Вероника Касс
Случайная жена, или Наследство в подарок
Пролог
— Когда уже все это закончится! — со стоном забежала в подъезд, скрываясь от удушающей жары.
Хотя мои медленные движения невозможно было назвать бегом. Даже с большой натяжкой. Я прислонилась спиной к стене, переводя дыхание и поглаживая огромный живот, который еще чуть-чуть и начнет доставать до моего подбородка. До родов было еще две недели, а я походила скорее на бегемота, чем на будущую мамочку. Подняла голову, с тоской оглядела ступеньки. Три лестничных пролета, и я попаду в квартиру, остуженную кондиционером.
Остался лишь последний рывок.
А потом у меня будет целых три часа, чтобы передохнуть, до очередного планового визита к врачу.
Уже у двери, как раз когда я, гулко дыша, выискивала в бездонном бесформенном рюкзаке ключи от дома, раздалась настойчивая вибрация телефона.
«Лишь бы это была врач. Вдруг она решила отменить визит», — малодушно подумала я, понимая, что чересчур сильно устала от обычного похода в ближайший продуктовый магазин. У меня попросту не осталось никаких сил. А телефон все звонил и звонил, сбивая меня с поиска связки ключей.
Наконец-то поймала круглый и гладкий брелок, все еще не обращая внимания на надоедливую стандартную мелодию. Опять настройки сбились, отметила я на краю сознания, привалившись к двери и засунув ключ в замочную скважину.
Звонить перестали, а я все же ступила в спасительную прохладу. Захлопнула за собой дверь и, достав затихший телефон, кинула рюкзак на пол. Разулась, не нагибаясь. Это было бы слишком тяжело. С каждым днем беременность становилась все труднее и обременительней. Я никогда не была стройняшкой. Но сейчас я действительно походила на бегемота, такого круглого, что ему с тяжестью давался каждый шаг.
Телефон опять задрожал от вибрации, и на экране появился неизвестный номер. Я, вытерев пот со лба, все же провела по дисплею, отвечая на вызов.
— Слушаю, — голос все еще сбивался, слишком уж я запыхалась, поднимаясь на третий этаж.
— Залесская Аврора Сергеевна? — в трубке раздался строгий голос, а я направилась в единственную комнату своей съемной квартиры.
— Сгибнева, — поправила мужчину и, прижав плечом телефон к уху, аккуратно присела на диван, держась одной рукой за поясницу, словно та без моей помощи сломается и я развалюсь на части: ноги отдельно, туловище отдельно, — а второй рукой придерживая огромный живот, следуя тому же принципу. Ведь ощущение, что без помощи мой огромный живот отвалится и даже дородовой бандаж никак мне не поможет, меня не покидало.
Вообще, мало что могло помочь таким бегемотам, как я.
— Хм, странно. В копии вашего свидетельства о браке написано, что вы взяли фамилию мужа.
— У вас устаревшие сведения, — переведя дыхание, ответила я неизвестному мужчине. Все же, стоило только сесть и даже жизнь начала видется в других, более ярких красках. — Я развелась и вернула девичью фамилию обратно.
Ну не стану же я рассказывать незнакомому человеку, что пробыла в браке столь мало, что даже паспорт сменить не успела, а потом это стало совершенно не нужно.
— Абсолютно точно, у меня последняя информация. Простите, что не назвался, Владимир Григорьевич — юрист, представляющий интересы семьи Залесских. В данном случае Богдана Залесского.
Дочка, словно отзываясь на имя своего папочки, как на позывные, толкнула меня пяткой в ребро, вызывая болезненный стон.
— Аврора Сергеевна, с вами все в порядке?
— Да-да, — заверила юриста, поморщившись.
Неужели Залесский за девять месяцев так и не оформил документы о разводе?
— Вы не могли бы приехать в мой офис? У меня к вам очень деликатный разговор.
Мужчина назвал адрес, а я, прикусив губу, погладила живот. Дочь разбушевалась, издеваясь над моими ребрами. Хотя именно сегодня утром она была на удивление тиха, лишь низ живота подозрительно тянуло уже третий день. Посмотрела на запястье: прием в женской консультации у меня назначен через три часа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если только сейчас, — тихо отозвалась, понимая, что как раз успею. Если там какие-то проблемы с разводом, то скорее надо их решить. До родов.
