А. М. ЖЕМЧУЖНИКОВ
ТАМБОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1959
Подготовка текста и вступительная статья Б. Илёшина[1]
Алексей Михайлович Жемчужников
ИЗБРАННОЕ
ВЕРСТА НА СТАРОЙ ДОРОГЕ
Под горой, дождем размытой,У оврага без мостаПриютилась под ракитойПозабытая верста.
Наклонившись набок низко,Тусклой цифрою глядит;Но далеко или близко —Никому не говорит.
Без нужды старушка меритПрежний путь, знакомый, свойХоть и видит, а не верит,Что проложен путь иной…
1854 г.
* * *
Уже давно иду я, утомленный,И на небе уж солнце высоко;А негде отдохнуть в степи сожженной,И все еще до цели далеко.
Объятая безмолвием и ленью,Кругом пустыня скучная лежит…Хоть ветер бы пахнул! Летучей теньюИ облако на миг не освежит…
Вперед, вперед! За степью безотраднойЗеленый сад, я знаю, ждет меня;Там я в тени душистой и прохладнойНайду приют от пламенного дня;
Там жизнию я наслаждаться буду,Беседуя с природою живой;И отдохну, и навсегда забудуТоску пути, лежащего за мной…
1855 г.
* * *
По-русски говорите, ради бога!Введите в моду эту новизну.И как бы вы ни говорили много,Все мало будет мне… О, вас однуХочу я слышать! С вами неразлучно,Не отходя от вас ни шагу прочь,Я слушал бы вас день, и слушал ночь,И не наслушался б. Без вас мне скучно,И лишь тогда не так тоскливо мне,Когда могу в глубокой тишине,Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной.
Как русский ваш язык бывает смел!Как он порой своеобразен, гибок!И я его лишить бы не хотелНи выражений странных, ни ошибок,Ни прелести туманной мысли… нет!Сердечному предавшися волненью,Внимаю вам, как вольной птички пенью.Звучит добрей по-русски ваш привет;И кажется, что голос ваш нежнее;Что умный взгляд еще тогда умнее,А голубых очей еще небесней цвет.
1856 г.
СЕПТУОР БЕТХОВЕНАБессмысленно, во след за праздною толпой,Я долго, долго шел избитою дорогой…Благоразумием я называл покой,Не возмущаемый сердечною тревогой;Я ни к кому враждой не пламенел; приветГотов был у меня всем встречным без изьятьяНо научить меня не мог бездушный светЛюбить и понимать святое слово: братья!
И совестно сказать, что жил я; мне жилось.Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал;И мыслей собственных я сдерживал вопрос,И на призыв других ни в чем ответа не дал.День за день так текли бесплодные года…
Раз я сидел один. Ни раута, ни балаВ тот вечер не было; и, помню я, тогдаМне на душу тоска несносная напала…Меня уже давно без зова навещатьОна повадилась, как верная подруга.В тот раз решился я убежища искатьЗа чайным столиком приятельского круга.
Две дамы были там. Наш вялый разговорБыл скучен. Занялись Бетховеном от скуки:Сыграть им вздумалось известный септуор —И дружно раздались пленительные звуки.Мне эта музыка была знакома: ноВ тот вечер мне она особенно звучала…
Смотрю — в гостиную открыта дверь; темноВ ней было. Я туда ушел и сел. СначалаВсе слушал, слушал я; потом вторая часть —Andante началось… Глубокое мечтаньеВдруг овладело мной. Чарующую властьИмело чудное аккордов сочетанье!..
Все время прошлое мне вспомнилось; стоялТот призрак предо мною, как смерть безмолвен и бледен.И ясно в первый раз тогда я понимал,Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден…И грустно стало мне! Жалел я о себе,Об участи души, надеждами богатой,Средь светской суеты и в мелочной борьбеПонесшей на пути утрату за утратой.Я не с улыбкой скептической читал
Невозвратимых дней мной вызванную повесть,Я чувству скорбному простор и волю дал;Заговорила вслух встревоженная совесть.Я честно, искренне покаялся во всем;Я больше пред собой не лгал, не лицемерил;
Не мог и не хотел забыть я о былом,Но в обновление свое я твердо верил…И стала музыка отрадней мне звучать…Как будто тяжкий сон прошел, — я пробудился,И веселей смотреть, и легче мне дышать,И сердцем наконец до слез я умилился…
1856 г.
* * *
Странно! Мы почти что незнакомы —Слова два при встречах и поклон…А ты знаешь ли? К тебе влекомыйСердцем полным сладостной истомы —Странно думать! — я в тебя влюблен!
Чем спасусь от этой я напасти?..Так своей покорна ты судьбе,Так в тебе над сердцем много власти…Я ж, безумный, думать о тебеНе могу без боли и без страсти…
1857 г.
МЫСЛИТЕЛЮОрел взмахнет могучими крыламиИ, вольный, отрешившись от земли,О немощных, влачащихся в пыли,Не думает, паря под небесами…
Но, от мертвящей лжи освободясьИ окрыленный мыслью животворной,Когда для сферы светлой и просторнойТы, возлетев, покинешь мрак и грязь;
Когда почувствуешь, как после смраднойИ долго угнетавшей теснотыТрепещет грудь от радости, и тыВдыхаешь воздух чистый и прохладный;
О, ты начнешь невольно вспоминатьО доле смертных темной и ничтожной!Взирая сверху, будет невозможноТебе, счастливому, не пожелать,
Чтоб братьев, пресмыкающихся долу,Свет истины скорей освободил!..Когда ж они без воли и без сил,Не будут твоему внимать глаголу, —
С высот своих ты властно им кричи!Окованных невежественным страхом,Заставь ты их расстаться с тьмой и с прахомИ смелому полету научи!..
1857 г.
ОХОТАС утра я скитаюсь без пользы и толку…Надвинулась новая туча!Бросаю охоту и прячусь под ёлку,Дождем беспрерывным наскуча.А все еще лес оглашает охота,И голос несется собачий…Порскают охотники… выстрелил кто-то…Победу трубит доезжачий.Опять прояснилось. Гляжу я на небо,На влажные леса макушки,На желтое поле созревшего хлеба,На свежую зелень опушки.Стою хоть с ружьем, но без всякой заботы;Мечтаю… Труда никакого…Чу!.. Слышится вновь приближенье охоты,И туча сбирается снова…
Раскинулась радуга лентой широкой;Вдали виден дождь полосами;В лесу прокатился гул грома далекий…Вот заяц присел за кустами!Косых-то здесь много, да жаль что не хромых,По мне чересчур они прытки.Попробую, впрочем, я в этого… Промах!Другой уж не будет попытки.Вот гончие след отыскали горячий…А дождик все боле и боле…Порскают, стреляют, трубит доезжачий..Охота, знать, пуще неволи!..
1857 г.
ВОСПОМИНАНИЕ В ДЕРЕВНЕ О ПЕТЕРБУРГЕЖаль, что дни проходят скоро!К возвращенью время близко.Снова, небо скрыв от взора,Тучи там повиснут низко.
Ночью, в дождь, слезами словноОбольются там окошки;А на улице безмолвной,Дребезжа, проедут дрожки;
Да очнувшись: вора нет ли, —Стукнет палкой дворник сонный;Да визжать на ржавой петлеБудет крендель золоченый…
1857 г.
ЗИМНИЕ КАРТИНКИI
Первый снег
