Жерар де Вилье
Блондинка из Претории
Глава 1
Часы над Недбанком показывали 16 часов 10 минут. Словно проведенная по линейке, Чёрч-стрит, одна из тех улиц, что делали Преторию так похожей на маленький американский город, начала оживать. Многочисленные чернокожие и белые служащие, чья работа заканчивалась в 16.30, уже начали скапливаться на автобусных остановках.
Малоприметный в потоке машин, «мицубиси галант» включил мигалку и остановился у тротуара, немного не доехав до магазина, занимавшего первый этаж огромного здания современной архитектуры, где над Недбанком располагался штаб ВВС Южно-Африканской Республики.
В машине находились двое чернокожих. Один из них вышел, опустил монеты в счетчик паркинга и сел обратно в машину под безразличным взглядом часовых, охранявших штаб.
Несколько мгновений спустя небесно-голубая «тойота» — очень популярный цвет в Южной Африке — припарковалась за двумя машинами позади «галанта». Там сидело трое белых. Движение по Чёрч-стрит становилось все оживленнее, а тротуары затопила волна чиновников. Но пройдет всего лишь час, все они уже доберутся до своих домов на окраине, и центр города станет абсолютно необитаемым. После шести часов на улицах Претории слышно, как муха пролетит.
Ни один из прохожих не обращал внимания на двух негров: чернокожий средний класс зародился в Южной Африке давным-давно, и чернокожий владелец, скажем, «БМВ» был отнюдь не редкостью.
Единственными, кто проявлял интерес к пассажирам «галанта», были трое из «тойоты». Сидевший на переднем сиденье, повернувшись к водителю, спросил:
— Что делать будем, Ферди?
Тот, к кому обращались, был крепкий, но слегка располневший мужчина лет сорока, с большими залысинами. Двойной подбородок смягчал резкие черты лица. Очень живые серые глаза внимательно следили за улицей. Он был одним из лучших офицеров южноафриканской контрразведки. Кабинет его находился как раз напротив, на тридцать втором этаже невыразительного здания, стоящего немного в глубине, здесь же, на Черч-стрит. Слегка растягивая слова, он произнес на явно не родном ему английском:
— Будем ждать. Это единственное, что остается.
— А это не рискованно? — спросил сидящий сзади.
У него был американский акцент, черные кучерявые волосы и большие очки. Стив Орбач, молодой сотрудник Центрального разведывательного управления, был взят на работу в разведку сразу по окончании Гарвардского университета. Это было его первое задание за границей, и, столкнувшись с таким крупным делом, он никак не мог побороть волнения. То и дело вытирая вспотевшие руки носовым платком, он не сводил глаз с «галанта». Номер машины отпечатался у него в памяти, казалось, на века: ЖДЛ 821 Т. Они сели ей на хвост еще в Мамелоди, одном из черных пригородов Претории, тихой столицы Южно-Африканской Республики.
— Пока эти двое сидят в машине, мы ничем не рискуем, — заметил сосед Ферди.
Со своей рыжей бородой лопатой он походил на самого что ни на есть африканера,[1] но нью-йоркский акцент тут же разрушал это впечатление. Берт Глюкенхауз так и не избавился от него, несмотря на многолетнюю работу за границей по заданию ЦРУ. Претория была его последней командировкой перед окончательным уходом на заслуженный отдых, который он намеревался провести в горах Кэтскилл, к северу от Нью-Йорка, где приобрел маленький домик лесоруба.
Именно из-за него и собралась здесь эта троица. Будучи резидентом ЦРУ в Претории, он предупредил своих южно-африканских коллег об операции под кодовым названием «ИРА», готовящейся Африканским национальным конгрессом (АНК), одной из самых опасных террористических группировок на юге Африки. Одному американскому торговцу оружием удалось переправить в Южную Африку крупную партию взрывчатки, похищенной с военного завода в Коннектикуте. Заряды были снабжены самыми современными взрывателями, что делало их особо опасными. ФБР выследило контрабандиста, но поскольку дело вышло за рубежи США, сплавило его ЦРУ. Взрывчатка много раз переходила из рук в руки и в конце концов часть зарядов оказалась в маленьком гараже в одном из негритянских пригородов Претории, известном южноафриканской полиции как одна из подпольных явок АНК.
