А. Коцебу
Достопамятный год моей жизни
Предисловие переводчика
Талантливый и плодовитый немецкий писатель Август Фридрих Фердинанд Коцебу родился в Веймаре 3 мая 1761 года и по окончании курса в Иенском университете был вызван в 1781 году в Россию прусским посланником при Петербургском дворе Гольцем, который определил его домашним секретарем к инженер-генералу Ф. А. Бауру, главному начальнику Артиллерийского и Инженерного корпуса. После смерти Баура, в 1783 г., Коцебу, рекомендованный своим покойным начальником императрице Екатерине II, был назначен асессором апелляционного суда в Ревеле, а через два года получил должность президента тамошнего магистрата, которую исполнял в течение десяти лет. В 1795 г. Коцебу вышел в отставку и поселился в небольшом имении своем Фриденталь, недалеко от Нарвы. В 1797 г. он приехал в Вену, где был сделан режиссером придворного театра с титулом «придворного драматического писателя», но вскоре получил увольнение с пожизненной пенсией в тысячу флоринов. Прожив некоторое время в Веймаре, Коцебу решился совершить поездку в Россию для свидания с родственниками жены, русской уроженки, и двумя старшими сыновьями, воспитывавшимися в Петербурге в кадетском корпусе. Император Павел, нерасположенный к Коцебу за либеральные мнения, высказываемые им тогда в своих сочинениях, и подозревая в нем политического агитатора, приказал арестовать его на границе и отправить в ссылку в Сибирь. Это событие в жизни Коцебу подробно рассказано им в настоящей книге, переведенной нами со второго издания, на французском языке, просмотренного и исправленного автором в 1802 году. (Une anneè memorable de la vie d’Auguste de Kozebue, publiée par lui même; 2 edition originale, revue et corrigée 2 vol. Paris. 1802). Книга эта, в которой заключается много любопытных сведений о русском обществе и русских нравах того времени, уже была переведена на русский язык в 1816 г., но с большими пропусками. Коцебу пробыл в Сибири, в городе Кургане, два месяца и получил свободу лишь благодаря счастливому случаю: молодой русский писатель Краснопольский перевел его небольшую драму, написанную им еще в 1796 г., под заглавием «Первый кучер императора» и посвятил свой перевод императору Павлу. Сюжетом для драмы послужил великодушный поступок Павла I относительно одного из служителей своего отца. Драма очень понравилась государю. Он отдал приказание немедленно возвратить Коцебу из ссылки, наградил его пожизненной пенсией в 1200 р., имением в Лифляндии, чином надворного советника и назначил директором придворного немецкого театра. По воцарении императора Александра I Коцебу, обиженный тем, что ему отказали в значительной субсидии (60 тыс. руб. в год), просимой им для содержания театра, вышел в отставку с чином коллежского советника и уехал в Германию, где посвятил себя исключительно литературной деятельности. В 1811–1814 гг. он служил своим пером русской дипломатии, за что был награжден чином статского советника и званием русского генерального консула в Кенигсберге. С 1817 г. Коцебу, по поручению императора Александра, начал присылать в Петербург отчеты об умственной и политической жизни в Германии. Один из этих отчетов, где автор едко чернил людей либерального направления и между прочими популярных тогда Эйхгорна и Лудена, случайно попал в руки последнего и был напечатан им в журнале «Немезида». Это возбудило против Коцебу целую бурю негодования; его открыто стали называть шпионом и изменником, продающим отечество, тем более, что прежде он сам держался либерального направления. Вражда немецкой молодежи к нему проявилась еще ранее, и в Вартсбурге, во время празднования годовщины битвы под Лейпцигом, студенты торжественно сожгли некоторые его сочинения, где защищался абсолютизм и подвергались насмешкам демократические идеи, проникшие в германское общество. Когда же был напечатан его отчет, то вражда достигла крайних пределов и один из студентов Мангеймского университета, экзальтированный фанатик Карл Занд, считая Коцебу опасным врагом родины, достойным смерти, заколол его кинжалом 23 марта 1819 года. Коцебу написал множество сочинений, драматических, беллетристических, исторических и др., которые составляют в общей сложности 44 тома. Двое сыновей его, получившие воспитание в Петербургском кадетском корпусе, с честью служили России. Старший, Вильгельм, храбрый офицер, на 26 году от рождения уже имевший чин подполковника свиты его величества по квартирмейстерской части и георгиевский крест, был убит в Отечественную войну 1812 г. Второй, Оттон, известный моряк, совершивший три кругосветных плавания, умер в 1846 г. в чине капитана первого ранга.
Предисловие автора
Не пустое тщеславие побуждает меня представить на суд общества историю моей жизни в продолжение предшествовавшего года. Судьба моя была так необычайна и удивительна, что представила бы интерес даже как повесть или роман; насколько же более должна она интересовать как правдивое изложение жизни кого бы то ни было.
Кроме этой побудительной причины, еще другие более важные заставляют меня напечатать историю этого года моей жизни. Германия, смею прибавить часть Европы, принимала участие в моей судьбе, отчасти из любопытства, отчасти из благосклонности; везде был возбужден вопрос, какая могла быть причина моей ссылки. Событие было слишком поразительно, чтобы не доискиваться его причин. Были выдуманы тысячи сказок по этому поводу, мне приписывали сочинение книги под заглавием «Белый медведь» по словам одних, и «Северный медведь» по словам других; утверждали даже, что читали эту книгу. Другие говорили, что эту книгу написал не я, а другое лицо, фамилия которого начиналась также буквою К, и что я сделался жертвою подобной ошибки. Некоторые же приписывали мне необдуманные выражения, другие опять — сатирические намеки, найденные в моих пьесках, которые были написаны уже лет десять тому назад. Словом сказать, один говорил одно, другой другое и никто не воображал себе единственной и настоящей причины, которую надо было искать в минуте подозрительного настроения духа (moment d’humeur soupçonneuse). Поэтому я считаю своею обязанностью перед своим честным именем, перед детьми моими рассказать просто и согласно с истиною все, что со мною случилось, и этим путем уничтожить все распространенные обо мне толки.
Но еще более священная обязанность побуждает меня напечатать эти записки. Я обязан это сделать для чести монарха, образ действий которого относительно меня подвергался всеобщему и столь строгому осуждению; я обязан не оправдывать этот образ действий, но сделать общеизвестным то величественное великодушие, с которым он признал свою ошибку и исправил ее. Я не называю исправлением ошибки богатые подарки, мне сделанные и вознесенные до небес всеми газетами (подарки мало стоят монархам, а титулы ничего им не стоят), я называю исправлением ошибки ту манеру, тот способ, которым он сделал мне эти подарки, прием мне оказанный, как он со мною говорил, как искал моего общества. Это обхождение, эти поступки сделали бы простого смертного дорогим и любезным моему сердцу, тем более властелина половины земного шара. Он обладал добродетелью редкою даже в обыкновенных людях, а еще более редкою в царствующих лицах; он сам по собственному влечению сознавал свои ошибки и старался их загладить не как государь, а как человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
