Марина Добрынина
Разная магия
Глава 1
Ларрен
— Ларрен, — сказал князь, — ты — член нашей семьи.
Я вздрогнул. Конечно, в последнее время наши натянутые отношения c Терином-старшим стали меньше бросаться в глаза, мы, по крайней мере, сейчас здороваемся, и зубами при этом стараемся не скрипеть. Я стараюсь, а князь, конечно же, выше подобного проявления эмоций. Но добровольно признать, что я полноправный член его рода? Это слишком. Это не к добру.
Князь смотрел на меня, явно ожидая какой-то реакции.
— Спасибо, — ответил я.
Терин поднял вверх левую бровь и поинтересовался:
— За что? Это — простая констатация факта.
По коже побежали мурашки, намекая на то, что мне уготовлена какая-то гадость, причем, учитывая то, что Терин на мелочи обычно не разменивается, гадость будет глобальной.
— Спасибо за констатацию факта, — тихо произнес я.
Князь фыркнул и обвел взглядом мою приемную. В прошлом году я решился-таки покинуть хижину на окраине города и переселился в Даран. У меня одноэтажный дом, достаточно вместительный для того, чтобы принимать гостей, но недостаточно большой, чтобы доставлять мне существенные хлопоты. Красивое жилище, оформленное в местном стиле. Терин, кстати, здесь раньше не был, что не удивительно.
— А у тебя мило, — сообщил он, — только чего-то не хватает.
— Что именно? — поинтересовался я.
Князь встал с диванчика, прошелся по комнате, потрогал зачем-то пальцами жалюзи на окне, после чего повернулся ко мне и, улыбаясь, заявил:
— Жениться тебе пора, племянник.
Я замер, и, кажется, даже пригнулся. Но князь молчал, смотрел на меня, и улыбка на его губах оставалась. Князь ждал, что я отвечу. А у меня реплики были только нецензурного содержания, но произнести я их не мог, боясь вспугнуть момент — Терин назвал меня племянником — и с ужасом прислушиваясь к собственным эмоциям. Дядя меня признал. И в самом деле, признал. Оказывается, я давно ждал этого. Оказывается, меня это радует.
— На ком? — произнес я, голос звучал глухо.
— А у тебя есть кто-нибудь на примете?
На примете, может, кто и есть, но вот связывать себя браком я не собирался, а потому я ответил почти правду:
— Нет.
— Тем лучше!
— Чем лучше?
Князь поморщился, но вновь улыбнулся, хищно так, будто перед ним не "любимый племянник" (ну ладно, с любимым я, наверное, загнул), а аппетитная дичь, и сказал:
— Султан Доррей предлагает нам породниться. Он хочет выдать за тебя одну из своих дочерей. А именно, Левинду.
— Почему за меня?
— А за кого?!
— Есть же Терин.
Терин-старший посмотрел на меня так, что я даже смутился, уж такое на его лице было написано удивление.
— Мой внук?! Да он шалопай, как его можно женить?! Меж тем как ты, Ларрен, опытный маг и вполне сформировавшаяся личность. Князей Эрраде ты не опозоришь. А, кроме того, ты живешь в последние годы в Шактистане, стало быть, тебе здесь нравится, и почти ничего в твоей жизни не изменится. Да и потом, Ларрен, о тебе ведь уже слухи ходят!
Я все еще сидел, как оглушенный, и плохо соображал, а потому лишь тупо спросил:
— Какие слухи?
— Что ты предпочитаешь мальчиков! — припечатал князь.
Вот тут я точно впал в ступор, пытаясь сообразить, отчего это обо мне распространяются такие слухи? А даже если бы они соответствовали истине, кого это могло смутить в Шактистане, где традиционно в домах терпимости посещают преимущественно мальчиков? Женщинам здесь отведена иная роль — рожать.
— Ларрен, так я могу передать султану твое согласие? — нетерпеливо спросил князь и даже продемонстрировал свое нетерпение, перекатившись с носков на пятку и обратно. Не исключено, что это было сделано специально для меня — чтобы показать, что Терин-старший тоже человек. Хотя, возможно, я к нему придираюсь.
— А свое Вы уже передали? — поинтересовался я.
— Предварительное, да. Но я же не могу женить тебя насильно! Ларрен, подумай, какой у тебя будет статус!
— Статус мужа принцессы?
— Статус родственника султана! Ларрен, нам это необходимо. Ты же понимаешь, в последнее время отношения с Шактистаном у нас осложнились, не без твоей, кстати, помощи. А сейчас такое предложение! И потом, все знают, что шактистанки покорны, милы и хороши в постели. И они не претендуют на безраздельное внимание супруга. Ты же можешь с ней практически не общаться. Брак в твоем случае — только формальность!
Я молча смотрел на князя, пытаясь совладать с чувствами. А чувства эти были очень неоднозначными. Меня все еще (несмотря на привычный скепсис по отношению к чему-либо) захлестывала благодарность Терину за то, что он счел меня своим, но в то же время какое-то мерзкое, знакомое чувство опасности мешало расслабиться.
Однако я не испытывал непреодолимого отвращения к женитьбе, просто она была мне не нужна. Ну не входила она в перечень предметов первой необходимости: зубная щетка, одежда, лошадь, брак… До сих пор я прекрасно обходился без этого символа принадлежности к обществу. Общество тоже как-то не страдало, что бы князь ни говорил о якобы распространяемой информации о моей… как бы это сказать… любви к представителям своего пола. Общество любит слухи, оно ими питается, растет на них и жиреет, и если угодно ему считать меня любителем мальчиков, так кто я такой, чтобы мешать нормальному процессу насыщения?
С другой стороны, по большому счету, не такая уж это жертва с моей стороны. Женитьба, конечно.
Я, и в самом деле, могу запереть супругу на женской половине и навещать ее лишь время от времени. Правила — есть правила, они применимы ко всем, да простят меня дамы, самкам, Шактистана. Недаром же говорят, что на Тиббе, главной святыне султаната, даже птицы и зверье — сплошь мужского пола. И яйца в гнезда не кладут, и кровью рождения землю не орошают.
Быть женщиной в Шактистане — значит, подчиняться.
Хотя… хотя, не покидала меня мысль о том, что я — все еще вещь, которую можно продать…
— Это действительно необходимо? — наконец смог спросить я.
— Это очень нужно, — серьезно ответил князь и тут же добавил, — но принуждать я тебя не могу.
Он не может меня принуждать. Он впервые о чем-то меня попросил. Что же, Ларрен, тебе вроде бы начали доверять, а за это нужно платить.
— Хорошо, я согласен.
— Отлично! — обрадовался он, — тогда готовься к свадьбе.
Терин тут же телепортировался куда-то, я вздохнул. Ну что же, принцесса так принцесса. Может быть, мне повезет, и она окажется