Южноафриканцы не стали торопиться с арестом, что было бы просто глупо, но решили вмешаться в последний момент, чтобы взять всю сеть террористов. В данный момент взрывчатка лежала в двух новеньких синих чемоданах в багажнике «галанта», стоящего у штаба ВВС. По оценке Глюкенхауза, который знал толк во взрывчатых веществах, там было около пятидесяти килограммов. Причем, это был С-4 — в два раза мощнее, чем ТНТ.
После успокоительных слов резидента ЦРУ спутники вновь замолчали. Глаза их, однако, неотрывно следили за багажником «галанта». Оба негра, которых они видели только со спины, сидели так же неподвижно. На голове у довольно бедно одетого водителя был надвинутый на уши берет; другой — в коричневом костюме — был при галстуке, а курчавые волосы были обильно смазаны бриолином. Он беспрерывно курил, и из открытого окна машины валили клубы дыма.
Мимо «тойоты» проехал автобус, окутав се голубым вонючим облаком газов. Большие желтые автобусы следовали один за другим, поглощая секретарш, продавщиц, чиновников, выстроившихся в аккуратные очереди на остановках. Берт Глюкенхауз бросил взгляд на часы: 16.17.
— Эти мерзавцы ждут, видимо, пока весь квартал не опустеет, чтобы положить свое дерьмо где-нибудь в уголке торговой галереи, — предположил он.
— Если только они не ждут кого-нибудь еще, — ответил Ферди. — Странно, что они пошли на риск торчать здесь с таким грузом в багажнике.
— А вы уверены, что эта штука не шарахнет? — обеспокоенно спросил Стив Орбач.
Ферди успокоительно улыбнулся.
— У этих сволочей нет никакого желания кончать жизнь самоубийством! Нам известно, как они обычно действуют, мы уже имели дело с подобными случаями. Обычно они устанавливают взрыватель на тридцатиминутную задержку. Этого им вполне достаточно, чтобы смыться.
— Ваша оперативная группа готова? — спросил Глюкенхауз.
— В полной готовности, — заверил его южноафриканский полицейский. — Они находятся в гараже, как раз под моим кабинетом. Нам повезло, что эти сволочи выбрали именно это место. Две минуты — и мои ребята будут тут как тут. А потом достаточно будет перекрыть движение по Керкстраат, очистить ее от народа и спокойно разрядить бомбу.
Он говорил «Керкстраат» вместо «Чёрч-Стрит», машинально употребляя африкаанс, свой родной язык.
Толпы людей выходили из торговой галереи Недбанка, как из метро, рассыпаясь затем по автобусным остановкам.
Внезапно Ферди встревоженно крякнул. Единственная машина, отделявшая их от «галанта», покинула свое место. Теперь тем, за кем они следили, достаточно было бросить взгляд в зеркало, чтобы обнаружить «хвост». Террористы могли запаниковать. Если они выпрыгнут из машины и бросятся в толпу, Ферди и два американца рискуют их потерять, и вся операция провалится. Не говоря уже об опасности взрыва...
Ферди повернулся к Берту Глюкенхаузу.
— Больше ждать нельзя, — растягивая слова, проговорил он. — Я побегу к себе и приведу своих людей и минеров.
У американца не было полномочий вмешиваться в операцию, и уж тем более он не желал, чтобы чересчур много людей знало о его сотрудничестве с южноафриканскими спецслужбами. Стив Орбач нервно заерзал на заднем сиденье. Ферди открыл дверь.
— До скорого. Через пять минут я здесь.
С радиосвязью было бы, конечно, проще, но, чтобы не привлекать внимание террористов, они использовали для слежки обычную машину, не оборудованную передатчиком.
Южноафриканский офицер быстрым шагом пошел по тротуару к перекрестку с Шубарт-стрит и остановился у перехода в ожидании, когда загорится зеленый свет. Американцы видели, как он исчез в торговой галерее на другой стороне улицы. Здание, где размещалась его служба, стояло немного в глубине. Берт Глюкенхауз перевел взгляд на двух террористов, по-прежнему неподвижно сидевших в «галанте». Засунув руку под кожаную куртку, американец вытащил автоматический четырнадцатизарядный браунинг. Четким жестом он дослал патрон в ствол и положил пистолет рядом с собой на сиденье.
