся двери буквально вылетела громоздкая фигура. Лицо двадцатилетнего парня скрыто за густой бородой, ухоженной, как сорокалетняя кошатница, не успел Влад ничего сказать, Салават прошел в ноги и с радостным криком закинул друга на плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отпусти его, придурошный. — Из машины вышел гораздо более скупо сложенный, но все еще спортивный парень, с короткострижеными русыми волосами и страдальческой физиономией на лице. — Из тюрьмы в больницу, давай ка без киношной романтики.
Салават скинул Влада на ноги и тут же крепко обнял, ростом он едва дотягивал до подбородка, но вширь едва ли не вдвое больше, так что обхватил он с большим запасом.
— Я встречаю братишку, а не калечу. — Салават, у которого Вася, чьи серые глаза слегка косили в разные стороны, отнял Влада, чтобы тепло поприветствовать, свирепо уставился в ответ.
— Малой… — Не обращая внимания на бородача, косой расцепил объятия и виновато посмотрел на друга детства. — Извини… Я виноват, что ты три года отторчал в неволе.
Понурый вид Васи, как и его слова, не вызвали эмоциональных колебаний у откинувшегося собеседника.
— Ты — последний, кто ответственен за мое заключение. Что более важно… — Влад навис над косым, полный искреннего недоумения. — Малой? Во мне сто девяносто три сантиметра роста, и девяносто семь килограмм биомассы, с минимальным процентом жира. Разница в возрасте между нами четыре месяца, восемнадцать дней, и если верить твоим же словам, одиннадцать часов, тридцать две минуты. Мы не на ближнем востоке, где старшинство можно измерить секундной задержкой появления на свет, и ты все еще на пол головы ниже. Как ни посмотри, в категорию описания «малой» я попасть не могу, сравнительно людей, страдающих гигантизмом, разве что.
Салават с Васей переглянулись, чтобы тут же разразиться смущенными улыбками.
— Тебя и зона не исправила… — Вася постарался придать виду большую уверенность, после того как тему заключения не стали развивать. — А малой, потому, что знаешь о жизни столько же, сколько головастики в яйках.
— Нонсенс. — Влад терпеливо поправил. — Не хочу хвастаться, что при моих заслугах тяжело осуществимо, но я — доктор фармацевтических и кандидат биологических наук. Написал диссертацию на тему «Методология корректировки нейрофизиологических процессов лекарственными препаратами», и десятки других, менее важных относительно означенного, но все еще полезных трудов. И все это к семнадцатилетнию, а что вы делали три года назад? Гуглили значение слова методология?
— Действительно все тот же, даже рожу не кривит после самоотсоса. — Вася, схлопотавший затрещину от Салавата, недобро усмехнулся. — Хорошо мистер супер умный доктор, который не из больницы, что скажешь, если твоя девушка отпросится с подругами в ночной клуб, под предлогом подготовки к экзаменам, и будет готовиться в поте лица, разумеется, до следующего дня?
Влад насмешливо уставился на друга детства, который все еще надеялся доказать свое превосходство, пусть даже в таких бессмысленных подразделах мышления как «эмоциональный интеллект».
— При условии существования гипотетической девушки, достойной разбавить мой генофонд своими нуклеотидами, что уже сомнительно, я поступлю следующим образом: Неодобрительно покачаю головой, вот так — Влад с наглядным примером все еще смотрел на выжидающего Васю. — И терпеливо объясню, что фоновый шум и атмосфера ночного заведения не способствует усвоению знаний. Но ты меня не подловишь…
— Конечно, нет, ты о чем? — Вася поднял руки в сопротивлении.
— Твой пример является распространенной психической моделью, проверяющей доверие. И я, как биолог, прекрасно осведомленный о значимости окситоцина в лобной доле коры головного мозга, проявлю эмпатию, согласившись на неразумную просьбу. И снова я выиграл даже в глупой игре чувств. — С нескрываемым превосходством во взгляде Влад оглядел оконфуженных друзей, видимо, пораженных социальными навыками, в которых, раньше, он не проявлял сильных сторон. «Если не развиваемся, мы деградируем», с самодовольными мыслями Влад проследовал с друзьями к машине, ничуть не смущаясь ее внешнего вида.
