@importknig
Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".
Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.
Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.
Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig
Оглавление
Глава 1. СТРАНА ДИКАРЕЙ
Глава 2. БЕЗУМНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ
Глава 3. НОГА КОРОЛЯ
Глава 4. НАЕДИНЕ СО СВОИМИ ТОВАРИЩАМИ
Глава 5. ОТ ПРАВОСУДИЯ, ГОСПОДИ, ИЗБАВЬ НАС!
Глава 6. БОГАТСТВО ЯЗЫКОВ
Глава 7. ФРАНЦИЯ, ЕДИНАЯ И НЕДЕЛИМАЯ
Глава 8. ОБРАБОТКА ЗЕМЛИ
Глава 9. ПОДАРИ НАМ ЭТОТ ДЕНЬ
Глава 10. ОТ "ПРОПИТАНИЯ" К "СРЕДЕ ОБИТАНИЯ
Глава 11. СЕМЬЯ
ЧАСТЬ II. АГЕНТЫ ПЕРЕМЕН
Глава 12. ДОРОГИ, ДОРОГИ И ЕЩЕ РАЗ ДОРОГИ
Глава 13. В НОГУ СО ВЧЕРАШНИМ ДНЕМ
Глава 14. РУСЬ В УРБЕ
Глава 15. КРЕСТЬЯНЕ И ПОЛИТИКА
Глава 16. МИГРАЦИЯ: ИНДУСТРИЯ БЕДНЫХ
Глава 17. МИГРАЦИЯ ДРУГОГО РОДА: ВОЕННАЯ СЛУЖБА
Глава 18. ЦИВИЛИЗАЦИЯ ВСЕРЬЕЗ: ШКОЛЫ И ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Глава 19. DIEU EST-IL FRANCAIS?
Глава 20. СВЯЩЕННИКИ И НАРОД
ЧАСТЬ III. ИЗМЕНЕНИЕ И АССИМИЛЯЦИЯ
Глава 21. ПУТЬ ВСЕХ ПРАЗДНИКОВ
Глава 22. CHARIVARIS
Глава 23. РЫНКИ И ЯРМАРКИ
Глава 24. VEILLEES
Глава 25. УСТНАЯ МУДРОСТЬ
Глава 26. СГИНУЛ - ЭТО МУЗЫКА
Глава 27. БУМАГА, КОТОРАЯ ГОВОРИТ
Глава 28. ВЫЖИМАТЬ ИЗ СТАРОГО
Глава 29. КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ
Глава 1. СТРАНА ДИКАРЕЙ
"Чтобы увидеть дикарей, необязательно ехать в Америку", - размышлял парижанин, прогуливаясь по бургундской сельской местности 1840-х годов. "Здесь живут краснокожие Фенимора Купера". Так писал Бальзак в своих "Пейзанах" (1844). Действительно, существует множество свидетельств того, что огромные территории Франции XIX века были населены дикарями. Луи Шевалье рассказал нам о том, как в середине века это обвинение было навешано на городскую бедноту - "рабочий класс", "опасный класс". Но его с такой же легкостью можно применить, причем на более длительный срок, к слоям сельского населения - столь же странным и малоизвестным, столь же трудолюбивым, хотя, возможно, и менее опасным из-за меньшей концентрации внимания.
