Будь моим папой!
Пролог.
– Рокси! Рокси, ко мне! Да что ты будешь делать с этой псиной?! Рокси!
Рокси – стаффордширский терьер. Девочка! И этим все сказано. Вот куда она могла деться?! Прогулки она любила и всегда рвалась вперед меня.
– Рокси!
Вышел в коридор. Входная дверь была приоткрыта. Неужели я забыл закрыть, когда пришел домой с работы? Вот же ведь!
Рванул в подъезд. Потому что если Рокси вырвется на улицу, даже не представляю, как потом загонять её домой, пока она не набегается. А я спать хочу!
Помчался по лестнице, в лифт она точно не пойдет. Пролетев пару этажей, остановился, как вкопанный: на ступеньке сидела девочка лет пяти – шести и, обняв за шею Рокси, приговаривала:
– Собачка! Хорошая собачка! Какая хорошая собачка!
Собачка?! Больше двадцати килограммов – это собачка?!
Но девочка так прижимала к себе Рокси, что седые волосы мне теперь обеспечены!
– Рокси! Сидеть! – схватил беглянку за ошейник.
– Это твоя собачка? – спросила девочка.
Она, вообще, что ли не боится? Мало того что это собака, так ведь не болонка же!
– Моя. Выбежала. Она не тронет. Не бойся.
– А я и не боюсь! – заявила мелочь.
– Почему? – тупо уставился на малявку.
– Она красивая!
Да, уж! Весомый аргумент!
– А ты почему одна?
– Мама на работе.
– О, как?! А мама не боится тебя оставлять одну?
– А она и не оставляла. Она меня в садик отвела. Только я ушла.
– Как ушла?!
– Я куклу забыла.
– И что, тебя вот так отпустили? За куклой?!
Честно пытался вспомнить, кто у нас жил, но не мог, так как приходил и уходил, не замечая никого вокруг. Даже с Рокси гулял на автопилоте.
– Нет. Я место знаю, там пролезть можно.
– А зовут тебя как?
– Катя. А тебя я знаю. Ты с собачкой всегда гуляешь, она с мячиком играть любит. Я в окно видела.
Меня даже передернуло, как она стаффа называет «собачкой»!
– Любит. Знаешь что, Катя, пошли-ка обратно в садик, пока твоей маме не позвонили и не сказали, что ты сбежала!
– Они не заметят! Я уже не первый раз сбегаю!
Что же за садики такие, где ребёнок сбежать может?! Или совсем ни за кем не следят!
– Идём, Катя!
– А кукла?
– Давай сегодня без куклы, а?
– Неа! Я быстро!
И эта безбашенная помчалась наверх.
– Стой! Подожди, я Рокси домой заведу!
– Она же гулять хочет.
– Хочет. Но сначала отведу тебя в садик.
– А можно с Рокси? Пожа-а-луйста! – протянула малявка.
– Обещаешь, что больше не будешь сбегать?
– А поводок дашь?
Совсем без тормозов дитё!
– Дам.
Катя жила на два этажа выше меня. Она пешком поднималась, так как боялась застрять в лифте. Ездить в лифте она боится, а собак нет!
Катя взяла свою куклу, засунула ключи в кофтёнку, застегнув карман на молнию, и мы вместе спустились на лифте вниз. Рокси пришлось терпеть, пока мы шли с ней до детского сада, который был через двор.
– А как тебя зовут? – спросила Катя.
– Иван.
Катя резко затормозила.
– Царевич что ли? – захлопала глазами мелкая.
– Почему царевич?
Спасибо хоть не «дурак»!
– Ну, всех царевичей Иванами звали, – пожала плечами Катя.
– Прямо, так уж и всех?
– Тех, кого помню. Мне мама читала.
– А сама ещё не умеешь читать?
– Не хочу.
– А буквы знаешь?
– Знаю.
– А читать, почему не хочешь?
– Мне мама сказки читает. А если я сама научусь, то она читать перестанет, – вздохнула Катя.
Ясно. Молодая мамаша, вечно занятая, что на ребенка, как обычно, не хватает времени! Хотя у меня у самого времени даже на Рокси едва хватало. А ребенок – это не собака. Ему сказки читать нужно! А ведь мама ей читала, хотя вполне могла включить аудиоверсию.