Владимир Григорьевич был настолько рад моему согласию, что уверил: машина меня уже ждет. Сервис, мать его так. Куда бы деваться.
Тяжело вздохнула, поднимаясь, и одернула удлиненную футболку, медленно добралась до коридора и, подняв с пола рюкзак, поспешила на выход. На удивление, у подъезда уже стояла машина, из которой сразу же вышел красивый, представительный мужчина — Олег Залесский, старший брат Богдана.
— Здравствуйте, — неуверенно поздоровалась с ним, тогда как он уставился на мой живот во все глаза. Да, такое трудно было не заметить.
— Это то, о чем я думаю? — обычная вежливость изменила ему, раз он поинтересовался моей беременностью настолько бескультурно.
Я пожала плечами и ускорила шаг к машине. На самом деле лишь попыталась его ускорить — тяжело передвигаться быстро, когда ты весишь тонну. Хорошо-хорошо, если верить таблицам измерений, то сейчас я приближалась скорее к центнеру.
Как бы ни ругала меня врач, но я набрала недопустимые двадцать килограммов за всю беременность при начальных восьмидесяти, оттого сейчас было настолько тяжко. Видимо, заметив мое состояние, все же мужчина был врачом, Залесский больше не приставал ко мне с расспросами, просто открыл переднюю пассажирскую дверь. Слава богу, что его машина была хоть и красивой, но не настолько огромной, как у Богдана. Во внедорожник в своем нынешнем положении я бы просто не сумела вскарабкаться.
Всю дорогу до юриста мы молчали, мужчина задумчиво косился на меня, а я не спешила заваливать его расспросами. Надо будет — расскажут. Своего интереса такие люди точно не упустят. В этом я больше нисколечко не сомневалась.
Олег припарковал машину, вышел и, обойдя ее по кругу, помог выбраться мне. Так же молча подставил локоть, чтобы я за него схватилась, и повел в здание. Лишь у входа в нужный кабинет мужчина нахмурился и заговорил:
— Слушай, может, чтобы тебя лишний раз не волновать, потом с этим разберемся? У тебя когда срок стоит?
Долго же он решался.
— Нет уж, — упрямо ответила я, безумно злясь. Злясь не на Олега, а на его братца. Почему тот не занимался тем, чем должен? — Я хочу решить все до родов.
Пару секунд о чем-то поразмышляв, Олег все же кивнул и взялся за дверную ручку. В этот момент, словно вихрь, из лифта выскочила эффектная блондинка в черном. Стуча каблуками по плитке, она неуловимо приближалась к нам.
— Олег, не смей! — закричала женщина на весь коридор, а я узнала в ней бывшую свекровь, которую видела лишь на фотографиях. — Владимир мне все рассказал, — запыхавшись, продолжила она, подойдя к нам и окинув меня уничижительным взглядом. — Ты ни за что не позволишь этой непонятной девке претендовать на имущество моего мальчика.
— Она имеет полное право, — твердо ответил мужчина, глядя матери в глаза. Женщина ему не уступала, сверлила его таким же бескомпромиссным тяжелым взглядом, от которого я бы провалилась на месте. От страха.
— Она ни на что не имеет прав. Девка с улицы. Непонятно откуда взявшаяся, — даже не глядя на меня, била женщина словами — похлеще, чем ее сын когда-то. — Ещё надо выяснить, не причастна ли она к его гибели. — Залесская зло на меня посмотрела, а я пошатнулась.
— Ч-что вы сказали?
На удивление, получилось очень громко.
— А ты что, не знала? — Блондинка с точеными чертами лица задержала на мне взгляд и лишь тогда натолкнулась на мой живот. После чего нахмурилась, но мне было не до этого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Чьей гибели? Чего я не знала? Черт возьми, объясните мне кто-нибудь уже, что здесь происходит!
Голос сорвался, а в глазах появились слезы, мозг не верил в услышанное, но работал безотказно. И ответ уже крутился на языке, но я не могла в него поверить.