В 1831 г., не забегая вперед, префект Арьежа назвал население своих пиренейских долин диким "и таким же жестоким, как медведи, которых оно разводит". В 1840 г. офицер штаба армии обнаружил, что морвандийцы из Фур "издавали крики, столь же дикие, как и сами звери". Чиновники, солдаты - кто еще отважится отправиться в дикую местность, особенно в затерянные регионы к югу от Луары? В 1843 г. пехотный батальон, шедший через болотистые Ланды к северо-востоку от Дакса, обнаружил еще больше дикарей: бедных, отсталых, диких.* Весь регион был диким: пустоши, болота, топи, пустоши. В 1832 г., когда Жорж (впоследствии барон) Хауссманн посетил район Houeillés в юго-западном углу Lot-et-Garonne, он не нашел ни одной дороги или ориентира, и инспектору, который вел его по шоссе, пришлось пользоваться компасом". И это только малые земли; в самих же землях, как гласит пословица, птицам, перелетающим через болота, приходилось носить с собой корм. До 1857 г., когда с посадкой сосен наступил рассвет новой эры (правда, пока еще тусклый), упоминания о дикости в равной степени относились и к ландшафту, и к условиям, и к населению. Паломники, направлявшиеся в Сантьяго-де-Компостела, опасались пересекать Ланды, поскольку не находили там "ни хлеба, ни вина, ни рыбы, ни фун-таина". Когда Эдуард Ферет опубликовал в 1874 г. свою обширную "Статистику генерального департамента Жиронда", осушение болотистого Медока было еще в памяти, и многие бордельеро помнили лихорадки и застойные воды, оправдывавшие его первоначальное название - "in medio aquae". Что касается больших болот к югу от Бордо, то они по-прежнему оставались необработанными - дикими, безводными, местом распространения пеллагры и лихорадки среди населения, столь же дикого, как и его среда обитания.
От Бордо до Байонны все было диким. Дикость также простиралась от Иль-д'Ё, у побережья Атлантического океана, до Дрема на востоке, где в 1857 г. колонель выразил надежду, что железные дороги улучшат положение "населения, отстающего от своих собратьев на два-три столетия" и устранят "дикарские инстинкты, порожденные изоляцией и несчастьем"."Мещане Тюля называли крестьян peccata (грехами), а священник из Коррезе, выходец из скромной семьи этой префектуры, но изгнанный в сельский приход, с презрением заметил: "Крестьянин - это именно грех, первородный грех, все еще живущий и проявляющийся во всей своей наивной жестокости". Это замечание, записанное Жозефом Ру, было, вероятно, записано в начале Третьей республики, но оно отражает общее мнение, проходящее через первые три четверти века. "В каждой черте деревенского жителя видна гримаса страдания и горя: глаза неуверенные, робкие, лицо без выражения, походка медленная и неуклюжая; длинные волосы, спадающие на плечи, придают ему мрачный вид" (Haute-Vienne, 1822). Ужасное невежество, суеверие, грязь (Морбиан, 1822). Ленивый, жадный, скупой, подозрительный (Ланды, 1843). Нечистоплотность, лохмотья, жалкая дикость (Луара-Инферьер, 1850 г.). "Вульгарные, едва ли цивилизованные, их природа кроткая, но дикая" (Луара, 1862).7 Неудивительно, что в 1865 г. один лимузенский землевладелец прибегнул к терминам, не похожим на те, которые за 200 лет до этого использовал Ла Брю-ер: "животное на двух ногах, едва напоминающее человека". Одежда [крестьянина] грязная, под толстой кожей не видно крови. Дикий, тупой взгляд не выдает ни малейшего проблеска мысли в мозгу этого существа, атрофированного морально и физически".
Народные восстания декабря 1851 г. породили свой собственный урожай выражений: дикая орда, страна дикарей, варвары. Нелишне напомнить, что оскорбительное выражение sauvage в адрес кого-либо считалось клеветой и могло повлечь за собой штраф или даже тюремное заключение, если дело доходило до суда. Но литания продолжается: в начале 1860-х годов дикость идет на убыль в Ниевре, но сохраняется в 1870-х годах в Сарте, где "дикие" болотные жители живут как "троглодиты" и спят у костра в своих хижинах "на стеблях бриара, как кошки на стружках"."Она сохраняется и в Бретани, где дети, поступающие в школу, "похожи на детей тех стран, куда не проникла цивилизация: дикие, грязные, не понимающие ни слова из языка" (1880). А один музыкальный фольклорист, проехавший по западу от Вандеи до Пиренеев, сравнивает местных жителей с детьми и дикарями, которые, к счастью, как и все первобытные народы, проявляют ярко выраженный вкус к ритму. Уже в 1903 г. тема сельской дикости продолжает звучать из уст профессионального писателя-путешественника, который во время посещения Лимузена,