Глава 1.
Василиса.
– Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать? – отчаянно жестикулируя, возмущалась мама.
– А, ты, понимаешь, что предлагаешь? – огрызнулась в ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я – да! А вот, ты, совершенно не соображаешь, на что обрекаешь себя!
– Может, на то, чтобы сохранить кусочек счастья?
– Какого счастья, Василиса?! Матери-одиночки? Тебе даже двадцати нет! А ты собралась рожать! Одна!
Последнее слово, выплюнутое самым близким человеком, ещё раз доказало, что поддержки здесь не будет. Попыталась восстановить дыхание. Всё-таки в моём положении нервничать не стоит. И вопреки всему, я всё равно оставлю ребёнка. Маленькую частичку того, что называется счастьем. Как же так получилось, что ты оставил меня, Андрей?!
– Василиса, послушай меня. Ты молода, красива, у тебя всё получится. Выйдешь замуж и родишь. Я тебе не раз говорила, что Аркадий к тебе неравнодушен. А кому ты будешь нужна с довеском?!
– То есть твой будущий внук или внучка – это довесок?! – Всё-таки маме удалось вывести меня из себя.
– Не придирайся к словам! Там ещё и нет ничего! А ты кидаешься упрёками!
– Я поняла. – Отрезала коротко.
– Что ты поняла? Одумайся! Пока срок небольшой, ничего страшного не случится!
– То есть, убийство ребёнка – это ничего страшного?!
– Какое убийство?! Всего лишь аборт!
– Если называть вещи своими именами, может, и абортов было бы намного меньше.
* * *
А ведь не так давно всё было по-другому. Прошло чуть больше месяца. Как много может измениться за короткий промежуток времени. Даже за один миг. Вот сейчас ты счастлив, а через секунду понимаешь, что жить больше не имеет смысла.
Андрей погиб в аварии. Мы были вместе. Когда он понял, что с управлением ему не справиться, заставил меня пристегнуться и держаться. Сам он пристегнуться не успел. И, так получилось, что удар полностью пришёлся на его сторону.
Мама сказала, что это судьба. Но мне казалось, что Андрей специально вывернул, чтобы я не пострадала.
Всё это время я даже не жила, а просто существовала. Как можно жить, если тот, кто был важнее всех, больше не возьмёт тебя за руку, не обнимет, не оградит от всего мира? Я понимала, что нужно как-то жить дальше, но не знала зачем.
А вчера, на медицинском осмотре, мне сообщили, что у меня будет ребёнок. Наш с Андреем ребёнок.
– Ну, что, дорогая моя, матка увеличена. Я бы сказала, тянет на 5-6 недель. Когда были последние месячные? – спросила гинеколог.
– Я… не помню. У меня был сложный месяц, – произнесла еле слышно.
– На УЗИ пойдём?
– Да.
УЗИ подтвердило слова гинеколога.
Она что-то говорила, но я почти её не слушала, соглашаясь со всем. Я благодарила небеса, что дали мне смысл жить дальше. Благодарила Андрея, что оставил во мне частичку себя. Ведь по числам получалось, что я забеременела накануне аварии. Словно кто-то невидимый знал, что так получится, и подарил мне новую жизнь.
А сегодня, сообщив маме новость, я узнала, что мой будущий ребёнок всего лишь «довесок»!
Маме не нравился Андрей. И с самого начала она была против наших с ним отношений. Постоянно, даже не намекала, а говорила прямым текстом, что Аркадий, сын её подруги, лучшая партия, чем Долгин.
И когда я сказала ей, что Андрей погиб, то мама заявила:
– Даже небеса были против вас! И если бы ты послушалась, он, возможно, и остался жив.
– Мама! Как ты можешь такое говорить?!
– А что я такого сказала?! Всего лишь констатировала факт.
С мамой всегда было сложно. Она никогда меня не поддерживала. Даже моё желание учиться на кондитера. И лишь Андрей был со мной согласен. «Солнышко моё, если тебе нравится печь пирожные, то почему ты должна учиться на юриста?» Да мне нравилось печь. Очень. Я мечтала когда-нибудь открыть свою кондитерскую-кафе. Мы вместе хотели. Но теперь это только мечты.
